Званый ужин - Анна Дэвис

— Не надо мне твоих одолжений. Я не калека.

Обиделся, подумала Клэрри.

— Какие одолжения? Я хочу тебя.

— М-да.

Есть! Осталось третье и последнее. Клэрри приготовилась к побегу из темницы.

— Давай прямо сейчас… — Сетка практически легла на Алекса.

— Сейчас? Ты спятила? Внизу моя жена, твой муж и Джуди Маршалл. Не забыла? — Алекс был потрясен и сконфужен.

— Ты меня больше не хочешь? — Очень кокетливо.

— При чем тут… Это непристойно!

Непристойно. В ушах Клэрри зазвучал ханжеский голос свекрови. С тем же успехом мамаша Алекса могла сидеть у него на плече и грозить пальцем.

С явственным хрустом коленей Сетка выпрямилась, демонстративно подавила зевок и пригладила платье.

— Какой же ты бываешь зануда, Алекс. Ночной колпак со шлепанцами тебе, пожалуй, пойдут. А жаль… я ведь завелась.

Она отвернулась и шагнула к двери, но замешкалась, взявшись за ручку. Ей не пришлось долго ждать.

— Да! — Алекс уже стоял рядом, пришлепнув ладонь Сетки своей, чтобы не дать ей повернуть ручку. — Да! Я тебе покажу колпак со шлепанцами, — выдохнул он ей в ухо, расстегивая ремень.

Ну что за свинство. Эти люди абсолютно не умеют вести себя на приемах. Клэрри поерзала, пытаясь дать отдых онемевшему плечу, и закрыла глаза. Снаружи неслись шелест и скрип расстегиваемой молнии, хихиканье Сетки и еще одно «Я тебе покажу» от Алекса. Напоследок приникнув к щелке, Клэрри увидела рыжую копну волос и распластанные по двери ладони Сетки. Все понятно: Алекс собрался «показать ей» прямо у двери. Стоя. Отрезав путь к бегству. Перед глазами Клэрри маячил белый зад Алекса (как у Морриса… почти), болтались хвосты рубашки. Штаны упали до щиколоток и елозили по полу, пока Алекс возился с веревками Сетки. Мелькнули белые женские трусики, резинка хлопнула по телу. Последнее, что заметила невольная зрительница, прежде чем снова закрыть глаза, — зубочистку рядом с металлической ножкой кресла.

Десерт

— Говоришь, мышка-норушка? Но держу пари — губных дел мастер.

Он выдохнул фразу вместе с морозным облачком, как только Полин вернулась в дом, — и расхохотался, сверкнув в темноте зубами. А потом заговорщически ткнул Роджера локтем в ребра, самую малость переборщив, так что тот задохнулся.

Клайв не может быть гомиком… Просто не может. Сколько раз Роджер слышал от него подобного рода шуточки. Большего любителя баб еще поискать. Как-то Клайв признался, что при взгляде на любую женщину, даже случайную прохожую, моментально представляет, как она трахается. Было время, и Роджер ему не уступал, а теперь женщины его не волнуют. Любовь к Джуди с годами лишь усилилась… а он-то считал, что будет все наоборот: как только восторг новизны пройдет, жена ему надоест, ее тело перестанет возбуждать и опротивеет. Ничего похожего. После многих лет брака Джуди превратилась для него в богиню, напрочь затмив всех остальных. С другой женщиной он себя просто не мыслил.

Оставшись в одиночестве, Роджер побрел по дорожке мимо сарая, из которого пахнуло какой-то дрянью, дальше — мимо розовых кустов. Он вдыхал свежий ночной воздух, но тяжесть из груди не уходила.

Роджер понимал, что его чувства к жене далеки от обычных. Едва ли не все друзья уже завели интрижку на стороне или подумывали о том, как бы завести интрижку на стороне. Кое-кто из них даже признавался в отнюдь не платоническом влечении к его Джуди — безнадежном влечении, разумеется! Никто не собирался посягать на жену Роджера, они просто льстили ему, хвалили его выбор — как хвалили выбор машины или нового дивана.

Клайв тоже не скрывал от него своих походов налево. Если верить Клайву, жене он изменил как минимум пять раз, причем дважды — пока она ждала их сына. Роджер измен не одобрил. Не из обостренной нравственности и не из особой симпатии к Хайди. Роджеру претило то, как Клайв описывал свои победы. Что-то было отвратительно-скользкое в конспираторском шепотке Клайва в самое ухо, словно Роджер был соучастником его паскудств, и в гнусных фразах.

— …она урчала, Роджер… клянусь, натурально урчала, как кошка…

— …абсолютно ненасытна, ей-богу, ей все было мало… на коленях передо мной ползала… умоляла еще и еще…

— …ты не поверишь, куда она хотела. Ну? Допер? Высший пилотаж, старик.

И как теперь ко всему этому относиться? В каком свете теперь предстают байки Роджера? Неужто все его урчащие кошечки были… мужиками?

Гомофобом Роджер никогда не был. Спроси его, как он относится к геям, — ответил бы, что это их личное дело, выбор каждого и так далее. Желание мужика забраться в постель с мужиком было выше его понимания, однако если кому-то хочется — на здоровье. Но чтобы Клайв Стилбурн…

Хайди Стилбурн нисколько не привлекала Роджера. Пышная грудь, пухлые губы, круглощекое лицо… на его вкус — слишком ее много, этой Хайди. Впрочем, это только на его вкус. Роджер знал, что большинство мужиков готовы отдать правую руку за шанс переспать с Хайди. Какого черта Клайву не хватает?

Скорее всего, Джуди ошиблась. И вообще — откуда она узнала?

— Для этой женщины тайн не существует, — буркнул он, сам ответив на свой вопрос. И чуть не упал, споткнувшись о невесть откуда взявшегося кота.

Грудь по-прежнему давило. Весь вечер промучившись одышкой, он надеялся, что свежий воздух поможет. Но на деле стало только хуже. Ночь, казалось, решила его прикончить.

Дом встретил Роджера странной тишиной. На кухне Полин подняла глаза от газеты, улыбнулась, и он ответил нервозной улыбкой.

— Тэкстоны спустились? — спросил он.

— Не-а. — Полин выразительно покачала головой. — А когда появятся, она десерта точно не попросит.

Полин снова уткнулась в газету, а Роджер неуверенно двинулся в сторону гостиной.

У самой двери его что-то остановило — невнятный звук? Злобное шипение? Громкий шепот? Что бы это ни было, оно донеслось из гостиной. Ладонь Роджера легла на медную ручку, повернула, очень медленно.

— Сука! — раздалось вновь. Голос… голос Клайва Стилбурна — тот самый голос, что нашептывал Роджеру о страстных ночах со страстными любовницами.

Две головы в унисон повернулись на звук открывающейся двери; две пары испуганных глаз уставились на него поверх спинки дивана. Джуди и Клайв. Наедине, в пустой комнате.

— Дорогой! А я уже начала волноваться. — Джуди пригладила волосы. Ее голос был резок и чуть заметно дрожал.

Какое странное ощущение… Роджер пересек комнату, тяжело привалился к камину и остановил взгляд на сидящей перед ним паре. Грудь давило все сильнее.