Ментаты Дюны - Брайан Герберт

Никого из батлерианцев не обвинят в преступлениях. Даже если кто-нибудь и опознает человека, убившего его любимую малолетку, преступление совершил не один человек. Толпа подобна буре, ни одного из составляющих ее индивидов в отдельности нельзя обвинить.

Возможно, кроме Манфорда Торондо… но Сальвадор ни за что не решится на такое. Если вождя батлерианцев арестуют, его приспешники сожгут Зимию дотла и убьют всех Коррино, кого только найдут. Манфорд никогда не понесет наказание за смерти и разрушения, причиной которых стал.

Родерик поднял голову, оторвавшись от размышлений: во двор через арку кто-то вошел. На нем были императорская мантия и корона с драгоценными камнями.

– Брат, спасибо, что встречаешь!

Человек обнял его, но Родерик, хмурясь, отстранился. Это был не Сальвадор, а какой-то незнакомец.

Он услышал смешок в тени под аркой.

– Я обманул тебя? – спросил Сальвадор, выходя в сопровождении охраны.

Родерик покосился на незнакомца в императорской мантии и короне и перестал обращать на него внимание.

– Он совсем на тебя не похож.

– Но он того же роста, и фигура такая же. Разве не заметно?

– Нужно что-то получше. Я приложу все усилия, чтобы побыстрее подобрать… Извини, что не искал тебе двойника усердней, но я… – У него сдавило горло. – Я был занят.

Сальвадор вышел во двор и отослал своего неудачливого двойника, чтобы поговорить с братом наедине.

– Что еще расскажешь?

Родерик откашлялся, отгоняя тяжелый туман горя.

– Из-за опасности, что демонстрации батлерианцев продолжатся, императрица Табрина укрылась в твоем загородном поместье. Разумеется, я отправил с ней отряд стражников.

Кислая мина Сальвадора ясно свидетельствовала, что он не стал бы горевать, если бы батлерианцы ее убили.

– После того как я раскрыл мошенничество ее семьи, она меня избегает.

– Я высоко оценил узнающую правду Доротею, первой раскрывшую этот заговор.

Родерик при любой возможности напоминал Сальвадору о ценности тех женщин, которые сейчас служили трону.

– Да, да, признаю, насчет этого ты был прав. Я рад, что мы избавились не от всех сестер с Россака. Доротея доказала свою полезность. В благодарность за то, что она раскрыла замыслы Пеле, я разрешил ей обучать новых сестер – конечно, после соответствующей проверки и соблюдая баланс сил.

Родерик кивнул.

– И относительно дома Пеле. Наши ментаты-бухгалтеры провели тщательный аудит и получили доказательства того, что отец Табрины не докладывал обо всем объеме своей прибыли, желая сократить имперские налоги. Мы обложили их крупными штрафами, а Блантон Давидо уже погиб от рук главного инквизитора. Они достаточно наказаны.

– Конечно, нет! Наемник не может занять место того, кого следует наказать. Пусть перед Квемадой предстанет Омак Пеле.

Родерик был настроен скептически.

– Императрица Табрина будет решительно возражать.

– Моя жена может занять место отца, если пожелает. Лорд Пеле скрылся, как только разразился скандал, но я уверен, мы можем его найти.

Родерик закрыл глаза и заметно кивнул.

– Мы его найдем.

Они вдвоем прошли в портик, уставленный статуями, изображавшими героев джихада. В нехарактерном для него приливе родственных чувств император обнял брата и прижал к себе.

– Жаль Нанту. Мы накажем тех, кто в этом виноват.

У Родерика перехватило дыхание, он едва не задохнулся. Они с Хадитой никогда не забудут дочь. Чтобы отомстить за ее смерть, нужно уничтожить батлерианское движение. Голос принца напоминал ворчание зверя.

– Мы уже знаем виновника.

Через два дня после выхода приказа об аресте ее отца на Пеле императрица Табрина без предупреждения ворвалась в кабинет Родерика. Поразительно красивая женщина с темными миндалевидными глазами двигалась с изяществом кошки. На ней было длинное платье из блестящей ткани цвета золота и рубина.

– Моего отца не будут допрашивать, – решительно заявила она. – Блантон Давидо умер в руках главного инквизитора, а дом Пеле уже заплатил недостающие налоги плюс нелепо громадный штраф. Дело закрыто – заставь Сальвадора образумиться и прекратить это безумие! Нужно забыть об этом неприятном эпизоде. После мятежа батлерианцев империя нуждается в спокойствии. Нам надо вернуться к нормальной жизни.

Глядя на свирепую Табрину и зная, какое отвращение она испытывает к Сальвадору, Родерик мог думать только о том, как сильно любит Хадиту и детей. И Нанту.

Родерик не встал из-за стола.

