Орион (СИ) - Уранов Степан

Пленные курьеры Гардероба подгоняемые мародерами-конвоирами прошли по краю небольшого озерца и свернули в левую сторону. Сразу до них долетел треск плазмоида, притаившегося за кустами у остова прогнившего трактора. Поднявшись на холм, троица поднялась на разбитую дорогу.

Артем пытался запомнить эту местность, откладывая всё в памяти. Судя по всем атрибутам строительного хлама и нагромождений из деревянных катушек, бетонных плит, расставленных вдоль дороги и просто разбросанных по всей территории, стало понятно, что в дремучие времена здесь на всех пролетарских парах «пятилетки» кипела серьезная стройка до последних секунд того адского мгновения, когда вырвавшаяся из преисподней аномальная сила превратила этот обжитой людьми участок леса в «квадрат»…

Пройдя по дороге, они наткнулись на два трупа «биотронов», попавших совсем недавно под перекрёстный огонь.

Минут через десять, дорога вывела их к недостроенному зданию, протянувшемуся вдоль изорванной дороги на несколько десятков метров. В этом бетонном строении, планировали общежитие для рабочих ремонтного завода «Красный резерв». Недостроенную общагу сначала взяли под контроль китайцы, потом их выбили щитовцы. Но вскоре, штаб «Щита» решил поменять локацию и оставил уже нагретое место, которое вскоре присмотрели набирающие силу мародёры. Их лидер по кличке Лихой начинал в девяностые обычным быком-пехотинцем и засветился во всех крупных группировках Казани. Уважения и авторитета он добился ещё в то время, когда был активным участником одной из самых кровавых группировок Татарстана, именовавшейся «Хади Такташ», пришедшей в свою очередь на смену не менее жестокому и мощному бандформированию «Тяп-Ляп».

Артём внимательно осматривал местность. Скелет здания с зияющими окнами стоял напротив гниющих болот, за которыми начинались сопки.

— Надеюсь всё будет ровно, — поникнув, пробубнил Рыхлый.

— Надейся, — усмехнулся Гном. — Разочаровываешь ты меня братуха с каждым днём. Мне сейчас кажется, что ты все штаны уже обдристал! — повысив голос, выпалил злобно коренастый тувинец.

— Да пошёл ты в п@$#@у! Я те точно пачку порву, клоун! — резко остановившись, вскипел Рыхлый.

Орион молил всех киммерийских богов, варваров, драконов и червей, чтобы этот поход поскорее закончился и он больше не видел этих дураков. Как они держались вместе, понять он не мог. Каждые десять минут, как по графику, они начинали очередной срач. Но, на удивление, они прекращали покрывать друг друга матом в самый последний момент, когда накал их спора грозил уже серьёзной молотилкой.

Выкинув этих балбесов из головы, Артём продолжил изучать местность, запоминая расположения корпусов твердыни мародеров и примыкающие к зданию постройки. Железные, покрытые ржавчиной ворота. Снова дежурный бандит. Ржавая строительная техника и горы мусора в котором можно было разглядеть еще и трупы, покрывали всю площадь вокруг здания не только своей массой и удельным весом, но и густым, тошнотворным смрадом. Отходов и хлама было очень много, ночью здесь надо было передвигаться предельно аккуратно. Лишний и неверный шаг мог грозить глубокой рваной раной и открытым переломом.

Пленники вошли во двор, оставив позади ворота с караульным, присосавшимся к бутылке водки.

Войдя внутрь развалин, Артём сразу же закрыл рукой нос. Вонь усилилась в тысячу раз и стала невыносимой. Кислый смрад, перемешавшийся с запахом отхожих мест, которые мародёры организовывали прямо у стен, вызывал рвотные позывы. Коридор, протянулся на добрых метров тридцать. По обе стороны тянулись дверные проёмы, в которых можно было увидеть злодеев и их нехитрый быт, другим словом сплошная помойка. Из дверных проёмов, на путников смотрели злые, грязные, пьяные и обкуренные слабоумные физиономии. Постепенно коридор заполнялся гопотой, выходящей из своих берлог. Артём шёл замыкающим и буквально чувствовал на своей вспотевшей спине несколько десятков пар воспалённых глаз. Вслед путникам сыпались маты, угрозы, плевки и щелчки.

