Это вам не хухры-мухры - Дмитрий Андреевич Сандалетов

гладкий линолеум пола и заскользили по нему на четвереньках в коридор.

В полутьме тускло мерцала лампа на далеком столе дежурной медсестры, и мы босиком, небольшими перебежками направились к нему.

Тихо, очень тихо мы вползли в освещенный лампой круг и затаились.

Приятное волнение от опасности холодило кровь, и зябко передернув лопатками, я осторожно выглянул из-за угла.

– Так я и знал – медсестры за столом не было и я, приподнявшись на цыпочках, вытягивая от любопытства шею, подкрался к приоткрытой двери.

Черной дырой зияла щель в медсестринскую и оттуда, чуть поскрипывая, ко мне тянулась мертвая тишина!

Схватившись за ручку, я медленно начал открывать эту дверь, когда кто-то положил свою ледяную руку на мое голое плече!

Взвизгнув, я подпрыгнул на два метра и, врезавшись лбом в притолоку, осыпался на пол.

Пока я пытался убежать по воздуху, внизу гнусно хихикал мой напарник, он, видите ли, пошутил – Придурок!

Мы долго бы с ним шипели друг на друга и переругивались, но тут в комнате застонали пружины, заскрипела кровать, и кто-то стал ожесточенно чесаться.

Нас словно ветром сдуло под стол, и мы тревожно затаились.

А из комнаты послышались невидимые шаги!

Кто-то большой и бестелесный щелкнул выключателем, и нашему взору предстали тощие волосатые ноги в тапках. Эти ноги нервно заходили вдоль стола, а голос сверху хрипло сказал: – Наверное, показалось!

Затем ноги повернулись к нам пятками и сверху капризно зашептали: – Все же нам надо быть поосторожнее Марина! Я тебя предупреждал.

– Да брось ты! Никто в такое время по коридорам не шляется, разве только мальчишка какой в туалет соберется! – стал успокаивать его женский голос.

– Ты плохо его знаешь, я с ним раньше работал, если Федор хоть что-нибудь заподозрит, он нас убьет! Ему для этого никаких улик не понадобится.

– Не бойся, уверяю тебя, никто ничего никогда не узнает, а даже если и узнает, то кто в это поверит.

Они это говорили, а мы тряслись от ужаса под столом.

Я сразу узнал голос бандитского доктора и понял, что мы находились на краю гибели.

Мы слушали их зловещие тюремные разговоры, а стол так, и подпрыгивал от нашей неустрашимой храбрости.

– Ты слышал? – посеревшими губами спросил меня спустя вечность Алешка, – Пора смываться из этой больницы!

– Нет, – сказал я, храбро выглядывая из под стола, – нас двое и мы сильнее его! Сейчас как скрутим! Главное его чем-нибудь тяжелым угостить! Неожиданно! – Кирпичом к примеру.

Ладно, пойду, поищу!

Я уже выполз из-под стола и на четвереньках запутешествовал к санитарной комнате, где имелись в наличии швабры ведра и прочие полезные для атаки предметы, когда меня кто-то ухватил за трусы.

– Отстань! – лягнул я своего не в меру шутливого друга ногой. Но меня не отпускали.

– Ты чего разгуливаешь в одних трусах по коридору!? – задал мне вопрос нехорошо-знакомый голос.

Если раньше мурашки были у меня только на спине, то теперь они заползали по мне всему, даже уши стали в мурашках.

Перевернувшись на спину, я чуть не закричал от ужаса!

Надо мною, склонившись, стоял врач-бандит!

Отталкиваясь пятками и локтями, я заскользил от него по линолеуму и тут же уперся спиной в холодную стену.

– Чего ты делаешь ночью в коридоре! – зловеще переспросил кровожадный врач-убийца, и его здоровенные, волосатые руки медленно потянулись ко мне!

Вблизи его скрюченные пальцы показались мне огромными, кусать их было противно, а орать я не мог от страха.

