Шестая могила не за горами - Даринда Джонс

Квентин приподнял плечо:

— По-моему, он всем доволен. Это даже классно.

— А все потому, что у него есть я, — показала я и подмигнула обоим.

— Я хочу научиться этой фигне, — заявил Ангел, внезапно загоревшись идеей. — Ты меня научишь?

— Фигушки, — отозвалась я вслух и жестами. — Вали с ним в школу в Санта-Фе. Там всему и научишься.

— Тоже верно, — показал Квентин и глянул на Эмбер. Та тут же присела перед нами, а он сказал, глядя только на нее: — Мне очень жаль. Прости меня, пожалуйста.

— Не нужно извиняться, — показала она в ответ.

Я ею гордилась. За две недели после знакомства с Квентином она многому научилась. Дети, елки-палки. Впитывают знания, как чертовы губки.

— Я все понимаю. Ты видишь то, чего не вижу я. Я бы хотела… — Эмбер запнулась, вспоминая правильные жесты. — Я бы хотела быть как ты. Видеть то, что видишь ты.

Квентин помрачнел:

— Это вряд ли. Веселого тут ни капельки.

— Я знаю, что это непросто. С Чарли мы уже давно знакомы. Она всегда пытается помочь мертвым и попадает в неприятности. Жаль… — сказала она вслух, потому что не знала, как это показать, и начала предложение заново: — Я бы хотела ей чем-то помочь.

Я намеренно употребила незнакомый ей жест во фразе так, чтобы она точно поняла, о чем речь:

— Жаль, что мы все еще здесь. Потому что твоя мама прибьет меня сразу после того, как сестры из монастыря дружно растопчут. Они, кстати, ужасно волнуются.

Чувство вины, исходящее от них обоих, двинуло кулаком прямо под дых. Вот и хорошо. Пусть знают, чем чреваты их приключения.

— Минуточку! — осенило меня, когда мы поднимались на ноги. — И часто с вами такое случается?

— Это впервые, — со всей серьезностью отозвался Квентин.

— Я о прогулах. Сколько раз вы уже прогуливали школу?

Они переглянулись, и Эмбер поникла с виноватым видом.

— Квентин! — заорала я. Точнее очень-очень быстро показала. — Ей же всего двенадцать!

— На следующей неделе будет тринадцать! — напомнила она.

— Мне тоже тринадцать, — вставил Ангел.

Я сделала вид, что не слышала:

— Квентин, тебе шестнадцать! Это неправильно.

Он в ужасе уставился на меня:

— Ты подумала, что мы… — опустил руки и покачал головой. — Она же ребенок. Мы просто друзья.

Оказалось, что я наступила на мозоль. Эмбер вздрогнула, как будто ее ударили. Слова Квентина причинили ей боль. Она определенно думала, что они с ним больше, чем друзья.

Я повернулась к ней и прикрыла лицо рукой, чтобы Квентин не прочел по губам то, что я собиралась сказать. Он пытался подсмотреть, но я говорила быстро:

— Он лжет. И ради всего святого, не говори маме, что вы целовались.

Может быть, Квентину и удалось бы это скрыть, но Эмбер — ни за что на свете. И опять от нее волнами пошло чувство вины.

С отвисшей челюстью я повернулась к нему:

— Ты ее целовал?!

— Что? Нет!

Эмбер поняла, о чем речь, и топнула ногой:

— Тетя Чарли! Ты меня провела!

Я никак не могла уделить ей внимание, поскольку была занята тем, что одаривала Квентина обалдевшим взглядом.

Боясь ляпнуть что-нибудь лишнее, он засунул руки в карманы.

— Вот и славненько, — похвалила я и демонстративно пошагала прочь.

Точнее попыталась. Мир опять пошатнулся, и я влетела головой в капитана Экерта. Что ж, лучше так, чем свалиться с горы. А с ним все будет пучком, как только заживут ребра.

Глава 12

У меня идеальное тело.

В багажнике.

На обратном пути твердо стоять на ногах было все еще трудно. Капитан Экерт ни на шаг от меня не отходил, а под конец и вовсе обнял за талию одной рукой и прижал к себе. Тропинки тут вполне приличные, просто ноги совсем не держали. Нам с ним многое предстоит обсудить, но как-нибудь в другой раз.

Он проводил всех нас до Развалюхи, а потом спросил, хорошо ли я себя чувствую, чтобы сидеть за рулем. Наградив его в ответ гневным взглядом, я завела двигатель и рванула с места, подняв столб пыли.

Квентина мы завезли в монастырь. Как я и подозревала, навстречу выскочила толпа обеспокоенных монахинь, напоминавших стаю атакующих пингвинов. Единственный шанс выжить — упасть на землю и свернуться в клубок. Пингвинов это всегда сбивает с толку. Квентин моему примеру не последовал, но я не возражала, потому что была готова пожертвовать чувством собственного достоинства за нас обоих.

Чудом оставшись целой и невредимой, я отвезла Эмбер домой. Куки притворялась, будто готовится к свиданию и не замечает, что Эмбер опоздала на два часа. Кроме того, она ни капельки не сердилась. Похоже, страх и тревога полностью вытеснили гнев. Но наверняка чуть позже она все-таки рассердится. Надеюсь, когда это случится, я буду где-нибудь очень-очень далеко.

Мы с Эмбер вошли в комнату Куки, как раз когда она брызгалась духами.

— Привет, мам, — еле слышно пробормотала Эмбер.

— Привет, солнышко. Ты сегодня припозднилась.

Эмбер помолчала, а потом уставилась на свои ноги:

— Я была у Полы. Мы пекли печенье.

И в этот самый момент, как я и ожидала, в Куки вспыхнули эмоции. Но это был не гнев, а укол ослепительной боли. Куки было больно от того, что Эмбер ей солгала.

— Тогда садись скорее за уроки. Я собираюсь немного прогуляться.

— Хорошо.

Сказочная принцесса зашаркала к себе в комнату, изводясь тем, что наврала матери. Ну что ж, скоро она все поймет. Я лично всей душой в это верю. А вот у Куки до сих пор из-за обмана болело сердце, хотя я и не понимала почему. Я, например, вру ей постоянно.

Как только Эмбер оказалась за пределами слышимости, Куки закрыла дверь и развернулась ко мне:

— Что там случилось?

— Сначала присядь.

Как только она села, я рассказала ей все от начала до конца, не забыв упомянуть и о капитане Экерте. Ну и о том, что он что-то замыслил. Зуб даю, попрошайки и коп с камерой — его рук дело.

— Что ему от тебя нужно?

— Сама не прочь выяснить. Но я хочу, чтобы ты имела в виду, Кук: Эмбер вела себя прекрасно. Не бросила Квентина в трудную минуту. И она уже так много жестов знает! Я ужасно ею горжусь.

— Она только что мне соврала.

— Есть такое дело, но, уверяю тебя, ей от этого еще хуже, чем тебе.

В глазах Куки засияла надежда.

— Правда?

— Даю ей день. Она сама тебе все расскажет. Ей ужасно хочется всем с тобой поделиться, Кук.

Уголки рта Куки чуть-чуть приподнялись. Ей стало легче, но на полноценную улыбку пока еще не было сил.

Я уже собралась уходить, как вдруг кое о чем вспомнила: