Орион (СИ) - Уранов Степан

Взгляд выхватил циферблат часов, показывающих пять утра. Сурженко помотал головой и чуть не упал в обморок. Схватившись за тарабанящие виски, он вспомнил, что к десяти подойдут служащие, а уборщица чуть раньше.

«Надо убрать за собой всё это дерьмо…»

Лежащими в столе влажными полотенцами он протёр лицо.

Сняв пиджак и рубашку, он, с большим трудом, встал с кресла и доковыляв до шкафа, достал две новые итальянские сорочки. Сорвав с них целлофан, он протёр одной стол. Одев вторую, Анатолий убрал в сейф оружие и открыв окна уничтожил противную вонь освежителем воздуха. Успев скинуть запачканную одежду и полотенца в мусорный мешок, он услышал настойчивый стук в дверь.

— Анатолий Степанович! Анатолий Степанович! — истошно орал в коридоре ночной охранник. — У меня сигналка вопит, Анатолий Степанович!

— Володя, епт твою медь, отключи её нахер! Я окна открыл! — не подходя к двери, проорал в гневе директор.

— Ясно, — растерянным голосом, пробубнил охранник.

Завязав крепким узлом мусорный мешок, Сурженко ещё раз осмотрел кабинет и вышел в коридор. Закрыв дверь, он сдал ключи охране и вышел на улицу. Утренняя прохлада освежила голову. Зайдя в круглосуточный супермаркет, он купил бутылку минеральной воды и осушил её несколькими залпами. Поймав такси, Анатолий отправился домой, решив весь этот день посвятить отдыху.

Слишком много неприятностей навалилось на него в последнее время. Он принялся перемалывать в жерновах начинающей отходить от алкоголя головы неудержимые мысли. Они как паразиты, высасывали из него жизненные силы своими гнетущими задачами. Не хотелось уже ни радоваться ни отдыхать, и вообще, жизнь стала в обузу. Жить, — нет, скорее существовать в страхе и неуверенности под прессом угрозы он больше не мог. Это полный кошмар, и Сурженко уже давно решил с этим безобразием покончить раз и навсегда, пустив себе пулю в лоб. Но, как оказалось, к этому он был не готов. Этой ночью, кроме как напиться в дупель у него ничего не получилось. В свои сорок шесть до такого конченного состояния он наклюкался впервые, пытаясь набраться смелости перед тем, как нажать на спусковой крючок пистолета, направленного в свою голову. Совсем недавно он даже и не мог себе представить, что столкнётся с такими обстоятельствами. Всё началось год назад…

К тому времени, Сурженко уже сделал себе имя в фармацевтическом бизнесе, расширил компанию, вложился в дочерние предприятия, собрал штат специалистов и открыл лабораторию. Но, на фоне всех этих успехов, Анатолий не чувствовал себя удовлетворённым жизнью, хотелось чего-то опасного, острого и в тоже время прибыльного. Хотелось драйва, азарта, короче, хотелось бедолаге влезть по уши в какую-нибудь аферу. Долго ему мучиться не пришлось. Его старый знакомый — главврач скандальной тюрьмы строгого режима, находящейся с недавних пор под шефством сомнительного холдинга, полковник Гук Аркадий Михайлович, предложил провернуть одно дело…

Сурженко, располагая лабораторией, научным центром и штатом специалистов являлся для полковника самым главным подельником в афере. В голове главного врача больницы тюрьмы созрела дерзкая идея, рабочую площадь для воплощения которой Гук имел в полном объёме. Холдинг, учредители-меценаты которого сами «парились» в этой тюрьме, непрерывно вливал финансы в её благоустройство. По плану полковника, от Сурженко требовалось создать штамм инфекционного заболевания и вакцину против него. Аркадий решил заразить всю тюрьму этими бактериями и выйти на благотворительную организацию с заранее подготовленным докладом, целью которого являлось выудить у директоров холдинга весомую сумму на устранение эпидемии. Учредители долго не думали и на следующий день на создание вакцины они перевели миллион евро. Изготовлением спасительного чудо-препарата конечно же занялась фармацевтическая компания Анатолия Степановича. И всё было бы хорошо, если бы не пострадал «Верстак» — шестидесятилетний лидер мощной преступной группировки. К его открытой форме туберкулёза прилепилась ещё созданная лабораторией Сурженко инфекция, которая окончательно подорвала его здоровье. Пахан впал в кому, но умирать не собирался, изо всех сил он держался за жизнь тонкими нитями воли. Учитывая его состояние, комиссия решила освободить его досрочно, чтобы мизерный отрезок своей жизни старый уголовник провёл в своём особняке. Этим же днём, когда все формальности с УДО Верстака вошли в силу, бандиты увезли босса домой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Полковник Гук прослужил ещё полгода, всеми силами пытаясь держать в узде и скрывать свои запросы и покупки. Зная, что у него закопана в укромном месте весомая сумма, полковник даже и не думал о пенсии, о своих льготах и тем более о том, чтобы служить дальше. Началась настоящая жизнь со всеми прелестями, которых он никогда не имел и мог только о них мечтать.

