Это вам не хухры-мухры - Дмитрий Андреевич Сандалетов

центра стола на его окрестности. Усевшись за стол, я приметил его макушку и облизнулся – я просто глаз от него отвести не мог.

Тут началось произнесение тостов и всякие скучные поздравления, все оживленно переговаривались, пили и ели, а ананас стоял себе совершенно нетронутый и пылился. Перед моими глазами проносились картины, как его разрезают и тут же съедают, но наяву все обстояло иначе. Почему-то именинник напрочь забыл об ананасе, хотя он тот нахально стоял прямо перед его носом и этот нос его слегка задевал.

День рождения праздновался уже полчаса! Я это точно знал по своим часам, а на ананас никто не покусился! И тут я испугался, что ананас испортится! Это было настолько возмутительно, что я не выдержал и, привстав, громко сказал: – Какой красивый и вкусный ананас вам подарили!

В наступившей тишине именинник улыбнулся мне и затряс головой: – Да, да, спасибо малыш, – и, указав на горки салатов и печений, пропищал своим буратинным голосом: – кушай милый, кушай, угощайся, хочешь конфетку?

Я хотел вовсе не конфетку и подумал: – Какой хитрый и жадный этот старик, ведь сам же только что говорил, что не ест ананасы, а теперь придуривается.

– Ананасы! – громко сказал я сидящей напротив маме, – Очень быстро портятся и их нельзя долго хранить!

Именинник сделал вид, что плохо слышит, а мама прошептала мне, что я веду себя неприлично.

Но мне так хотелось его попробовать!

Когда мы собирались домой, ананас все еще лежал нетронутым на подносе, и это зрелище совершенно испортило мне настроение, я даже не запомнил чего и сколько я съел и как много конфет нашло приют в моем желудке.

Напоследок я обглодал глазами этот восхитительный ананас и проглотил слюнки! Уходя я прикоснулся кончиками пальцев к его шершавому боку, еще раз оглянулся и ушел.

А ананас!? – Я до сих пор не знаю, что с ним было дальше.

Прекрасный рост

Придя в школу, я увидел мальчика, он задевал головой потолок. Я смотрел на него в восхищении – снизу вверх! Надо же так вымахать, ну как дядя Степа!

Мне хотелось взобраться к нему на плечо и посмотреть округу. Везет же некоторым! Такой рост! Не представляю, что бы я сделал, если бы так вырос!

Зазвенел звонок, и мальчик, согнувшись пополам, вошел в класс. Это было просто замечательно! Я представил себе, как он сидит за партой, и его ноги торчат у подбородка, как он восхитительно выделяется среди других. Ведь это так удобно, когда без всяких приспособлений можно поменять перегоревшую лампочку на фонарном столбе! А в кино! В кино ему никто не помешает своей вихрастой макушкой, не заслонит ушами экран.

Если бы я так вырос, я мог бы заглядывать в окна на втором этаже, подсматривать в тетрадки во время диктанта, переходить глубокую реку вброд, заглядывать в птичьи гнезда, снимать напуганных котов с макушек деревьев, воровать яблоки, не перелезая через забор, и делать массу других полезных и интересных дел!

– Он просто невероятно удачливый счастливчик! – с завистью подумал я.

Но стоявшая в коридоре учительница почему-то думала иначе!

– Бедный ребенок! Он так стесняется своего роста! – вздохнув, сказала она.

Маленькое недоразумение

Усталый, я рухнул в расстеленную кровать, мгновенно погрузившись в чуткий сон.

Проснулся я от неприятной мокрости под трусами и, нервно заерзав на простыне, украдкой засунул руку под одеяло. Ладонь, почти сразу нащупала влажное пятно.

– Неужели описался!?? – ужаснулся я. Такого за мною не наблюдалось с детского сада!

Откинув одеяло, я, приподнявшись, бессмысленно уставился на огромную желтую кляксу. Затем в смущении обернулся и увидел своего любимого кота.

Сидя на письменном столе, тот спокойно умывался, неотрывно следя за мною круглыми зелеными глазами.

Мои мысли сразу сменили направление, а потрогав сухие спереди трусы, я сразу обо всем догадался. Видимо, выражение моего лица не понравилось Кузе, и он насторожился.

С минуту я смотрел на него, удивляясь его нахальству, затем, вскочив в одних трусах с постели, я помчался за удирающим котом. Не желая отвечать за свое свинство, Кузя спрыгнул на пол и исчез под кроватью.

Опустившись на колени, я вытеснил его оттуда шваброй, после чего, злой и нахохлившийся, он с трудом (мучаясь отдышкой) взгромоздился на шкаф. Встав на цыпочки, я схватил его за шкирку и перенес на кровать. Он болтался у меня в руке с задумчивым философским видом, нисколько не напуганный, скорее удивленный моим с ним обращением. Это продолжалось до того момента, пока я не ткнул его носом в разросшееся пятно: – Кто это сделал!? – грозно спросил я его, но он лишь фыркал, отдаляя свой нос и возмущенно орал: – Мяу! – и упирался всеми четырьмя лапами.

– Негодяй, гнусное чудовище, блохастая куча! – наградил я его нелестными эпитетами, после чего он, пролетев над кроватью с обиженным «мяком», шлепнулся в мягкое кресло.

– Я тебе! – погрозил я ему пальцем, но тот, только что получив взбучку, как ни в чем не бывало умывался (словно между нами не было никаких недоразумений).

– Как тебе не стыдно! – сказал я примирительно, но Кузе было совсем не стыдно, он продолжал свой туалет, глядя на меня круглыми, как пуговицы, глазами.

– Безнадежно!Он ничего не понял! – решил я, замачивая в тазу простынь. – Упрямое, глупое животное! Быть может, сегодняшний урок пойдет ему на пользу?

В тот же день он нагадил мне в ботинок – нарочно!

Вот и заводи после этого кошек!

Щекотка!

Сашка не боялся щекотки! Он так и сказал ребятам, но те не поверили.

– Врешь!

– Нет! Правда! Ну, нисколечко не боюсь! Спорим!?

– На что?

– На просто так! – ответил Сашка и задрал на пузе рубашку.

– Живот не так щекотно! Любой стерпит, – усомнился Васька. – Вот пятки и ребра это другое дело. Даже пытка такая в Китае была. Когда пятки щекотали!

– Мне все равно, – сказал Сашка и скинул сандалет.

– А горло боишься?

– Неа!

– Не может такого быть! – решили ребята и стали его щекотать.

Вначале они принялись за Сашкин живот, но тот крепился.

Затем Сашка подставил им ребра и тут же взвыл, когда по ним прошлись костяшками пальцев.

После этого он верещал и дергался, и когда ему щекотали живот и когда щекотали пятки, он просто весь бился от щекотки, как будто к нему подключили электричество.

– Ой! Ай! Уйя! Не могу! Хватит! – захлебываясь смехом, кричал он, но его никто не слушал, всем понравилось, как он верещит и дергается! Все-таки новое развлечение.

Только когда он посинел от недостатка воздуха и вяло брыкался, его оставили в покое.

– Вот видишь! Ты боишься щекотки! – сказали ребята.

– Нет! – отдышавшись, поднялся из травы Сашка, – Я ее не боюсь!

И он не врал, он просто любил щекотку.

Куриное дело

Дело происходило на пляже. Образовав круг, мы играли в волейбол.

Классная, на мой взгляд, игра, тут и попрыгаешь вволю, и поорешь на друзей во всю глотку. Этим приятным делом я как раз