Шестая могила не за горами - Даринда Джонс

На лице мистера А отразилось узнавание, губы тронула ласковая улыбка. Он поднял руку и стер слезу с щеки жены. Больше никто ничего не сказал. Несколько минут они молча обнимались, а я рассматривала поцарапанный бок Развалюхи. И откуда только взялся этот гадский фонарь?! Повезло, что царапины были поверхностными. Может быть, удастся их просто заполировать.

Тем временем мои зрители — трое мальчишек на спортивных велосипедах — застыли с телефонами в руках. Явно ждали, когда я опять начну ругаться с воздухом. Меньше всего на свете хотелось попасть в интернет и набрать уйму просмотров. Надеясь, что раньше они не додумались снять на сотовые мою ссору с миссис Андрулис, я сделала вид, что никого не замечаю. Сейчас мне предстояло заняться делом — дождаться, когда Андрулисы оторвутся друг от друга, и объяснить им, что они могут через меня перейти, если захотят. А значит, придется вытащить телефон и притвориться, будто мне звонят. Но ничего такого делать не понадобилось. Не успела я и глазом моргнуть, как они оба перешли.

Произошло это так быстро и неожиданно, что закружилась голова. Я даже упала на одно колено и зажмурилась от воспоминаний, быстрыми вспышками заполоняющих мысли. Чарльз Андрулис родился в Чикаго и уже два месяца служил на военно-воздушной базе Киртленд[11], когда по уши влюбился в рыжеволосую сотрудницу местного кинотеатра. Это была любовь с первого взгляда. Но он ужасно боялся пригласить ее на свидание, боялся, что она ответит отказом, поэтому стащил ее фотографию со стенда «Работник месяца». Через неделю его послали на войну, но фото повсюду было с ним. Проклиная себя за глупость, он каждый день клялся себе, что сделает ей предложение, как только увидит в следующий раз. Если вернется живым.

И все получилось.

Он вернулся с войны живым, хотя и хорошенько потрепанным. А когда выписался из больницы и вернулся в Нью-Мексико, оказалось, что рыжеволосая красавица в кинотеатре больше не работала. Но там у нее остались друзья, и уже на следующий день мистеру Андрулису удалось ее найти в местной адвокатской фирме, где она работала секретарем.

Не теряя времени на лишние сомнения, он, во всем блеске военной формы, подошел (точнее прихромал) прямо к ней, с трудом встал на одно колено и сделал предложение. В ответ злющая рыжеволосая ведьма влепила ему звонкую пощечину. Но оказалось, что она тоже влюблена. Через неделю они поженились, а потом понеслась череда детей и внуков, долгих рабочих дней и коротких семейных отпусков, борьбы за выживание и всесильной, всепобеждающей любви даже в самые тяжелые времена.

Вернувшись в настоящее, я моргнула, ощутила прохладный воздух на мокрых щеках и внезапно поняла то, чего не понимала раньше. Жизнь коротка. По-настоящему коротка. Жизнь Андрулисов была богатой и красочной, даже когда им приходилось туго. Но они дорожили каждой секундой. Чарльз никогда не жалел о том, что женился… на Беверли. Да, ее звали Беверли.

И она мне ужасно понравилась.

Дотащив до квартиры тяжеленный полиграф, я поклялась при первой же возможности установить в доме лифт. Ну не может же он быть ужасно дорогим, правда? Едва я поставила аппарат на стол в кухне, зазвонил телефон. На экране высветился женский монастырь, в котором по выходным живет Квентин. Звонила сестра Мэри Элизабет — прелюбопытнейшая женщина, которая подслушивает ангельские разговорчики. Как только она заговорила, я сразу поняла, что что-то не так.

— Чарли? — раздался в трубке дрожащий голос.

— Привет, сестра. Как жизнь?

— С Квентином что-то случилось. Звонили из «Школы для глухих». Утром он ушел из кампуса, и его до сих пор нет. Раньше такого никогда не было. Вы его не видели?

— На сотовый писать пробовали? — встревожилась я.

— Конечно. Послала несколько сообщений, пыталась связаться с ним в видео-чате, но все без толку. Он не отвечает.

Тревога росла с каждой секундой. На Квентина это совсем не похоже. Он самый замечательный парень на всем белом свете. По крайней мере почти всегда. Квентин — блондинистый шестнадцатилетний красавец, с которым я встретилась, когда в его физическом теле обитал демон. Демона порвала на кусочки моя суперпуперхранительница — ротвейлерша Артемида, и с тех пор мы с Квентином стали друзьями. Семьи у него нет, поэтому, когда в школе не идут занятия, он живет с сестрами в монастыре. Точно не знаю, как к этому относится католическая церковь, но пока все тихо и мирно. Выгонять его никто не собирается. И все же, если Квентин начнет вести себя странно, сомневаюсь, что ему позволят там жить.

— Ясно. Я подумаю, что можно сделать.

Как только я повесила трубку, на лестнице послышались быстрые шаги, и кто-то вломился в квартиру Куки. Я вышла в коридор, заглянула к Куки и увидела, как она мечется по углам.

— Что-то ищешь?

— Эмбер. — Она полезла в сумку за телефоном. — Я заезжала забрать ее из школы, но ее там не было. А у директора сказали, что не было весь день. Почему они мне не позвонили?!

Куки откровенно паниковала, а во мне приливной волной рос самый настоящий ужас. Ну не могли же они в самом деле на такое пойти?

Не успела я рассказать Куки о Квентине, как опять затрезвонил мой сотовый.

— Это Эмбер, — сказала я и приложила к губам палец, призывая ее к молчанию. Имелись у меня кое-какие подозрения о том, что происходит, и о том, почему Эмбер звонит мне, а не собственной матери. Отвечая на звонок, я не сумела удержаться: — Привет, детеныш. Как дела в школе?

— Тетя Чарли… — начала Эмбер. Ее голос дрожал еще сильнее, чем у сестры Мэри Элизабет, и росший внутри страх я ощутила с новой силой.

— В чем дело, солнышко?

— Мы наверху канатной дороги. Что-то случилось. Забери нас, пожалуйста.

— Вы целы?

— Да. Все… все в порядке. Только Квентин в ужасе. Ни с кем не хочет говорить, кроме тебя. Он очень-очень напуган. Мы должны были вернуться в школу до конца занятий, но Квентин слетел с катушек, как только мы поднялись сюда. Я очень переживаю, не знаю, что с ним делать.

Накатило такое облегчение, что я чуть не уселась на пол прямо там, где стояла.

— Не вешай трубку. Я уже выезжаю.

— Только маме не говори, пожалуйста.

Блин, так и знала, что она не просто так мне позвонила.

— Не скажу. Никуда не уходите.

Умирая от жажды получить хоть какие-то новости о дочери, Куки вцепилась мне в руку. Я прикрыла телефон, и мы вместе пошли ко мне за сумкой и ключами.

— С ними все в порядке, — тихонько сказала я Куки. — Они решили прогулять уроки и поехали на канатке на вершину Сандии[12]. Но с Квентином что-то стряслось.