Званый ужин - Анна Дэвис

А почему, собственно, альбом оказался на столе? Неужели Тильда шарила по его кабинету и даже не потрудилась поставить альбом обратно в книжный шкаф, чтобы скрыть следы своего беспардонного любопытства?

Чем больше Алекс думал об этом, чем явственнее представлял жену сующей нос в ящики и полки, тем реальнее выглядела его догадка. Он уже кипел от ярости. Да как она посмела! И это после всех ее лживых слов об уважении к частной жизни каждого, о том, что человек имеет право на тайны даже от собственного супруга? Читала ему нотации, а сама не стеснялась рыскать по его кабинету?!

У Алекса руки чесались кому-нибудь двинуть — Тильде, или Моррису, или пузану Брайану Тэкстону, или Клэрри с ее безумными глазами, или этой упившейся стерве, которая разрушила его надежды. Он с треском захлопнул альбом и что было сил жахнул кулаком по столу: да провались оно все к такой-то матери! Острая боль пронзила запястье. Алекс замотал рукой, прижал к губам кулак — костяшки от удара покраснели — и взвыл, чувствуя, как злые слезы жгут веки.

Небось смеются над ним. Вся эта компания наливается запасами из его бара, поднимает на смех, хихикает и перешептывается, как школьники за партами. Быть может, уже и Тэкстоны вернулись, так что вся шайка заговорщиков в сборе. Точно. Это заговор против него. Выставив его из гостиной под предлогом поисков Клэрри, Джуди с Тильдой тут же рванули наверх и шепотом вызвали Тэкстонов:

— Он ушел, путь свободен, выходите!

И Тэкстоны выползли из укрытия, чтобы присоединиться ко всеобщему веселью. Без него, Алекса.

Ладно, пусть все не совсем так. Пусть теория всеобщего заговора абсурдна, невероятна и смахивает скорее на плод фантазии хронического шизофреника. Но крупица правды в этой мысли наверняка есть. Возможно, Тэкстоны в душе рады шансу смыться с отвратного приема. Возможно, Брайан, пристроившись на краешке ванны, в эту самую минуту превозносит Кристину за гениально сыгранную сцену, благодарит за спасение от нудного общества посредственностей, худший из которых — сам хозяин, который вбил в свою бездарную голову, что может заинтересовать кого-то как деловой партнер.

— Алекс?

Хайди объявилась. Ясное дело, кто же еще? Сучка Хайди Стилбурн, будь она трижды проклята. Заглядывает в щелку двери, а войти боится. Алексу не нужно было даже смотреть в ту сторону, чтобы это понять. Он сидел в кресле спиной к двери и не собирался, черт побери, не собирался разворачиваться.

— Алекс… это я, Хайди.

Шепчет, будто младенцу!

— Сам знаю.

О господи, не хватало только разрыдаться. Нет у него больше сил сражаться с ними. Еще эта придурочная песенка. Целый день в голове заезженной пластинкой крутится «Она появится из-за гор». Целый день, без перерыва.

— Алекс, можно с тобой поговорить? Одну минутку, не больше.

О чем поговорить? Что она может ему сказать? Проклятая мисс Успех желает побеседовать с мистером Фиаско? Саския Климт, прославленный дизайнер безобразно дорогих нарядов для дур за тридцать, желает переброситься словцом с неудачником, которому не под силу смоделировать званый ужин?

— Уходи.

— Но я за тебя волнуюсь.

— А я хочу побыть один.

Алекс старался не обнаружить слез и злости, но фраза прозвучала сдавленно — словно к виску его прижался ствол пистолета.

В наступившей тишине Алекс слышал взволнованное дыхание, а потом мягкий шелест двери по ковру. Уходит. Слава богу, решила оставить его в покое. Он выдохнул с облегчением и тут же понял, что поторопился.

— Я не уйду, пока ты не повернешься и не посмотришь на меня.

Неужели так трудно понять, что человеку хочется побыть в одиночестве? В своем собственном доме он вправе без помех уронить слезу-другую? Добьется он когда-нибудь и от кого-нибудь хоть капли уважения, которого заслуживает, о котором мечтает и которого его все с такой легкостью лишают? Алекс вздохнул, уловив аромат ее духов. Шанель, кажется… Шанель какой-то-там-номер.

— Алекс, пожалуйста.

Слезы уже текли вовсю. Алекс не выносил умоляющих женских всхлипов — тем более если не понимал, о чем его умоляют. Он медленно, но верно сдавался под ее напором. Он опять терял контроль над ситуацией.

Звучный стон сорвался с его губ. Здорово. Теперь он похож на дрессированного тюленя из водного цирка. Представление начинается. Сейчас Хайди швырнет ему на нос разноцветный надувной шар, заставит жонглировать и радостно хлопать ластами, а сама тем временем будет лучезарно улыбаться в объективы фотокамер.

«Ну а в качестве очередного трюка дрессированный тюлень по кличке Алекс выставит себя абсолютным, конченым идиотом… опять!»

И он выбирается из кресла, наступая на развязавшийся шнурок, глотая воздух вперемешку со слезами и соплями, и снова спотыкается, теперь уже о металлическую ножку кресла, и едва не грохается мордой об пол, и кашляет, кашляет, повиснув на двери, и почти слепой от слез тянет к ней руки, и тискает ее лицо, грудь, бедра, и жмется всем телом к ее веревкам, и опять плачет, и смеется, и целует ее, целует, целует, а она целует его в ответ и тоже льнет к нему, и шепчет что-то сумбурное, и не может произнести внятно, потому что ей мешают его губы.

Клэрри сменила позу, приникнув к щелочке между дверцами шкафа левым глазом — правый требовал отдыха — и радуясь от души, что вышла замуж за старшего из братьев Стоун, а не за младшего, который не мог похвастать сексуальностью даже в момент взрыва страсти, достойной как минимум трагедийного героя.

Она вовсе не собиралась залезать в шкаф — ее загнала сюда паника при звуке знакомых шагов. Паника, если подумать, оправданная — ведь Клэрри вторглась не куда-нибудь, а в кабинет Алекса, на его сугубо личную территорию, куда никто не допускался без разрешения хозяина. Вслушиваясь в шаги, Клэрри с огромным облегчением обнаружила, что страхи ее оказались напрасными: полок в шкафу не было. Собственно, там вообще ничего не было, кроме пары пиджаков Алекса на крючках. Свободного места как раз хватало для миниатюрной девушки, если, конечно, не слишком елозить, — и Клэрри мигом нырнула внутрь, не забыв оставить щелочку, по примеру персонажей из детских книжек Льюиса.

На мгновение выбравшись из объятий Алекса, чтобы захлопнуть дверь, Сетка с удвоенной энергией присосалась к Алексу, а Клэрри оставалось только оправдывать свой нечаянный вуайеризм обстоятельствами. Ей совсем не хотелось любоваться сценой страсти. Напротив, они доставили бы ей удовольствие, если бы поскорее покончили со всем этим. Пусть наиболее вероятным способом — главное, чтобы покончили. Даже без полок, шкаф не был приспособлен для отдыха, и у Клэрри уже нещадно ныла скрюченная шея.