– Я никогда не вернусь к нормальной жизни, Табрина. Моя дочь убита из-за батлерианского бунта, и я не намерен забывать ни об этом, ни о повинных в ее смерти фанатиках.

Императрица покраснела и смутилась.

– Да. Мне очень жаль. Я помню твою милую крошку… – Она сжала руки, вздернула подбородок. – Значит, ты можешь меня понять, когда я стараюсь спасти отца.

– Понимаю… Но в отличие от твоего отца моя бедная девочка ничем не провинилась.

Когда Родерик отправился на поиски императора, его сопровождала сестра Доротея. Сальвадор был один в своей личной столовой. Когда они вошли, узнающая правду почтительно держалась в двух шагах за Родериком.

Сальвадор поднял голову от тарелки с супом из синих помидоров и вытер губы белой салфеткой.

– Сообщи мне добрую весть об Омаке Пеле. Он здесь, его уже допрашивает Квемада?

Родерик покачал головой.

– Его у нас нет. Сегодня утром я получил сообщение, что он изменил нам, покинул свои владения и бежал на одну из далеких Несоюзных планет. Нам его не достать. Думаю, даже императрица Табрина не знает, где он.

Долговязая Доротея добавила:

– Слушая разговоры при дворе, сир, я заподозрила, что лорд Пеле получал помощь от определенных семейств Ландсраада. Последствия могут быть очень значительны.

– Хорошо, давайте вырвем с корнем эту ядовитую поросль. Я император…

– А они – Ландсраад, Сальвадор, – заметил Родерик. – Если ты начнешь уничтожать один дом за другим, как скоро, по-твоему, они объединятся и сокрушат дом Коррино?

Сальвадор поерзал и с отвращением посмотрел на суп.

– Значит, мне просто закрыть глаза на это предательство? Дом Пеле обирал императора – меня!

Родерик продолжал:

– Есть лучшее решение. Дом Пеле уничтожен. Его предательство доказано, и теперь мы можем забрать все его активы.

Император приободрился, съел еще ложку супа и сказал:

– Добыча полезных ископаемых, обширные владения. К тому же Омак Пеле так гордился своим роскошным свертывающим пространство кораблем… Пусть этот корабль приведут сюда, переоборудуют и снабдят императорским гербом. – Он ворчливо добавил: – Это по крайней мере начало. Но я все равно хочу, чтобы лорда Пеле нашли: нельзя, чтобы люди ускользали от императорского правосудия.

Доротея добавила:

– Сир, императрица Табрина никак не была вовлечена в обман. Я внимательно слушала ее, обращая внимание на самые незначительные мелочи, когда она говорила о скандале с семьей Пеле, и совершенно убеждена, что она ни о чем не знала.

Император нахмурился: новость его явно разочаровала.

Родерик со вздохом сказал:

– Я только что потерял дочь, Сальвадор. Довольно. Не нужно, чтобы еще и Табрина лишилась отца. Когда ты сел на трон, дом Пеле был нашим ценным политическим союзником, и теперь у тебя есть все.

– Я император. Мне положено все. – Сальвадор надолго задумался, борясь с собственным недовольством, и наконец поднял голову. – Ты считаешь, это хорошее решение?

– Да. Оно показывает, что ты тверд, но не мстителен. Это качества подлинного лидера.

Сальвадор вздохнул.

– Хорошо, брат, приказываю конфисковать все активы Пеле. Не знаю, что бы я без тебя делал.

Используя верные инструменты и должным образом сосредоточившись, мы можем раскрыть тайны мозга человека. К несчастью, некоторые из этих тайн лучше не раскрывать.

Эразм наблюдал за субъектом, разговаривал с ним, учил его. Получив наконец от Гилберта разрешение, он хотел все время до последнего мгновения посвятить разгадке тайны удивительной Анны Коррино. Он многому учился в их беседах и с удовольствием отмечал, что он ей нравится.

К несчастью, у молодой женщины были обязанности обычного учащегося, и, будучи человеком, она к тому же нуждалась в сне. Независимый робот не отличался такой биологической хрупкостью; ему хватало энергии, чтобы сосредоточиваться, наблюдать и обсуждать круглосуточно, но Эразм замечал, когда силы молодой женщины иссякали.

Через свои шпионские глазки он видел, что Анна осунулась, глаза ее покраснели от недосыпания и слез – она плакала всякий раз, когда робот напоминал ей о разочарованиях в ее жизни. Ему нравилось провоцировать у нее эмоциональные реакции, чтобы подробно их изучать. Уже давно прошли те времена, когда у него была полная свобода и неограниченное количество интересующих его подопытных людей. И хотя его любопытство оставалось ненасытным, Эразму приходилось давать Анне время для отдыха … в определенных пределах.