Та, что будет моей - Агата Лель

— Это у тебя были на нее планы, своих я никогда не озвучивал.

— Да раскрой ты уже глаза! Очнись! Посмотри на нее, — Инна Алексеевна обернулась на девушку. — Она же красавица. Умная, образованная, с прекрасными перспективами. Идеальная для тебя половина. А какие у вас будут красивые дети.

— У меня уже есть ребенок, — процедил Вишневский, и с лица женщины напротив схлынули все краски. — Да, Валюша моя дочь. Только не говори, что ты об этом не догадывалась.

— С чего ты это взял? — тон стал непривычно жестким. — Ты делал тест на отцовство? Или слепо поверил ее словам?

— Я знаю, что она моя.

— Значит, все-таки не делал…

— Нет, и не буду, — отрезал Артур. — Скоро Аглая и моя дочь переедут ко мне в новый дом. Я хотел, чтобы до завершения ремонта они пожили со мной здесь, но теперь желания оставаться тут нет даже у меня. Думаю, к шуму перфоратора можно привыкнуть.

— Артур…

— Ты бесцеремонно влезла в мою жизнь, зачем-то притащила сюда ее, — кинул взгляд на застывшую с чашкой в руках американку. Она точно не понимала ни слова, но судя по сосредоточенному выражению лица, ловила каждое. — Ты спросила, что со мной, так вот я хочу спросить у тебя то же самое.

— Аглая — огромная ошибка, и как мать я обязана была что-то сделать. Я не могу допустить, чтобы ты так нелепо испортил себе жизнь! Один неправильный выбор может стать роковым, уж поверь моему опыту. Я знаю о чем говорю. Ты уже однажды едва не наломал дров, я не позволю, чтобы это повторилось снова.

— Я сам разберусь и со своей жизнью и своими дровами. А ее выпроваживай сама, — положил ладонь на перила, намереваясь подняться к себе в комнату, но Инна Алексеевна его остановила.

— Хорошо, она уедет, но прежде скажет тебе кое-что. То, после чего ты уже не будешь столь категоричен. Джессика, — обернулась на девушку, перейдя на английский, — думаю, вам с Артуром нужно серьезно поговорить.

Артур не хотел никаких разговоров, но в то же время понимал, что без каких-то внятных объяснений эта волынка будет тянуться еще долго. Нужно поставить уже эту сраную точку, раз и навсегда.

— Пойдем наверх, поговорим там, — хмуро бросил Джессике и после перевел злой взгляд на мать. — Без свидетелей.

— Какого дьявола, Джес? Мы же обо всем поговорили, и мне показалось, что ты меня услышала, — перешел сразу к главному Вишневский, едва только за ними закрылась дверь его спальни. — Ты даже не сообщила мне, что прилетаешь.

— Значит, ты спишь здесь? — проигнорировав его вопрос, осмотрела комнату блондинка. — Примерно так я твою спальню и представляла. Немного "холодно", эти тона… но в этом весь ты.

— Я задал тебе вопрос.

— У вас красивый дом.

— Джессика!

— Мы давно не виделись, ты мог надумать себе что-то. Расстояние оно вообще далеко не всем идет на пользу, поэтому я не придала твоим словам большого значения, — пожала она загорелым плечом. — Твоя мама рассказала мне, что объявилась твоя бывшая, видимо ты, как это по-русски…поплил?

— Вижу, вы тесно сдружились с моей матерью. Причем за моей спиной. Что еще она тебе рассказала?

— Значит, это была она, да? — снова оставила его вопрос без ответа. — Та девушка, с рыжими волосами. Это она? Твоя бывшая?

— Да, это она.

— Она милая.

— Чего ты хочешь, Джес? — Артур ощутил, что дичайше устал. — Если ты надеешься, что моя мать имеет на меня хоть малейшее влияние — ты ошибаешься, ее слово не значит ровным счетом ничего. Мы с тобой расстались, окончательно и бесповоротно. И я не поплыл, я просто… нашел свое, наверное. Или точнее будет вернул.

Это его признание удивило даже его самого. Он действительно вернул свое и терять снова больше не хотел. Не из-за внезапного прилета Джессики, ни из-за чего-то еще.

Сказанные им слова ее задели, это было видно. Она успела неплохо узнать его за месяцы отношений, и прекрасно понимала, что такое его признание — это уже много. Да и то как он это произнес…

— То есть ты бросил меня ради нее? — указала отогнутым большим пальцем себе за плечо, на окно. — Дочери кухарки?

— И это она тебе рассказала, — невесело усмехнулся Вишневский, сделав для себя неприятное открытие, как плохо все-таки знает свою мать. — Мне все равно, чья она дочь, понимаешь? И чья ты дочь тоже. С тобой я быть больше не хочу, а с ней — да. У нас есть ребенок. Девочка, ей скоро четыре года.

Он увидел, как Джессика изменилась в лице, но все равно продолжил.

— Я узнал о ней только вернувшись сюда, Веснушка… — и тут же исправился, — Аглая ничего не говорила мне о своей беременности. И знаешь, я рад, хоть и понятия не имею, каково это — быть отцом. Никогда даже не держал на руках младенца.

— Ничего, скоро подержишь, — прошипела девушка, резким движением руки смахнув со щеки выкатившуюся слезу обиды. — Примерно через восемь месяцев.

Ее слова словно сорванный в полете парашют. Вишневский впервые в жизни понял смысл выражения: кровь отлила от лица. Но в свойственной ему манере даже не подал виду.

— Извини?

— Я беременна, Артур, — гордо задрала подбородок. — Кажется, у тебя талант помечать женщин перед тем, как бросить.

Часть 24

Аглая выбралась из такси и, пропуская мимо ушей активную болтовню Валюши, на автомате передвигая ногами поднималась на свой этаж.

Она уехала сразу же. Забрала у матери дочь и, даже не потрудившись ничего объяснить (хотя вопросы от родительницы сыпались как из рога изобилия), уехала. Лучше тут дома, одной, чтобы не видеть этого всего…

Когда она вошла в дом и увидела его американку, то просто потеряла дар речи. И от неожиданности, и… от удивительной красоты соперницы. Она была настолько идеальна, что Аглая сразу поняла, что на фоне ее у нее самой нет ни единого шанса. И