Ментаты Дюны - Брайан Герберт

Он поручил нескольким младшим ментатам изучить жизнь, связи, союзы и тайны всех членов Ландсраада. Используя эти секретные сведения, он сможет укрепить верность тех, кто на стороне цивилизации, или использовать как оружие против врагов.

Но он никогда не предполагал, что будет так тяжело. Разве то, на что он намекал, не было очевидно? Не отвечало здравому смыслу? Наложив на батлерианские планеты эмбарго, Верпорт ожидал, что они сдадутся, как только ощутят нехватку пищи и тяготы из-за прекращения торговли.

Трудно понять фанатиков. Над их фобиями можно было бы посмеяться, не причиняй они столько бед.

Император Сальвадор сидел в безвкусном парламентском кресле, величественный и помпезный. Его окружали шесть сестер в темных одеяниях; ближе всех стояла Доротея, она что-то шептала императору на ухо, давала советы. Предполагалось, что она способна отличать правду от лжи, но Джозеф считал ее мошенницей, одной из сестер-предательниц, которые угождали императору и не помогали восстанавливать школу на Уоллаче-IX. Он знал также, что Доротея – последовательница Полу-Манфорда, следовательно, по мнению Джозефа, очень подозрительна.

Стоя посреди Зала Ландсраада, директор смотрел на пустые сиденья. Слишком многие вельможи предпочли не явиться на встречу. Все они трусы. Некоторые политики считают, что, если не выскажут свое мнение для протокола, смогут двурушничать. Джозеф этого не допустит, Манфорд Торондо тоже. Вероятно, это единственное, в чем они схожи.

Обращаясь к неполному составу Совета, Джозеф решительно заговорил:

– Я выступаю на стороне цивилизации и процветания против невежества и разрушения. Величие человека не должно по-детски прятаться в страхе перед тьмой.

Он услышал недовольный гул в зале, но его не волновало, что его слова кажутся провокационными. Джозеф пригладил пушистые усы и улыбнулся, глядя в гулкий зал.

– Сегодня я принес вам добрую весть – сделан шаг к сплочению всех цивилизованных планет в единую сильную империю. «Венпорт холдингз» приобрела все корабли «Налган шиппинг», значительно расширив свой космический флот. С этими дополнительными кораблями мы можем эффективно обслуживать все цивилизованные планеты империи и пересмотрим маршруты таким образом, чтобы батлерианцы получили возможность жить без техники, припасов, медицинской помощи и торговли – по-видимому, именно этого они и хотят.

Он уже приказал прекратить полеты на планеты, подписавшие губительную присягу Манфорду Торондо. И теперь эти планеты были весьма успешно изолированы.

Гул перешел в рев, Джозеф наслаждался полученным эффектом. Он продолжал улыбаться. Что еще им нужно, чтобы прозреть?

– Я также с радостью сообщаю, что мы заключили с «Комбайнд мерчантайлз» эксклюзивный договор о распределении пряности с Арракиса. Отныне «Венхолдз» будет единственным его распространителем в империи. У батлерианцев на изолированных планетах исчезнет так называемый греховный соблазн, который многим укрепляет здоровье и увеличивает продолжительность их жизни.

Император побледнел и наклонился вперед в своем роскошном кресле. Сальвадор подвигал челюстью, словно пробовал слова на вкус, прежде чем они вырвутся из его рта.

– Директор Венпорт, вы не имеете права предъявлять ультиматум моей империи. Император я.

Венпорт с легким удивлением повернулся к нему.

– Сир, я руковожу коммерческим предприятием и должен решать, какой рынок мне наиболее выгоден. Я бы ни за что не стал ограничивать ваши личные транспортные потребности или ваш личный запас меланжа. Космический флот «Венхолдз» уже обслуживает вооруженные силы империи и предоставляет армии транспорт. На самом деле, – он широко развел руки, – поскольку я ваш верный подданный, всем членам семьи Коррино я предоставляю транспортные услуги бесплатно – и для официальных, и для личных нужд.

Казалось, Сальвадор чуть смягчился, обдумывая ситуацию.

Джозеф продолжал:

– Но вы не можете заставить меня потакать моим недругам, сир. Этот бесхребетный Манфорд Торондо и его приспешники уничтожили промышленный центр на Тонарисе и убили тысячи ни в чем не повинных людей. Они даже попытались убить… меня. Именно эти обезумевшие дикари недавно продемонстрировали свою истинную сущность и здесь, в Зимии. Даже убили невинное дитя, любимую дочь вашего брата.

