Черта - Ольга Резниченко

— Лера, беги… — едва слышно прошептал.

— Что? — (уставилась я непонятливо на Филатова)

— Беги.

— Ну, чего ждешь? — не выдержала Киряева и зарычала от возмущения мне на ухо.

(резко плюхнулась, присела рядом)

(туплю, торможу — не могу понять, что происходит)

— Так… так мне еще минут семь сид…

— Беги, говорю! — не выдержал Юра и вскрикнул от злости.

— С-спасибо… — заикаясь, глотая буквы…. пробурчала я.

Резкий рывок — и умчала прочь…

Земля закипала под моими ногами. Покрывалась лавовыми, смольными пузырями, лопаясь безумием и жутким сумасшествием.

Я мчу, мчу вперед, задыхаюсь от напряжения, от предела возможностей. Безумно болит селезенка, разодраны руки в кровь… Едва шею не сворачиваю от попыток перескакивать преграды… без особых стараний и ловкости.

Мчу, мчу… как на пожар. Не разбирая дороги.

Попытки из радара, глупого, слепого радара… выдавить внятную картинку. Понять, куда идти.

— Лера!

Резкий разворот.

— Даня…

— Лерчик, ну ты даешь…. еле тебя догнал.

— Привет…

Прильнул, прильнул. Крепко обнял, прижал к себе.

— Ну, что? Не грустишь уже?

— Нет.

— Девочка моя…

(поцеловал, нежно, трепетно)

Как ты?

— Меня, меня… подстрелили, а Юра… Юра…

— Да тише, ты, тише… успокойся. Всё уже…

Отдышись.

(высвободил от хватки, шаг назад)

Отдышись, солнышко.

Пристыжено улыбаюсь, жадно глотаю воздух и вновь пытаюсь говорить.

— Мызина твоего видела.

— Знаю, передавал мне, что подстрелил. Просил прощения. Не знал…

(криво улыбнулась

… прощение?)

— Да ничего.

— Ладно, давай найдем поукромнее место, а то здесь, как на ладони.

(обнял за талию, прижал к себе… и настойчиво повел за собой куда-то в сторону…)

Кусты, подлесок, густая роща…

Завалились на мягкий мох. Прижались друг к другу, обнялись…. замерли, наслаждаясь моментом.

Честно, до сих пор помутневший от переживаний рассудок, разум… не верит в происходящее. В счастье.

Неужели встретились? Наконец-то!

Робкий поцелуй в губы, и вновь прижал к себе.

— Ну что там… Спрашивала про Павлика?

— Да. Два раза подходила. В.П. обещала позвонить…

— В.П.?

— Валентина Петровна, наш куратор.

(пристыжено улыбнулась)

Ну, мы так ее называем… между собой.

— Ясно, — радушно ухмыльнулся. — А мы своего — Могар.

— Как?

— Могар. У него фамилия Могаренко.

— Ужас.

(рассмеялся)

— Но ты же не останавливайся. Два раза — это еще мало. Снова, и снова подходи, напоминай про себя.

— Хорошо.

— Как неделя прошла? Чем занималась?

— Да так… с ума сходила…

…

Про нас думала.

— И что надумала?

— Мало времени…

(боюсь договорить)

Печально хмыкнул.

Молчит, молчит, перебирая мысли…

— Но ты же не думаешь, что я пропаду из твоей жизни, когда наши состязания закончатся?

(криво улыбнулась, не знаю даже…, что ответить)

— Всё будет хорошо, Лера. Всё будет хорошо.

Поцеловал, вновь поцеловал… страстно, жадно

(словно уже… кто-то пытается меня у него отобрать;

словно я — его воздух… его жизнь)

А я робею, отвечаю — но всё еще не пойму, не могу решить — верить или нет.

Сомневаюсь…

Ласкал, ласкал нежными, напористыми прикосновениями губ,

баловной, трепещущей… игрой кончика языка.

Еще, еще, еще — и сдаюсь…. сдаюсь окончательно.

Расслабилась, обвисла в объятиях.

Ответила…

— напором и страстью.

Робкая, счастливая улыбка не слезала с его лица…

Целовал, целовал и целовал меня…

Несмелые движения — и я невольно оказалась под ним. Повис, повис сверху, вдавливая собой меня в мягкий настил из моха.

Дрожу, взволнованно дрожу — но пытаюсь все это скрыть, сдержать в себе.

Вдруг его рука скользнула по моему животу, вверх… к груди. Еще секунды — и жадно сжал ее в порыве страсти.

Язык вмиг проник мне в рот, взрывая эмоции близости.

Нервно дернулась, невольно оттолкнула Данилу…

— Что? — замер, опешил;

— П-прости, — едва слышно шепчу, заикаюсь. — Даня…

(буквально секунда — и спешно отстранился, слез с меня)

А я молчу… глотаю от стыда слова. Краснею…

— Прости, Лера. Я, наверно, лишнее себе позволил?

(боюсь даже в глаза взглянуть)

Аааа! Господи, как мне стыдно!

Но… не могу, не могу… Не хочу…

Не готова я…

— Лера, — робко позвал. — Посмотри на меня.

(несмелое движение, приподнял мою голову за подбородок; глаза в глаза)

Лера, я понимаю. Понимаю тебя. Прости.

Да. Каюсь. Ты мне очень нравишься.

Но я знаю, что всё слишком быстро.

А потому ни на что не намекаю, и не пытаюсь сделать.

Просто…

(замер, краснея)

Слишком увлекся. Прости…

— Я не готова…

(едва слышно шепчу…

и снова взгляд прячу)

— Лерочка, девочка моя.

(вдруг придвинулся, обнял, крепко-крепко, сжал)

Всё хорошо. Хорошо. Тебе нечего стыдиться. Стесняться. Это я — болван… Прости. Хорошо?

(отстранил немного от себя, чтобы глазами встретиться)

— Хорошо?…

Я больше не повторю свою ошибку.

Как только ты сама решишь, что хочешь этого…. то у нас что-то будет.

А так…

Так я и пытаться не буду.

Хорошо? Договорились?

(криво улыбнулась; черт — уже горю девятым адским пламенем от позора)

— Лерочка…

(тяжелый вздох — видит, что не верю…)

Вот за это ты мне и нравишься. За это я и с тобой. За твою робость, чистоту. Искренность. Понимаешь?

(бессмысленный взгляд затерялся где-то в траве, уступая место размышлениям)

Да. Сразу ты мне понравилась… на внешность…

Но поверь, если бы ты отказалась какой-то тупой курицей, или пошлой, раскрепощенной девкой — я бы и минуты с тобой больше не провел.

Бесят меня такие…

Лера…

(и снова заставил взглянуть себе в глаза)

Лерочка…

Да поверь же ты мне наконец-то. Ты НРАВИШЬСЯ! НРАВИШЬСЯ МНЕ! ОЧЕНЬ!

И я к этому, к тебе, к нашим отношениям подхожу очень серьезно.

Я не какой-то там Казанова, чтобы…