Ничейная магия - Ирина Ростова

— Я такого не знаю. Но в геральдике я не ас, — вздохнула Мист.

— И я не, глядь, — посетовал Торрен и пригорюнился. — Виль вот знал.

— Виль, — повторила за ним девушка. — А дорогу везде и всюду знал эр-Эландиль. Но остались мы с тобой, и самим придется справляться.

— Да уж, что уж, — проворчал Тор крайне подозрительным тоном, старательно отворачиваясь. Мист не стала акцентировать на этом внимания, понимая, что тому сейчас куда как нелегко. Она бы и сама хлюпала носом, но было, наверное, слишком боязно для этого.

Оказалось, что за прошлый переход они отмахали приличное расстояние, и даже своих собственных следов толком отыскать не могли — видимо, летели на крыльях страха со скоростью и ловкостью, превышающей нормальные. Обратно они двигались, получается, куда медленней, залегая в засаду при виде любой точки на горизонте и вслушиваясь в любые шумы вокруг. Однако, ничего, кроме ветра, кроме редкого шороха листвы и — изредка — голосов животных не было слышно. Торрен даже несколько раз прикладывался ухом к земле, надеясь почувствовать ее колебания, а Мист вжимала в нее ладони, но оба способа показали не слишком большую эффективность.

— То ли нет их вокруг, то ли крадуться, как жареный цыпленок, то ли я не знаю, — заключила Мист в конце-концов. — Очень-очень далеко кто-то куда-то прется, но звук удаляется от нас.

— Может, мы их того? — предположил Торрен. — Напугали? Ты-то им перцу задала своими этими.

— Джиннами, — педантично поправила Мист. — Не совсем своими.

— Один пепел, — отмахнулся Тор. — Но если они уходят, нам будет проще, ну.

– “Ну” будет проще, — согласилась девушка. Впрочем, она все равно не знала, чего ожидать и что они будут там делать.

По мере приближения к тому месту, где был лагерь разбойников яснее стало только одно: драки не ожидается. По приснопамятному оврагу полз запах смерти, горелой плоти, а из звуков — только карканье воронья.

— Идем?

— Ползем.

— Это уж как скажешь, можно и лететь, — неловко пошутил Торрен и, как более способный к карабканью, взобрался первым. Оглядевшись, он поморщился и втащил за собой Мист.

Она понятия не имела, что увидит после такого жуткого дождя из железа, но все равно все казалось странным до боли. Камень, на котором солдаты разводили костер, лежал на прежнем месте, разбитый пополам ударом чего-то огромного и тяжелого. Не трудно было догадаться, чего именно: огромный металлический панцирь валялся тут же, больше похожий скомканную тряпку. Видимо, он был слишком огромен и тяжел, чтобы забрать его с собой, потому что остальными запчастями железного дракона наемники не побрезговали — все было подобрано подчистую. Нашлись и остатки погребального костра, явно собранного наскоро. Он не прогорел до конца, оставив куски обугленной плоти и костей и тот самый запах, на которое слетелись хищные птицы со всей округи.

Торрен повел носом, шагнул ближе, шуганув воронье. Черные туши взметнулись с карканьем и свистом перьев, угли и кости рассыпались еще больше, и Мист затошнило. Тор, взяв ее за плечи, повернул ее от неаппетитного зрелища и подтолкнул в спину.

— Иди, следы поищи, посмотри, что сможешь узнать. А я пока тут.

Мист не стала уточнять — желчь подступила почти к горлу, отравляя горечью, так что говорить было рискованно — да и не надо. И так было ясно, что среди сожженных костей Торрен против разумения надеется отыскать что-то, что позволило бы идентифицировать Вейлариса или убедиться, что его тут нет. Не слишком надежный план, но разве у них был другой?

А ей оставалась работа следопыта, к которой она была не слишком приспособлена, но, опять-таки, выбора не было. Девушка покружила вокруг плиты, отыскала примерное место, где стоял чертов Алгариенн: там, втоптанные в пыль, были следы крови, причем, видимо, не только его крови: жертв от падения Глаза Ардоры, или как там его, было немало, Мист помнила их из своего сна-видения со страшненьким магом в главной роли. Если приглядеться, засохшая кровь тут была повсюду, но больше всего ее оказалось там, где, как она помнила, стояли палатки. Что бы это значило?.. Она нашла следы какой-то походной мебели и много, много, очень много крови: ее было слишком много для того, чтобы здесь просто кого-то ранило или прибило осколком, это было больше похоже на целенаправленное сцеживание, или что-то в этом духе.

Больше ничего не нашлось: ни ремешка, ни пряжки, ни странички чьего-нибудь дневника, словно кто-то прицельно обходил стоянку с целью не оставить ни одного материального следа. Мист, на самом деле, в другой ситуации такой подход одобрила бы: это было очень по-подземничьи. Ограниченные в ресурсах, подземцы всегда обирали трупы до нитки, использовали все части охотничьей добычи и вообще были крайне, болезненно практичны во всем. Однако, надежда умирает последней, и поэтому Мист буквально по миллиметру прочесывала место стоянки до тех пор, пока от остатков погребального костра не вернулся замороченный, немного вонючий Торрен.

— Ничего, — проворчал он.

— Ничего, — отозвалась она, устало садясь на разбитый камень-дверь. — Они тут все подобрали.

— Жуки, — с грустным одобрением прокомментировал он. — Может, к башне сходить?

— А мы туда доберемся? — Мист с сомнением посмотрела на остатки обрушенной лестницы.

— Ну, глядь, “мы” это громковато будет, — согласился Торрен. — А я-то заберусь.

— Тогда ты заберись, — разрешила Мист. — Все равно в Башню входить второй раз нет смысла.

— Почему?

— Потому что я знаю оттуда всего один выход, и он испорчен.

— Я хочу это знать, или не хочу это знать?

Мист похлопала по камню, на котором сидела.

— Вот этот камень был выходом, и его разбили.

Торрен поднял брови, опустил брови, булькнул что-то невразумительное и повернулся к обломкам лестницы.

Можно было, наверное, вечно наблюдать за тем, как другие люди пыхтят и трудятся. По крайней мере, Мист испытала что-то похожее на умиротворение, пока наблюдала за усилиями Торрена, зато когда он, наконец, осилил восхождение и скрылся за уцелевшим каменным отрогом, разом стало как-то грустно и неуютно. Девушка поежилась, подбирая ноги под себя и плотнее укутываясь в плащ, и повернулась так, чтобы не пропустить обратное появление Торрена. Ждать пришлось долго: она уже успела запомнить в мельчайших подробностях все скальные узоры, и даже открыть приснопамятную Багровую книгу на случайном месте и начать читать, не сильно связывая слова в единую линию смысла. Но в конце-концов, над камнями мелькнула лохматая голова Торрена и его крайне кислое лицо, заставляющее подумать о постигшей его неудаче — или какой-то неприглядной находке.

— Эй, Мист! — позвал он сверху. — Сумку какую-нибудь вытряси, свою или мою, и сюда давай.