Дело вкуса - Колетт Кэддл

– Алло?

– Привет, Стеф. Это я. Как дела?

– О, привет, Энни. Все отлично. А у тебя?

– Хм-м… нормально.

– Ты не представляешь, что я привезла детишкам из Лондона! И для тебя тоже маленький подарок есть.

– Спасибо, – слабым голосом ответила Энни. – Не стоило беспокоиться. Ты уверена, что… в порядке?

– Да. Просто устала.

– Еще бы. Не буду тебя задерживать. Кстати, Шон сегодня улетел в Феникс.

Стеф поникла:

– Уже улетел? Откуда ты знаешь?

– Он позвонил и попросил передать, – соврала Энни.

– И надолго он уехал?

– Понятия не имею.

– Черт! Ладно, Энни. Спасибо. Пока!

– Как она? – спросил Джо.

Энни уставилась на телефонную трубку в руке.

– Нормально. Даже слишком нормально. Как будто вернулась из отпуска. Только вот, когда я сказала, что Шон уехал, она расстроилась.

Джо нахмурился:

– Может, у нее «стадия отрицания», как говорят американцы?

– Отлично. Только этого не хватало.

Джо притянул жену к себе и обнял:

– Не переживай, милая. У Стеф все будет хорошо.

Энни улыбнулась, но мысли о золовке не выходили из головы. Стеф только что пережила настоящий кошмар. Должно быть, прошла через ад. Не может такого быть, чтобы все у нее было хорошо.

Энни не ошиблась. Стеф была несчастлива, но лишь потому, что не могла поговорить с Шоном и поведать ему хорошие новости. Боже, как он, должно быть, терзается! Надо позвонить в его офис и раздобыть телефон в Фениксе. Если она срочно с ним не поговорит, то лопнет. Она заботливо прикоснулась к животу. Разве можно держать при себе чудесные новости? Но как иначе? Шон должен узнать первым. Придется избегать Энни и Лиз. Лиз точно проболтается, никогда не умела держать рот на замке. Да, сказала себе Стеф, так она и сделает. Заляжет на дно и будет усиленно работать до самого возвращения Шона. Энни вряд ли удивится. Аборт, разрыв с Шоном. Разумеется, Стеф просто обязана чувствовать себя несчастной.

Вспомнив их телефонный разговор, Стефани горько усмехнулась. Ну и дура! Принялась трещать о подарках, когда Энни уверена, что она сделала аборт! Боже, что та подумала? Ну ничего, простит. Когда узнает правду. Все простят.

ГЛАВА 23

Взяв Люси за руку, Лиз направилась к школьной ограде.

– Привет, Люси! Привет! Ты, наверное, Лиз?

Лиз обернулась и увидела красивую женщину:

– Дженнифер?

Незнакомка кивнула:

– Она самая. Наконец-то мы встретились. Я уже начала сомневаться, что вы с Люси вообще существуете!

– Последние несколько недель Люси в школу водила соседка, – объяснила Лиз.

– Понятно. Что ж, я рада познакомиться с девушкой, которая наконец заарканила моего братца.

Лиз от изумления раскрыла рот:

– Ты, наверное, путаешь меня с кем-то. Мы с Эдвардом просто друзья.

Дженнифер лучезарно улыбнулась:

– Извини. Я, наверное, неправильно поняла. Эд всегда советует мне пораскинуть мозгами, прежде чем открывать рот.

Брови Лиз поехали вверх:

– Эд? Ты называешь его Эдом?

– Только когда хочу вывести его из себя. Мой братец ненавидит это имя, но так я могу его приструнить.

Лиз засмеялась.

– Хочешь кофе?

Лиз колебалась всего секунду:

– Конечно. Поехали ко мне в гости.

– Отлично. Я поеду за тобой в своей машине. Только дай минутку – я найду Кэрол. Она была здесь минуту назад.

Лиз открыла машину и помогла Люси забраться на сиденье.

– Дженни такая милая, мамочка, она мне нравится.

– Мне тоже, лапочка, – призналась Лиз, удивляясь самой себе: не успела познакомиться, а уже зовет в гости. Раньше никогда не приглашала к себе домой других родительниц. Но Дженнифер – сестра Эдварда, а он такой милый. Интересно, что Эдвард рассказывал сестре о ней, Лиз?

Как только они вошли в дом, Люси потащила подружку наверх, в детскую, и женщины остались наедине.

Лиз готовила кофе, а Дженнифер бродила по кухне, любуясь дубовыми панелями подвесных шкафчиков, огромным кухонным столом посреди комнаты и подвешенной над ним сверкающей утварью. Обеденный стол стоял в углу, у большого окна, которое выходило в маленький красивый садик. В другом углу приютился дубовый буфет с потрясающей подборкой кулинарных книг, блестящих медных кастрюль и сковородок.

– Боже, какая потрясающая кухня! Хотя как я могла забыть? Ты же шеф-повар!

Улыбнувшись, Лиз разлила по чашкам дымящийся кофе.

– Сама иногда забываю. – Она с грустью взглянула на книги. – Выглядит впечатляюще, да? Но основное блюдо нашего меню – консервированная фасоль и рыбные палочки. Особенно с тех пор… с тех пор, как муж не живет с нами. Я больше не приглашаю гостей.

Дженнифер словно не замечала смущения хозяйки:

– И зря. Если бы я не приглашала друзей, давно бы впала в депрессию. Я ничего особенного не готовлю – так, лазанью или чили,[13] – но приятно, когда дома собирается толпа.

Лиз казалось, что рядом с этой женщиной невольно заражаешься весельем. Она такая открытая – не то что Эдвард. Глаза у них одного цвета, но у Дженнифер они искрятся безудержным весельем, с губ не сходит улыбка. Как жаль, что она овдовела!

– Одно время и я была, как ты, – словно в воду опущенная, – продолжала Дженнифер. – После смерти Финбарра за порог не выходила. Никого не хотела видеть. Но знаешь ли какое дело… Даже если тебя сшибли с ног, рано или поздно надо подняться, отряхнуть пыль и шагать дальше. Извини. Не мне читать проповеди.

– Ничего. Приятно встретить человека, который тебя понимает, – призналась Лиз. – Хотя тебе, конечно, пришлось намного тяжелее. Ты потеряла мужа в катастрофе. Мой пал жертвой кризиса среднего возраста.

– Финбарр, хоть и мертв, не превратился в ангела, – сухо произнесла Дженнифер.

Лиз уставилась на нее, слегка шокированная. Ее учили: о мертвых или хорошо, или ничего.

– Эдвард тебе не рассказал? – спросила Дженни, заметив гримаску Лиз.

Та потрясла головой.

– Финбарр погиб в автокатастрофе по пути из Уиклоу в Дублин. Считалось, что он на конференции в Корке. С ним была женщина. Оба погибли.

– О боже… – Лиз не знала, что сказать. – Мне очень жаль. Может, существовало простое объяснение?..

– Нет. Все оказалось таким же мерзким, каким выглядело на первый взгляд. Они останавливались в местном отеле. Странно, что Эдвард тебе ничего не говорил.

– Почему он должен был что-то рассказывать? Это твое личное дело.

Дженнифер с любопытством посмотрела на нее, но ничего не ответила.

– Ты, наверное, чувствовала себя ужасно.

Гостья отмахнулась:

– Все уже в прошлом. Прошло почти три года. Кэрол практически не помнит Финбарра. Я храню дома его фотографии, говорю о нем, но это не то. Жаль. Несмотря на все свои недостатки, он был чудесным отцом и боготворил Кэрол.