Гневный гул пробежал по залу. Безумие праздника разрушения испугало даже тех, кто на словах поддерживал антитехнологическое движение.

Джозеф почувствовал, как вспыхнули щеки.

– Манфорд Торондо отказывается контролировать своих последователей. Он не намерен компенсировать колоссальный ущерб, нанесенный моей компании. Он не извинился перед семьями погибших работников «Венхолдз». Предложил ли он заплатить за разрушения в Зимии? – Джозеф сложил руки на груди. – До тех пор пока вождь батлерианцев не прекратит подстрекать своих последователей к насилию, у меня нет иного выхода, кроме как отказаться обслуживать контролируемые батлерианцами планеты. Это мое право.

Родерик Коррино что-то прошептал на ухо императору; Джозеф знал, что после гибели любимой дочери брат императора определенно не друг Полу-Манфорду. За ними стояла Преподобная Мать Доротея; она тоже что-то говорила – вероятно, давала противоположный совет.

Наконец Сальвадор сказал:

– Мне надоела постоянная вражда между моими подданными.

Джозеф очень разумно перебил:

– В таком случае, сир, прикажите батлерианцам остановить насилие. Велите Манфорду Торондо прекратить разжигающие речи и возместить ущерб тем, кому навредил. Как вы только что справедливо указали, император вы, а не он.

Теперь было видно, что даже император боится батлерианцев… и, увы, недостаточно опасается «Венпорт холдингз».

Это нужно было изменить.

Может, если Джозеф перестанет вести себя так цивилизованно, Сальвадор поймет, что это за сила – «Венхолдз». Джозеф даже усомнился в уместности пребывания Сальвадора на троне. Император почти ничего не делал, не имел достаточного военного или политического влияния и оказался между двумя противоборствующими силами.

Джозеф наморщил лоб. Зачем вообще нужен император? Человек вроде Сальвадора должен просто уйти.

Проблема одного человека для другого ерунда.

Тареф неделями не чувствовал ни жажды, ни пыли на коже и волосах. Вначале ощущение было замечательное, но потом стало странным и тревожным. Он не думал, что будет скучать по тому, что раньше презирал. Местный климат, вдали от пустынной планеты, казался очень диковинным.

Ему и его товарищам велели носить просторную свободную одежду, которая позволяла поту высыхать; позже, в какой-то момент эта влага выпадет на почву Колхара. Погода на этой планете казалась ему поразительной, непонятной, беспокоила. Его товарищи ворчали из-за непривычной одежды и высказывали недовольство ею. Ваддоч жаловался, что никогда к ней не привыкнет.

Жизнь заставляла Тарефа пересматривать свое понимание вселенной. Годами он мечтал покинуть безводную пустыню, исследовать экзотические планеты, наслаждаться новыми впечатлениями. Его по-прежнему удивляло то, что он теперь делал, в такой дали от суровой обыденной жизни сиетча.

Но в еду здесь добавляли необычные приправы, и ею трудно было наслаждаться. Его друзья из пустыни продолжали дивиться тому, что у инопланетян столько воды, что им свойственна упадническая роскошь: они добавляли к воде для питья разные вещества для вкуса.

Тареф видел, как меняется Лиллис: ее тело приобретало водяной жир, и поджарая фигура начинала обретать изгибы. Шурко тошнило от незнакомой еды. У Чумеля появилась сыпь на коже, развился какой-то грибок или гниль от слишком большой влажности и частого купания, и он стыдился обилия кремов и мазей, которыми ему приходилось пользоваться. Ваддоч и Бентур казались нервными и раздраженными. Никому из них не нравились линзы, которые приходилось вставлять в глаза, чтобы скрыть их синеву.

Хотя Тареф хотел увидеть океанский мир Каладана, он понимал, что товарищи, обучаясь здесь, скучают по Арракису. Но они только начали свою миссию и еще многому предстояло научиться…

Сегодня Драйго Роджет отвел их для занятий один из космических кораблей, приземлившихся на верфях Колхара. Вслед за инструктором-ментатом они шли по длинным металлическим коридорам, пока не оказались в душном и темном машинном отделении.

На Арракисе Тареф много раз бывал на борту машин, добывающих пряность, и был знаком с громким лязгом, ревом двигателей и неизбежной дрожью, которая неотвратимо привлекала песчаных червей. Прежде он презирал гигантские фабрики пряности, зная, что группа фрименов может просто скользить по песку, собирать меланж и искусно уносить его, ступая не в ногу, – и все это не привлекая червей. Это, казалось ему, очень просто, именно так жители сиетчей собирали нужный им меланж.