Гостиница - Владимир Васильев

Вся эта неудобоваримая интеллектуальная каша мгновенным мазком размазалась по сознанию Мальчика, слегка затуманив его, но не поглотив.

– Кто ты? – спросил он этого странного демика.

– А хрен его знает… – усмехнулся тот. – Элики называют таких, как я, демиками… Ты вот снизошел до того, чтобы назвать меня философом… Хоть и «вшивым», но все равно приятно… Диоген, говорят, тоже сидел в своей бочке и в баню не ходил… Циник… А я хожу! Ей-ей, хожу… С папаней раз в неделю в парную, с веничком… Ух, Красота! И под душиком дома каждый божий день… Так что можете не сумлеваться, ваше элитарное величество, не вшивые мы…

– Это идиома, – буркнул Мальчик. – Ты так и не объяснил, кто ты, откуда ты знаешь Платона и Диогена? И вообще…

– А этого даже хрен не знает… – хихикнул демик-философ. – Папаня тоже удивляется и с мамани стружку снимает, когда поддает: ты, мол, от кого этого выродка понесла?!.. Ща, – рычит, – я те ходули твои гулящие повыдергаю и прочищу меж них для профилактики!.. Никогда у нас в роду таких трепачей не водилось! К какому элику бегала, сучка ненасытная?!.. Но это он от дури рычит. На самом деле, чуть не лопается от гордости, когда я его дружкам лапшу на уши вешаю и острым соусом поливаю… – зудел «Философ». И от непрерывного зудения этого у Мальчика начало мутиться в голове.

– Отпусти кота! – вырвался он из словесных пут.

– Ну, и зануда же ты! – покачал головой «Философ» и снова ткнул нож в живот кота. – Своим нетерпением ты оказываешь дурную услугу своему подзащитному, элик… Неужели ты надеешься, что я так легко отпущу тебя с крючка, коли ты на него попался?.. Ведь ты еще ни слова не сказал в пользу своего подзащитного, господин адвокат… Почему же я должен отменить исполнение приговора?

Мальчик вынужден был признать, что формально этот поганый «Философ» прав.

– Я пытался выяснить, кто ты…

– А кот тем временем мучался, – осуждающе покачал пацан нечесаной головой. – Эх, элик, элик… Неужели ты сам не допер, что я – это Глас Народа, в переводе на древнегреческий – демагог!.. Теперь ты все знаешь… Прошу…

– В этом что-то есть, – признал Мальчик, – но меня интересовала суть, а не маска… Впрочем, ты попал в точку! Ты, действительно, демагог, но не в смысле народного оратора, а в смысле краснобая – красно баешь, да черно делаешь… Посему я не буду вести с тобой никаких дебатов. Бессмысленно… Назначай свою цену и отпусти кота!..

– Цену за справедливость? – ухмыляясь, поднял вверх брови пацан. – Фи, как низко пал уровень нашего общения!.. Значит, твое элитарное величество признает свое поражение в нашей дискуссии?..

– Дискуссии не было, потому что я не могу вести ее, наблюдая за мучениями этой твари, – мотнул головой Мальчик. – Я думаю, что ты просто боишься вести дискуссию без таких аргументов как нож и угрозы…

– Я ничего не боюсь, дерьмо ты элитное, – сузил злые глаза пацан, – но данные «аргументы» придают особую пикантность интеллектуальным упражнениям… Жаль, что ты оказался слабаком… Что ж, будь по твоему. С паршивой овцы хоть шерсти клок… Цену, говоришь?.. Выкуп за преступника? В мировой судебной практике наблюдались подобные прецеденты… А что ты можешь предложить?

– Ну, не знаю, – пожал плечами Мальчик, – я не в курсе ваших потребностей…

– Ах, да! – поджал губы демик-философ, – Мы же – низшая каста, и наши потребности столь низки, что вы их и помыслить не можете…

– Я этого не говорил. И касты тут ни при чем. У каждого человека свои желания…

– Увиливаешь, элик… Бог с тобой… Чем ты занимался до того, как увидел нас?

– Смотрел в подзорную трубу на Гостиницу, – сообщил Мальчик.

– В настоящую?! – загорелись глаза у пацана. – И что ты разглядел?

– Что стена Гостиницы похожа на облако…

– Фуфло, – разочарованно отмахнулся пацан, – бракованная у тебя труба… Игрушка со спецэффектами…

Краем глаза Мальчик отметил шевеление у кустов и, быстро оглядевшись, увидел, что его пытаются окружить. Он принял боевую стойку.

– Не трогайте его, – приказал атаман. – Идет торговля. За нанесенный вам физический и моральный ущерб он тоже заплатит… Сполна… – пообещал демик своей ватаге, и они прошли за его спину, злобно поглядывая на элика.

– А до трубы? – продолжил изучение возможностей атаман.

– До трубы?.. Фантомат опробывал!.. – вспомнил Мальчик. – Вчера только подарили.

– О, фантомат!.. Ну, и как? – живо отреагировал пацан.

– Полное ощущение иной реальности! – восхищенно поделился Мальчик.

– Так их же продажа, вроде бы, запрещена? – вспомнил пацан. – Для здоровья вредно, будто бы…

– Его и не покупали, а изготовили по маминому заказу после того, как психиатрическое тестирование разрешило мне фантоматические сеансы. В ограниченных объемах, разумеется.

– А кто же твоя мамаша, если по ее заказу делают запрещенные фантоматы? – поинтересовался демик.

– Госпожа мэр, – ответил Мальчик.

– Ах, вот оно что! – внезапно оживился пацан. – Значит, мы имеем честь беседовать лично с господином мэренышем!.. Это меняет ситуацию… И требует особого обсуждения!

– Сначала отпусти кота! – потребовал в очередной раз Мальчик.

– Сей момент! – кивнул демик и, проведя ножом по животу кота, добавил: – Вот только кишочки ему выпустим и освободим несчастную мышку…

– Прекрати!

– Ну-ну! Полегче! Не груби избирателям, мэреныш… Сначала тащи выкуп!

– Какой?

– Фантомат! – пристально посмотрел на Мальчика демик-атаман, словно проверяя его готовность пожертвовать чем-то существенным ради кота.

– Хорошо, – потемнев лицом, кивнул Мальчик.

– И подзорную трубу, – добавил пацан. – Буду в окна к эликам заглядывать, учиться элитарной жизни… И пожрать чего-нибудь вкусненького… И коньяк… пару бутылок… Есть в доме?

– Есть. Все?

– Все… Помощь нужна?..

– Нет, – отказался Мальчик.

– Тогда дуй, – усмехнулся атаман. – И учти, если слишком задержишься, мы продолжим ему солнечные процедуры, – сфокусировал он на животе кота лучи из лупы.

– Прекрати! – крикнул Мальчик. – Я быстро!

– И еще учти, – остановил его демик. – Если заложишь нас, коту – кранты!.. А мы смоемся… Не впервой… Усек?

Мальчик убежал. Ему и в голову не приходило искать помощи у взрослых. Он чувствовал, что это его личный поединок.

Мальчик мысленно подталкивал лифт, живо представляя, как вспучивается на животе беззащитного распятого кота обожженная кожа, и в ушах его гудел утробный кошачий рев, протискивающийся сквозь зажатые челюсти. И вдруг ему показалось, что когда-то раньше он уже слышал этот рев. Хотя точно знал, что в сознательном возрасте ничего такого с ним не было. Не забыл бы. Разве что в младенчестве? Или в снах?..