Я вдруг показался себе очень маленьким и беззащитным, несмотря на мой пресс и там всякие бицепсы трицепсы.

Я боялся, но парализовавший мои движения страх не мешал мне думать, и я соображал, соображал и успел сообразить еще до того, как эти страшные руки дотронулись до меня.

–Вот в туалет захотелось, – пролепетал я, – а что, разве нельзя?

–А почему на четвереньках!? – удивился он.

– Да так…..– пожал я плечами, – захотелось.

– Захотелось!? – вытаращил он глаза, – В первый раз вижу мальчишку, который ходит в туалет на четвереньках.

Я благоразумно молчал, чувствуя, что сморозил глупость, а бандито-доктор с треском почесав свою облезлую репу, проговорил: – Ладно, быстро туда и обратно и что бы сразу в постель, я проверю!

– Хм, захотелось!! – несколько потрясенно произнес он, провожая меня взглядом.

Пока он разговаривал сам с собой я, не чуя под собой ног, стремительно преодолевал пространство от него до унитаза.

После пережитого страха толчок показался мне родным и уютным, я просто прилип к нему, прикипел душей, размышляя, а не удрать ли мне пока не поздно по водосточной трубе.

Нелегко было покидать насиженное место, но не оставаться же здесь на всю жизнь. Я представил, как обо мне напишут газеты, мальчик умер от голода в туалете, выслеживая особо опасного преступника, и мне это совсем не понравилось!

С опаской я выглянул в коридор. Тишина, тепло и никого нет. Шлепая босыми ступнями, я помчался в родную палату и вскоре стоя на четвереньках, разыскивал под кроватями своего храброго друга. Увидев меня, он перестал притворяться валенком и сразу выполз в мои объятия.

– Пошли дальше следить, – предложил я

– Ну, уж нет! – решительно отказался тот

– Трусишь!? – пристыдил я его.

– А ты нет? – сердито спросил Лешка.

– Не знаю! – честно признался я, но если мы его не выследим, то нам будет стыдно всю жизнь!

– В кино всегда как-то легче – вздохнул мой друг.

– А нам медали дадут и еще пистолеты именные с разрешением, что бы в школу носить! – мечтательно прикрыв глаза, сказал я.

– Пошли! Чего сидеть! – заторопился Лешка.

И мы пошли!

Вначале в санитарную комнату, где я вооружился самой увесистой сучковатой шваброй, прихватив вместо щита крышку от ведра. Лешке досталось протершееся от употребления старинное эмалированное судно, и висевшая на крючке резиновая клизма с предлиннющим резиновым шлангом.

Теперь мы были не кучкой запуганных больницей мальчишек, теперь мы стали регулярной армией, и пол содрогался под нашей могучей несокрушимой поступью.

Мы успели вовремя! Медсестра в темной комнате как раз закричала: – Ой…ой…ой! Больше не могу! – а он с рычанием на нее накинулся и вроде бы начал душить.

Мы подкрались незаметно. Как гром в ясную погоду на его голову!

Медсестра, закрыв глаза, тяжело прерывисто дышала, а над ней нависал ненавистный доктор.

Он, почему-то забрался к ней под одеяло и садистски кряхтел и сопел, вцепившись в медсестру своими страшными руками.

Наша помощь подошла вовремя!

Швабра с высоты птичьего полета врезалась в его затылок словно бомба!

Еще звенела ударившаяся об его лоб ведерная крышка, а клизма прыгала по кровати как лягушка, а он, почему-то неубитый и почему-то без штанов убегал торопливо вдаль, а мы вопили на всю больницу: – Караул, убивают! Милиция!

Но тут из дверей выскочила, почему-то совсем не замученная медсестра Марина и погналась за нами, крича, что мы хулиганы.

Странная она все-таки! Наверное, сообщница! Мы ее спасли, а она нас в благодарность за уши оттаскала.

Но самое удивительное, что этот бандит через день на работу