Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » Русская современная проза » Спокойной ночи - Андрей Синявский

Спокойной ночи - Андрей Синявский

Читать онлайн Спокойной ночи - Андрей Синявский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 36 37 38 39 40 41 42 43 44 ... 76
Перейти на страницу:

– Ты смотри! Ты смотри: какая!

Они искали – криминальное.

Перевернули наше помойное ведро на кухне, да так и оставили на полу, кучей, немного покопавшись в картофельной кожуре и мелких мясных огрызках. Соседские помойные ведра – не трогали, поверив на слово, что не наши. Соседи в то утро не вышли на работу и сидели, притихшие, по своим комнатам. В дверях квартиры застыл солдат с винтовкой и никого не выпускал. Крестьянский парень, дававший своим видом понять, что сам в плену и ни к чему здесь не причастен. Он старался держаться как-то ото всего обособленно. Ну стоит и стоит себе спокойно с винтовкой, и никого не трогает. После я таких не встречал.

Это длилось с двух ночи до одиннадцати следующей – почти круглые сутки, без перерыва. В клозет водили под присмотром, не допуская затворяться, чтобы было видно. Но под конец, к вечеру, сами порядочно выдохлись, и мне удалось сплавить, рассовав по карманам, кое-какие детские мои дневники и робкие литературные опыты. С юности, по совету отца, дневников я уже не вел. «Учти, нынче за дневники сажают – не будь идиотом», – предупредил он в конце войны. В общем, как понимаю, он где-то меня страховал…

Книги, затянувшие обыск, и отсуствие серьезных улик раздразнили наших искателей, и они цеплялись ко мне уже по любому поводу.

– А почему, скажите, у вас, в вашей, с позволения сказать, библиотеке, так много дореволюционных изданий? А современных советских авторов-лауреатов – маловато. Да. Маловато. Почему?

Они инкриминировали уже то, чего нет и не было у нас. Какое-то ледяное презрение, смешанное с затаенным, острым издевательством над судьбой, перехватывало дыхание. И, стараясь произносить слова по возможности четче и отвлеченнее, я отвечал, что моя специальность, как они могут проверить, русская литература конца 19-го и начала 20-го века. К тому моменту я запасся диссертацией по «Климу Самгину» – в виде алиби. И поэтому у меня, вероятно, мало советских писателей, но много дореволюционных изданий…

– Вижу! вижу! У вас одного Андрея Белого…

Как Муций Сцевола, он вытянул руку к отсеку, где тлел несгораемый, собираемый годами вместо противоядия, мой русский декаданс.

– А зачем вам – Белый?

– Андрей Белый, насколько мне известно, – пытался я парировать, – не числится в списке запрещенных книг. Андрея Белого можно найти у букинистов. Выдают в библиотеке…

– Да. Знаю. Но – белый, бе-е-елый?!.

Воздетый палец. В наведенном зрачке зреет

уголек ненависти…

Но в одном случае я потерялся и не нашелся, чем возразить. Изучавший старые мои, студенческие конспекты, гэбэшник обратил внимание на фразу, начинавшуюся словами: «Официальное определение соцреализма гласит…» Далее шла вполне доброкачественная цитата из вузовского учебника.

– Что ж тут такого? Не вижу ничего страшного

– Не ви-ди-те?! – Он повысил голос. – О-фици-аль-но-е определение?! – он почти кричал на меня. И, выдержав сакральную паузу, к которой располагал весь торжественный строй цитаты, обрушился, шипя, на яростный, переходящей на шепот, бешеной скороговорке:

– Так, значит, по-вашему, существует, кроме того, неофициальное определение социалистического реализма?.. А?!.

Он словно владел будущим. Скажу заранее, тот эпизод, с общим пафосом обыска, и послужил, вероятно, причиной скандальной, через пять лет, состряпанной Абрамом Терцем статьи. Мне действительно захотелось высказать неофициальное мнение о социалистическом реализме. Но в первый момент крыть было нечем.

– Это что – допрос? – попробовал я увильнуть.

– Да. Мы хотим знать, что вы скрываете под словом «официальное»?!.

– Пока что мне предъявили только ордер на обыск. Предъявите – на арест, и тогда допрашивайте…

Это выглядело с моей стороны явной капитуляцией…

Он присвистнул многозначительно и сказал, обращаясь в пространство, так что его товарищи, рывшиеся по другим очагам, и не повернули головы:

– Смотрите-ка! Смотрите-ка: а сынок почище папаши! Что ж! Мы учтем. Мы – разберемся!

Угроза не сбылась. Но, как многие советские граждане, полгода и более после обыска я не засыпал до 3-х часов ночи. После 3-х – пожалуйста, можно уже и не ждать.

Впрочем, на то были и другие причины: не всё сразу…

Все эти новости я и торопился залпом пересказать отцу как единственному слушателю, который бы меня понял. Я утаил бы от него лишь одну подробность, как скрывал, по мере возможности, от самого себя. Только теперь пора ее вспомнить.