Где и когда Гук проболтался какому-то проходимцу, а может и очередной проститутке о своей афере Сурженко так и не вспомнил. «Верстаковцы» постучали в дверь решительно. Настолько решительно, что у бывшего полковника не выдержал сфинктер и он от страха обосрался прямо в коридоре. Остаток денег и всю купленную недвижимость Гук отдал «верстаковцам». Бывшего полковника долго пытали самыми зверскими методами «лос зетас» и подарив ему скотскую смерть вышли на Сурженко, принимавшего в авантюре ключевое участие. И вот с этого момента жизнь Анатолия, как снежный ком, покатилась с обрыва в глубокую бездну. Бандиты ему объяснили, что его жизнь будет напрямую зависеть от мерцающего последними бликами здоровья в их пахане. А состояние «Верстака» ухудшалось с каждым днём. Ему уже не помогали ни высококвалифицированные врачи, ни дорогие лекарства.

Анатолия Степановича увезли в какой-то заброшенный дом, где его держали больше суток, лапидарно объясняя ему, что ему надо постараться вернуть их босса. За это время Сурженко обожгли утюгом всю спину, отрезали два пальца и сломали молотком голень. После этой профилактики, бандиты дали ему понять, что вскоре тоже самое, но после жёсткого «субботника», ждёт его жену и совершеннолетнюю дочь. Вот тогда он понял, что есть не просто страх — а страх в кубе, способный довести человека до полного безумия. Напоследок бандиты показали ему отснятый ими ролик, на манер казни людей изуверами мексиканских наркокартелей, в котором главную роль играл полковник Гук, страдающий в ужасных муках от невыносимых пыток. Сурженко не сомневался, что следующий дебют в таком же артхаусном кино закреплён за ним. Он был в этом уверен, зная, что не в его силах спасти безнадёжного Верстака.

Сначала была паника, но потом Анатолий понял, что выход у него один — самоубийство. Жить в постоянном страхе стало невозможно с самого начала выставленного бандитами ультиматума. Их старика поднять на ноги было невозможно. «Верстак» подыхал и летальный исход был неизбежен. Хронический туберкулёз уже сожрал все его лёгкие, а заразившись гриппом уголовник ещё больше приблизился к своей кончине. Сурженко всё же попытался найти в себе самообладание и хоть что-то сделать ради своих близких. Его сотрудники работали над лекарствами, которые смогли бы продлить жизнь уголовнику, но все понимали, и в первую очередь сам Анатолий Степанович, что вся эта возня бесполезна. Но Сурженко вопреки всему всё равно надеялся на лучший исход и продолжал вкладывать деньги в научную деятельность лаборатории.

Вскоре один из его старших сотрудников — Храпцов, узнал о научном центре «Биогенокс». Конечно о «квадрате» Храпцов ничего не знал, но чудодейственную силу добытых в «квадрате» дикоросов, ему наблюдать однажды довелось. Решение было принято в доли секунды, Храпцов твёрдо решил работать с коллегами из «Биогенокса».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Выслушав друга, Сурженко отдал приказ на создание исследовательского кластера от «Фармстар» — на самом деле лаборатория Храпцова стала ещё одним филиалом «Биогенокса» в Бикине. Договор с «Биогеноксом» жёстко определял границы в работе Храпцова и подразумевал все успешные опыты учёных «Фармстара» докладывать представителям НИИ Варламова и особистам «Контроля». С Храпцовым поехали трудиться самые основные сотрудники. Сурженко не понимал, всей этой суеты, но слова и решительные действия приятеля вселяли в него надежду. Очень смутно, со слов Храпцова, который сам толком абсолютно ничего не ведал о «Биогеноксе», Анатолий понял то, что его новый исследовательский объект находиться под патронажем этого исследовательского центра. Храпцов со всем штатом подписали кучу бумаг о неразглашении гостайны и были предупреждены что в случае «слива» любой информации, касающейся всего что приходило из «квадрата», всех ждёт вечное забвение в могилах.