Пройдя коридор, конвоиры вывели их в холл с широкой центральной лестницей, поднимающейся на второй этаж. Мародёры были везде. Только в холле и на лестнице, орион насчитал тридцать рыл. Кто пил, кто курил, кто играл в карты, но при виде незнакомцев, они вмиг бросали все свои дела и пытались приблизиться к нежданным гостям.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

«Этим мразям с горами мусора, трупов и дерьма под носом, никакие антирады уже не помогут, — думал орион, — даже на этой ядовитой земле, этих разносчиков дерьма лучше сжечь…»

Пройдя помещение холла, стены которого облепили старые диваны с пьяными бандитами, пленники подошли к двери, выходящей на пожарную лестницу, которая вела в хоромы Лихого. Поднявшись по железным ступеням в коридор, растянувшийся как сытый удав до крепкой, металлической двери, конвоиры велели сталкерам стоять на месте. Один из быков Циклопа вошёл внутрь. Вышел он минут через пять в компании трех бандитов.

— Здорово бродяги! Проходите, потрещим, — произнес один из мародёров на котором красовался чёрный спортивный костюм и белоснежные кроссовки. Расстегнутая мастерка, открывала всем «жирную» золотую цепь, теряющуюся в густом волосяном покрове мускулистой груди.

Когда троица путников вошла внутрь комнаты, человек в спортивном костюме злобно рявкнул:

— Меня знаете?

— Ага, — ухмыльнулся тувинец. — Ты Лихой.

— Ловите тему? Почему вам такая честь оказана? Почему я вас в своей хате принимаю? — спросил Лихой.

— Толкуй, — произнёс орион, смотря на двух других бандюг, стоящих в стороне от главаря.

— Сява! — проорал в коридор Лихой. Через минуту в двери возникла фигура лопоухого конвоира. — Сява, пока не ушёл! Позови сюда Наглого!

— Падайте на диван! — повернувшись к пленникам, произнёс Лихой. — Кстати это мои близкие, — татарин указал на стоящих рядом бандюг. — Бак и Гроб.

«Баку» было за полтинник. Широкое, как чугунная сковорода, заросшая сединой лицо с ломанными ушами и короткой стрижкой. Черты лица как будто выдолбили долотом. Хриплый прокуренный голос и язвительная, наглая усмешка в уголке тонких губ. На нём была мастерка, штаны-карго и черные «аирмаксы».

«Гроб» в отличии от него и Лихого, был детиной под сто девяносто сантиметров и весом за тонну. Типичный спортсменюга из девяностых, кожаный затылок с тупым взглядом теленка. Мрачный, как забытое кладбище, он всем своим видом показывал, что ему скучно. Хотя на нем тоже была олимпийка, но поверх был надет хороший разгрузочный бронежилет на котором красовались две лимонки, нож, сбоку виднелась рукоять «глока».

Уловив изучающий взгляд Артёма, Гроб ухмыльнулся, тупые глаза засияли так, как могут засиять только у садиста и людоеда. Зубы щелкнули, вылезла линия подбородка.

Сталкеру всё стало ясно — живыми их не выпустят. Надо играть роль овцы и готовиться к опережающему удару. В любом случае не сдаваться в сухую.

Плюхнувшись на диван, Артём осмотрел комнату. Довольно просторная, квадратов в шестнадцать. Выкрашенные в темно-зеленую эмалевую краску высокие стены, уходящие к потолку под четыре метра. Наскоро побеленный извёсткой потолок с болтающейся на двух жилах лампочкой. С левой стороны от входа протянулся огромный шкаф. По правую сторону стоял стол, над которым нависало несколько полок с журналами и серией книг о воре по прозвищу «Варяг».

Тем временем, Гроб пододвинул к дивану стол и поставил около него два стула. Бак в свою очередь доставал из шкафа водку. Ну а Лихой продолжал задавать своим гостям вопросы.

— Чем дышите? Как вообще на хлеб зарабатываете?

— Да мы сами по себе! — ответил Гном. — Дикоросы, органы, иногда изумруды, золотишко находим. Ни в какой группировке не состоим. Я говорю за себя и за Рыхлого.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ко мне идите, пацаны! — улыбнулся Лихой. — Скоро планирую вообще тут революцию замутить. Всё и всех подмять под себя!

Разговор прервал вбежавший в комнату плотного телосложения и невысокого роста мародёр. С перебитым носом, покрытыми шрамами губами и воспалёнными глазами серого цвета.