Сладостное поражение - Си Кармайкл

Она думала встретить Джея с образцами Гарри Джифорда, нов лаборатории, кроме нее, посетителей не оказалось.

Означало ли это, что ему не повезло с Джифордом так же, как и ей?

Она надеялась на это. У нее появился шанс на победу. Реальный шанс.

Ей хотелось бы остаться в лаборатории и ждать результатов, но, как ни крути, это бы не ускорило процесс.

Она решила заглянуть в интернет-кафе и позавтракать. Кафе оказалось из разряда тех уютных заведений, где нет лишнего официоза. Меню писали на грифельной доске цветными мелками. Маленькие деревянные стулья гармонировали с видавшими виды деревянными полами и круглыми крошечными столиками.

Кейт оплатила кекс и сок, затем нашла столик у окна.

Глядя на улицу, Кейт невольно выхватывала взглядом детей, особенно маленьких грудничков и постарше, в сидячих колясках. Любопытные и любознательные детишки широко раскрытыми глазами впитывали впечатления внешнего мира. Кейт ощутила знакомую боль, отчаянное желание стать матерью.

Через шесть дней она узнает наверняка, беременна ли она. Согласно ее расчетам, в эти сроки она сможет получить гарантированный результат по экспресс-тесту. Но она не очень в это верила. С каждым прошедшим днем она все больше понимала, насколько глупо с ее стороны было рассчитывать забеременеть так легко.

Кейт вздохнула, затем ввела пароль в компьютер и подключилась к Интернету. Так или иначе, она или Джей, но кто-то потеряет эту работу. Стоило бы поискать, что там предлагают. Вреда не будет.

Наиболее перспективное предложение было от агентства «Ашенхерст», расположенного в Со-хо. Фирма была крупнее детективного агентства «Фокс и Фишер», что означало меньшую степень свободы и более высокий уровень бюрократии. Но все-таки она записала контактную информацию.

Затем позвонила в офис.

— Вы сегодня придете? — поинтересовалась Надин.

— Нет никакого смысла. Я только что сдала образцы ДНК Оливера Крейна.

— Как интересно. Мои поздравления, Кейт.

— Они пообещали ускорить посылку результатов в агентство. Когда ответ придет, позвоните мне, пожалуйста. Я, скорее всего, буду дома.

— Конечно позвоню. Сразу же.

За несколько часов она прочитала три главы детектива, но он ее не захватил. Раздался звонок Джея.

— Не знаю, чем заняться, — начал он. — Написал свой финальный отчет и приложил все чеки по расходам.

— Ожидание результатов просто убивает меня, — согласилась она.

— Не хотите прогуляться?

Она задумалась. Было ли это правильно проводить время в обществе Джея? Но она не могла отказаться от возможности побыть с ним.

— С удовольствием.

Хотя он и надел свои летные солнцезащитные очки, она чувствовала, как он разглядывает ее. Она остановилась в метре от него, по-дурацки положив руки в карманы.

— Ну, как вы? — поинтересовалась она.

— Бывало и лучше. Сожалею, но до моего поражения осталось несколько дней. Я хотел бы… — У него перехватило горло. — Кажется, было бы неплохо, если бы мы остались друзьями?

— Мне бы этого очень хотелось, — призналась она.

Не успели они сделать и пары шагов, как повстречали молодую маму с коляской для двойняшек.

— Двойняшки? — не удержалась Кейт.

Мать кивнула. Ее, видимо, постоянно спрашивали об этом, но она, кажется, не возражала.

— Мальчик и девочка. Только задремали, я скорее вытащила их на прогулку.

— Вы притягиваете детей, — заметил Джей.

— Правда, замечательные? Вы заметили эти прелестные ямочки?

Джей приблизился к ней, взял ее за руку. Ее рука утонула в его ладони. Кейт судорожно сглотнула от такого проявления нежности, но руки не отдернула.

Было приятно идти с Джеем, взявшись за руки. Все очень естественно.

— Мы договаривались, что, когда состязание завершится, мы поделимся рассказами из нашего боевого прошлого, — напомнил ей Джей.

— Совершенно верно. Что было, то было!

И состязание между ними, к счастью, закончилось. Результаты анализа ДНК Оливера Крейна должны были дать необходимый ответ Хане.

Кейт взглянула на Джея.

— Я интересовалась самым жутким случаем за всю историю ваших полетов.

— Все еще интересуетесь?

Она кивнула.

— Летчики порой за всю жизнь не совершают ни одной экстренной посадки. Часть экстренных посадок вообще совершается из перестраховки. Два года, назад, в сочельник, я направлялся в Ла-Гуардиа, как вдруг оказалось, что у меня проблемы с левым шасси.

Джей побелел, и Кейт почувствовала, что он весь там, в кабине самолета, и за окном ночь. Она сжала его руку, чтобы вернуть его на землю.

— Звучит драматично.

— Чувствую, как выделяется адреналин, — согласился он. — Ужасно то, что не знаешь наверняка — это шасси не вышло или произошел сбой в компьютерной системе. Было слишком темно, чтобы я мог пройти над башней центра управления полетами и попросить диспетчеров посмотреть, что там у меня стряслось. В любом случае, даже если шасси болтается, оно не зафиксировано. Поэтому предстояла посадка вслепую.

Для Кейт рассказ звучал трагически.

— Как же вы посадили самолет без шасси?

— У меня оставались шасси справа и в носу. Но это тоже цирковой номер, удерживать самолет по горизонту, чтобы избежать трагического сценария развития ситуации.

— Что означает…

— Потерю устойчивости и переворот самолета.

Она закрыла лицо руками от такой ужасающей картины.

— Ну и куча сопутствующих прелестей. Пожар. Удар о взлетную полосу…

— Не самые радостные перспективы.

— Верно. Поэтому сначала надо было сжечь топливо, что означало полет по кругу над аэропортом в течение часа. Я был набит под завязку в тот день: около двух сотен пассажиров. Многие начали молиться. Однако мы-то знали, что их жизни в наших руках.

— Вы сожгли топливо, что было потом?

— Я пошел на посадку. Бортпроводники из кожи вон лезли, чтобы предотвратить панику, ведь они предполагали худшее.

— А вы? Вам было страшно?

— На это не оставалось времени. Требовалась стопроцентная концентрация. Сначала я выпустил правое шасси. Оно вышло нормально. Я молил, чтобы носовое шасси вышло нормально, так оно и получилось. Внизу была запененная полоса, я различал пожарные команды, готовые прийти нам на помощь. Но мне еще предстояло положить на землю левое крыло. Левое шасси так и не вышло.

— И вам удалось?

— Как можно осторожнее, но все равно мы сильно ударились, и с ужасным скрежетом. Какие-то пассажиры закричали, но сразу же замолчали, поняв, что мы уже на земле и живы. Брюхо самолета было сильно покорежено, откуда-то местами дымило, но пожар не начался.