Бриллиант Фортуны - Валерия Вербинина

И он преспокойно убрал пистолет в карман.

– Вообще-то, – начал удивленный Каверин, – я его отнял.

– Вообще-то, – хладнокровно парировал Видок, – это мой пистолет. Как он оказался у Огюстена, я рассказывать не буду, слишком долгая история. Оставлю ее для пятого тома моих мемуаров.

И он совершенно неожиданно подмигнул своему собеседнику.

– То есть вы знаете Огюстена, – сказал молодой человек. Голова у него уже шла кругом.

Видок выпятил губы и ухмыльнулся.

– Ну, скажем, я узнал его еще по описанию Жанны. Как и его родителей, кстати.

– А мне ничего не сказали, – рассердился Алексей.

– А я и не обязан вам что-либо сообщать, – не моргнув глазом ответил Видок. – Отец Огюстена был самым заурядным вором, из тех, что всю жизнь крадут по мелочовке, в глубине души мечтая сорвать большой куш. Мать – тоже воровка, промышляла в основном по гостиницам. Но сам Огюстен, конечно, уже совсем другой породы. Он проворачивает такие дела, какие его родителям и не снились. Члены шайки боготворят его и боятся до смерти, как это всегда бывает у мошенников. Вы не слышали о Роже Бартелеми? Нет? Ну, вы не много потеряли. Бартелеми – убийца, из тех, кому нравится убивать ради самого процесса. Раз он забрался в дом, где и добычи-то особенной не было, только семья из девяти человек. Дети, старики и взрослые. Бартелеми их всех перерезал. Просто так, ни за что. Не боялся он ни бога, ни полицейских. Один раз я поймал его, да он сбежал – подкупил стражу, наверное. А прикончил его Огюстен, которому тогда и семнадцати не было. Главное, за что? Бартелеми поймал живую мышь и стал топить ее в стакане с красным вином. Очень ему было смешно, как она пищит и вырывается. А Огюстен так спокойненько подошел к нему и сунул перо в бок. Потом взял мышь, вытер ее, отпустил и вернулся на место. Бартелеми валялся на полу, подыхал, скулил, а Огюстен даже бровью не повел. Вот с тех пор он и стал знаменит, а что из него получилось – вы уже знаете. Я бы на вашем месте был поосторожнее, потому что Огюстен – малый злопамятный, и за то, что вы покушались на жизнь его мышки, он вполне может пожелать отправить вас отдыхать на небеса.

– Я понял, понял, – нетерпеливо сказал Алексей. – Давайте лучше искать бриллиант. Мы и так потеряли много времени.

Видок только ухмыльнулся.

– Это вы его потеряли, а папаша Видок, к вашему сведению, работал в поте лица. Тайник я нашел, но бриллианта в нем нет.

– Как нет? – остолбенел молодой человек. – Но он должен там быть!

Видок пожал плечами.

– Можете проверить сами.

Следуя его указаниям, Каверин залез под кровать, отодвинул одну паркетину и обнаружил под ней укромное местечко, нечто вроде небольшого ящичка. Но внутри и в самом деле ничего не оказалось.

– Кто-то нас опередил, – сказал Алексей, выбравшись из-под кровати. – Но кто? Не Огюстен, это точно. А кто жил в этой комнате после Трибуле? Может, это он случайно обнаружил тайник?

Видок ухмыльнулся.

– Дело в том, что эта хибара была куплена Ролленом и Трибуле в складчину, – пояснил он. – Роллен съехал отсюда после женитьбы, а Трибуле – после суда. Потом Роллен хотел продать дом, но выяснилось, что без согласия Трибуле это невозможно сделать. А добиваться его согласия – надо ехать слишком далеко.

– Короче, – подытожил Алексей, оглядываясь, – здесь уже много лет никто не живет.

– Кроме мышей, – ухмыльнулся Видок. – Но я сильно сомневаюсь, что какая-нибудь мышь в состоянии сожрать драгоценный камень величиной с перепелиное яйцо.

– Значит, тупик? – мрачно спросил молодой человек.

– Еще какой, – без улыбки ответил Видок.

В комнате наступило напряженное молчание.

– А что, если это не настоящий тайник? – неожиданно спросил Каверин. – Я имею в виду: что, если Трибуле положил камень в какой-то другой тайник, более надежный?

Видок раздраженно чихнул.

– И где же этот тайник мог находиться? Не забывайте, я тут все обыскал.

– И на втором этаже тоже? И в передней, и под лестницей?

– На лестнице я простукал каждую ступеньку, – отозвался Видок, – а в чулане такая пыль, что я чуть не отдал богу душу, и все же… Эй! Куда вы?

Но Каверин уже выскочил из комнаты. Через минуту до Видока долетел его вопль:

– Патрон!

С неожиданной резвостью Видок соскочил с сундука и в мгновение ока очутился возле чуланчика, где Алексей рассматривал что-то на полу.

– Ну? – в нетерпении спросил Видок. – Что вы нашли?

Каверин молча указал вниз.

– Здесь на пыли остался чей-то след. Смотрите!

Видок оскорбленно распрямился.

– Ну конечно, дорогой мсье! Это мой след. Я же сказал: я тут все обыскал.

– Да нет, – сказал Алексей. – Ваши следы отпечатались рядом, вот они… А это…

– Ну-ка, дайте посмотреть, – перебил его Видок и, бесцеремонно оттеснив своего сообщника, наклонился над следом. – Гм… да… Это не мои ботинки. И не ваши… Ну и лапища у этого типа! И, однако… однако, этот след совсем свежий…

Внезапно в голове у Алексея забрезжила догадка.

– Патрон… В доме осталась какая-нибудь обувь Трибуле?

И молодой человек со старым сыщиком безмолвно уставились друг на друга.

– Там в сундуке лежат совершенно жуткие сапоги, – наконец ответил Видок.

– Тащите их сюда!

– Сейчас.

Сапоги – вернее, их бренные останки – были торжественно принесены. Алексей поставил тот, что выглядел целее, рядом со следом и убедился, что размер незнакомца в точности совпадал с размером Трибуле. Видок, стоя рядом с молодым человеком, сопел ему в затылок.

– Он вернулся, – подытожил Каверин. – Вернулся и забрал бриллиант.

Видок, хмуря брови, начал загибать пальцы, что-то соображая.

– Его взяли в 1822-м… Предположим, что осудили тогда же… Двадцать лет… – Он поморщился. – Какого черта!

– Он бежал? – спросил Алексей с любопытством.

– Да нет, – раздраженно ответил Видок, – это король Луи-Филипп объявил очередную амнистию… Быть сторонником Наполеона уже не является преступлением, тем более что король сам чтит его память.

Каверин задумчиво почесал висок.

– Интересно, куда Трибуле мог поехать с таким бриллиантом?

– Скорее всего, в Париж… Ясное дело, в Тулузе такой камень не продашь.

– Париж – это не город, а вселенная, – заметил Алексей. – Мы можем сто лет искать его там и все-таки не найти… Скверно еще и то, что не мы одни его ищем.

– К кому он мог заглянуть в Тулузе? – задумчиво спросил Видок. – После стольких лет отсутствия он наверняка должен был кого-нибудь навестить! – Он яростно чихнул, подняв фонтан пыли. – А, черт подери! Идем отсюда, мой мальчик. Все равно здесь нам больше нечего делать.