Когда, в два ночи, громко постучали в подвал, я не отпер. От грохота в комнате сыпалась штукатурка и чувствовалась рука, имеющая право ломиться, до сокрушения, в дверь. Натягивая брюки, я продолжал надеяться, однако, что, может быть, это милиция, по наущению соседей – с проверкой документов. Вдруг дверь открылась ключом, который держала мама, войдя первой, – в пальто поверх рубашки: ее подняли и заставили отпереть наш подвал. За ней ворвались те самые, о которых я уже рассказывал. И два голоса замкнулись на мне:

– Руки вверх!

И голос мамы, почему-то очень раздельный, как произносит слова учительница в школе:

– Это – пришли с обыском. По ордеру – на арест – отца.

И пока меня охлопывали в поисках оружия и выворачивали карманы, я не упускал интонации, с какой мама сказала – с еле слышным ударением на «аресте отца». То есть я догадался, что она хочет сказать: не за тобой, не бойся – отца арестовали…

Вообще-то, на самом деле, говоря откровенно, надо было тогда не его, а меня арестовывать. И мама, ничего не зная, это как-то подозревала и, подобно волчихе, только что ощенившейся, заслоняла меня – отцом. Просто она меньше его любила…

– Папка, я должен сказать тебе по секрету одну серьезную вещь. Перед поездкой к тебе, за неделю…

Давно я не видел отца в такой ярости. Он даже прикрикнул на меня, чтобы я немедленно смолк, потому что у него в данную минуту нет настроения болтать о моей ерунде. Почему – ерунде? И при чем тут настроение? Настроения у него, видите ли, нет! Неопределенный жест в сторону дальнего леса, сопровождавший его гневную вспышку, ничего не объяснял. Лес – как лес. За версту, по крайней мере, не слышно ни души. Мне даже сделалось как-то горько за себя, после стольких тревог и превратностей помчавшегося сломя голову в Рамено. Зачем – молчать? Выслушивать нотации?

У отца, действительно, был неважный характер – последствие тяжелой, испорченной биографии. «Деспот!» – говорила мама, имея в виду отцовскую неуступчивость. Не хочет устроиться, как все люди, и, смотришь, снова ходит без работы. Или – пишет роман без надежды напечататься. Или – принципиально не убирает за собою кровать и запрещает смахивать тряпкой пыль у него со стола. Или… да мало ли что! Отец мог неугодного гостя попросить выйти вон. Мог вспылить неожиданно, а после обижаться, думая о чем-то своем, недобром. Но лишь один раз за 26 лет он устроил мне настоящую трепку, да так накричал, что век буду помнить, и вот за что.

Я истратил деньги, подаренные тетей Наташей вопреки родительской заповеди «детям денег не дарят», – на приобретение первой в жизни, самостоятельной книги. Сам, на собственный страх и риск, купил, ни у кого не спросясь, в букинистическом магазине. Ребята во дворе все уши прожужжали. Но эта чудесная, недостижимая книга была тогда в редкость, и я им долго завидовал, заранее воображая картины, в ней расписанные, прежде чем однажды, не веря своим глазам, увидел на прилавке. Приятно потрепанную, в желтенькой обложке, таинственную, как девушка, в которую вы влюбились, еще ничего о ней не зная. И в карманчике, как нарочно, тети-Наташиных пять рублей.

Однако не успел я и первую главу проглотить, как вернулся не вовремя папа, точно чуял в доме неладное. А я ничего не придумал умнее, как сделать вид, будто готовлю уроки, а раскрытая книга лежит передо мной просто так.

– Ты что читаешь?

– …Книгу читаю.

– Я вижу, что книгу, а не газету. Какую книгу?

– «Всадник без головы» Майн-Рида…

– Что-о-о?!. Где взял?

Пришлось покаяться. Грех мой состоял, во-первых, в том, что я позволил себе истратить пять рублей в полное свое удовольствие, зная прекрасно, что мы сидим без копейки. Пытаться оправдываться, что деньги – мои, дареные, с благим пожеланием: «Купи себе, детка, все, что хочешь!» – значило еще позорнее провалиться в пропасть, вдруг подо мною разверзшуюся. Что значит – мои, если мать и отец ради моего пропитания отрывают последние крошки? Что, я – буржуй, собственник, вор?!. Что, я не вижу, как папа отказывается иногда пообедать с нами, чтобы осталось на завтра? А квартплата? А свет за три месяца? А лопнувший отцовский ботинок?..

Виновность моя, однако, непропорционально возрастала, во-вторых, потому – что я купил и читал. «Всадника без головы»! Майн-Рида! Это же надо! Пустую, глупую книжку, у которой одно место – на помойке. И не только пустую – вредную. И не просто вредную – реакционную. Но мало сказать – реакционную: вранье, галиматья, ерунда, чушь собачья, где нет ни слова правды, а главное, за всей этой выдумкой, за дурацкими приключениями, не содержится никакой идеи. Вот – «Шагреневая кожа»: фантазия, но зато – какой смысл! Какой стиль! А тут что? «Всадник без головы»! Если читать подобную дрянь – в конце концов человеку остается только одно – спиться. Как говаривш! папе еще мой реакционер-дедушка: «На первой ступеньке – рюмочка водки – на последней разбитая жизнь…»

1 ... 36 37 38 39 40 41 42 43 44 ... 76
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Спокойной ночи - Андрей Синявский торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергей
Сергей 24.01.2024 - 17:40
Интересно было, если вчитаться