Танковые сражения. Боевое применение танков во Второй мировой войне. 1939-1945 - Фридрих Вильгельм Меллентин

Вечером 21 июня Роммель получил по радио сообщение о присвоении ему звания фельдмаршала – вполне заслуженная награда, поскольку, по словам одного из высокопоставленных военных деятелей Южной Африки, «взятие Тобрука венчает серию наиболее блистательных побед, когда-либо одержанных над английской армией»[131].

Вторжение в Египет

В 9.45 21 июня Роммель отдал следующий приказ по танковой армии: «Крепость Тобрук капитулировала. Всем частям сосредоточиться и быть готовыми к дальнейшему наступлению». Во второй половине дня 21-я танковая дивизия уже двигалась полным ходом к Гамбуту. Это первый шаг нашего вторжения в Египет.

Теперь предстояло принять важное решение. Первоначальный план, согласованный между Гитлером и Муссолини в конце апреля, предусматривал, что после взятия Роммелем Тобрука танковая армия займет оборону вдоль египетской границы и что все имеющиеся в наличии суда и самолеты будут переброшены для захвата Мальты. С падением этого острова за наши коммуникации можно было не беспокоиться и приступить к наступлению на Египет.

21 июня в Африку прилетел фельдмаршал Кессельринг, и я был на его совещании с Роммелем в нашей штабной машине. Роммель настаивал на том, чтобы продолжить наступление, не дожидаясь падения Мальты, но Кессельринг обратил его внимание на то, что наступление на Египет не будет успешным без поддержки всей авиации. Если же такая поддержка будет обеспечена, то ВВС не смогут принять участия в операциях против Мальты. В этом случае остров восстановит свою боеспособность, и пути снабжения армии Роммеля окажутся под серьезнейшей угрозой. Кессельринг придерживался той точки зрения, что необходимо следовать первоначальному плану и отложить вторжение в Египет до падения Мальты.

Роммель энергично возражал, атмосфера начала накаляться. Роммель признавал, что танковая армия понесла значительные потери в ходе сражений у Эль-Газалы, но 8-я армия находится в гораздо более тяжелом положении, так что в настоящий момент нам представляется уникальная возможность прорваться к Суэцкому каналу. Два командующих так и не пришли к общей точке зрения, и перед отъездом Кессельринг не стал скрывать своих намерений перебазировать свои авиационные части на Сицилию.

Роммель упорно стоял на своем. Авангард Африканского корпуса был уже на пути к границе, и вечером 21 июня Роммель отправил своего личного офицера связи для того, чтобы тот изложил его точку зрения Гитлеру. Он также дал радиограмму в Рим, в которой заверил дуче в том, что «состояние и боевой дух войск, их обеспеченность всем необходимым (благодаря захваченным складам), а также слабость противника дают нам уникальную возможность преследовать его в глубь египетской территории». Роммель сумел убедить Гитлера, несмотря на противодействие со стороны итальянского Генерального штаба, германского военно-морского штаба, фельдмаршала Кессельринга, а также генерала фон Ринтелена, германского военного атташе в Риме. Гитлер телеграфировал Муссолини, что «только раз в жизни богиня Победы улыбается». Так было принято решение отложить нападение на Мальту до начала сентября и бросить все имеющиеся силы и средства для поддержки вторжения Роммеля в Египет.

Было ли это решение верным? На подобный вопрос невозможно дать однозначного ответа. Вне всякого сомнения, мы были близки к овладению дельтой Нила и сокрушению всех позиций Англии на Среднем Востоке, поскольку одержали впечатляющую победу при Мерса-Матрухе, так что, если бы нам чуть больше повезло, вполне могли оттеснить 8-ю армию с позиций у Эль-Аламейна. Однако наша попытка провалилась, и последствия этого были катастрофическими. Оглядываясь назад, кажется вполне обоснованным, что Роммель, как полевой командир, хотел преследовать отступающего противника. Но Верховное командование – или сам Гитлер – не должно было упускать из виду стратегическое значение Мальты для всей ситуации на Средиземноморье. Верховному командованию следовало настоять и не разрешить Роммелю наступления на регион Суэцкого канала до взятия Мальты. Таким образом, мы упустили великолепную возможность захватить остров, который был так разгромлен немецкой авиацией, что наши шансы на успех операции были весьма высоки.

Вечером 23 июня авангард Африканского корпуса пересек египетскую границу. Замысел Роммеля состоял во фланговом обходе огромных минных полей и опорных пунктов, возведенных англичанами в приграничных районах, но к тому времени Ритчи уже принял решение отступать к Мерса-Матруху. На протяжении последующих 24 часов наш авангард совершил беспрецедентный переход более чем в 100 миль и вышел на проходящую вдоль берега моря дорогу в районе между Мерса-Матрухом и Сиди-Баррани. Боевой дух войск был весьма высоким, одержанные в последний месяц победы помогали солдатам и офицерам справляться с усталостью, которую они испытывали от непрерывных боев в условиях жаркой пустыни. Число танков, однако, угрожающе снизилось из-за многочисленных поломок техники в ходе марша от Тобрука, и Африканский корпус вступил в Египет, имея лишь 44 танка.

24—25 июня мы встретили лишь незначительное противодействие со стороны английских сухопутных сил, но наступавшие войска подвергались массированным и упорным атакам вражеской авиации. Темп нашего наступления был так высок, что авиационной поддержки с воздуха почти не было, и мы несли большие потери ранеными и убитыми. С момента нашего вступления в Египет отсутствие прикрытия с воздуха стало зловещим предзнаменованием для нас. Роммель так больше и не смог завоевать превосходство в воздухе, а силы вражеской авиации росли с ужасающей быстротой. Это стало началом того процесса, который изменил весь баланс сил в ходе войны, достигнув своей кульминации в ходе ожесточенных сражений при Мортене и Фалезе.

К вечеру 25 июня наши разведывательные отряды вышли к линии обороны Мерса-Матруха, и Роммель объявил нам о своем намерении начать наступление на следующий день. Времени для разведки у нас уже не было, и мы начали сражение, имея лишь смутные предположения о расположении сил противника.

С запада подступы к Мерса-Матруху были прикрыты плотными минными полями, достигавшими в ширину 15 миль. Мы предполагали, что здесь 8-я армия имеет четыре дивизии (50-я английская, 2-я новозеландская, 5-я и 10-я индийские), левый фланг которых прикрывает 1-я бронетанковая дивизия, расположенная между главными минными полями и высотами Сиди-Хамза. Роммель намеревался окружить пехотные дивизии, находящиеся у Мерса-Матруха, и для этого прежде всего надо было заставить отступить 1-ю бронетанковую дивизию. Эта задача была возложена на Африканский корпус. 21-я танковая дивизия должна была наступать на пространстве между высотами и главным минным полем, а 15-я танковая дивизия – к югу от высот. 90-я легкопехотная дивизия наступала на левом фланге 21-й танковой дивизии с целью перерезать проходящую вдоль берега дорогу восточнее Мерса-Матруха. X и XXI итальянским корпусам предстояло связать силы противника с западной стороны Мерса-Матруха, а их бронетанковый корпус, который до сих пор не подошел, должен был наступать южнее высот, оказывая поддержку 15-й танковой дивизии.