Тайна детской скрипки - Татьяна Ренсинк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Если они узнают, что происходило всё это время, может обидятся, — сказала Иона, но Пётр нежно улыбнулся:
— Ничего… Они знают, что я никогда не беспокою, особенно когда опасность есть какая и для них. По пути на бал заедем к ним.
— Может не стоит отправляться на сей бал? — сомневалась в хорошем исходе дела милая, но Пётр вздохнул и встал:
— Примем всё сразу, все удары. Нам нечего опасаться.
— Ты сам не уверен в этом, я же вижу. Ведь ты виноват перед законом, как боится и Генерал-губернатор. Ты применял пытки при допросах, что король запрещал, — хотела отговорить его любимая, но всё было бесполезно.
Пётр не хотел ничего слышать и менять. Позволять же ему уезжать одному Иона тоже не стала… Собравшись вместе к балу, они прибыли сначала к родителям Петра, но те, как сообщил слуга, уже были во дворце.
С возросшей тревогой Иона смотрела на любимого всю дорогу. Пётр молча глядел в окно, будто не хотел замечать её переживаний. Время пролетело беспощадно, и они уже были в зале дворца, где все приглашённые то увлечённо беседовали, то танцевали или угощались напитками и закусками, которые разносили богато одетые слуги.
Будто искал кого глазами, Пётр шёл с любимой под руку по краю зала. Отыскав родителей, дождавшись, когда те обратят на них внимание, он сделал знак рукой, чтобы выйти поговорить.
Проводив любимого к одной из дверей, ведущей из зала, Иона поняла, что он хочет оставить её одну:
— Я боюсь.
— Здесь присутствуют многие наши знакомые и даже друзья, — указал Пётр взглядом на беседующих в стороне с Разумовским Никитина и Марию. — Побудь с ними, а я пока всё расскажу родителям. Их всё равно будут допрашивать, если дело далеко зайдёт. Они должны знать правду.
— Только вернись сразу ко мне, — с мольбой в глазах просила Иона, и милый, одарив её ручку ласковым поцелуем, ушёл из зала…
Глава 49
Вернувшись в зал вместе с родителями после беседы, Пётр подошёл с ними к ожидавшей его возвращения в компании Марии и Никитина супруге. Та не успела и спросить, как он сказал:
— Оказывается, твоя матушка, моя дорогая, времени зря не теряла. Она переписывалась с моею. Они держали друг друга в курсе дел и надеялись на удачную развязку.
— Что и оказалось, — добавила довольная рядом матушка. — Неужели вы думали, что мы не соизволим приехать с визитом вдруг?!
— Потому и не приезжали, что всё знали да ждали, — сказал гордо отец. — И с королём мы тоже уже беседовали. Он первым делом у нас интересовался обо всём, поскольку частые гости здесь.
— Да, — согласился Пётр, усмехнувшись себе. — Глупо было полагать, что вы ничего не знаете.
— А уж на время операции да пока Павлуша поправляется мы погостим у вас, — сообщила матушка, вызвав у Ионы и Петра счастливые улыбки.
— Мы будем только рады, — сразу отозвалась Иона.
— Поздравляю, мой друг, — поднял свой бокал Никитин. — Дело прошло удачно. Осталось только помочь Павлуше.
— Благодарю, — улыбнулся Пётр. — Кстати, схожу нам за шампанским. Где эти слуги? — оглянулся он и увидел тех в конце зала.
Откланявшись, он поспешил к ним навстречу, как вдруг от танцующих пар перед ним встала Ребека:
— Какая встреча! — улыбнулась она.
— Вот уж точно…. неожиданно, — удивился он, но хотел продолжить путь.
Только прошёл несколько шагов мимо, Ребека слегка коснулась руки, чем остановила:
— Теперь ты будешь избегать меня при каждой встрече? Твоя супруга нас уже увидела, какая разница?… Ну же, не будь таким строгим со мной. Я же не враг.
— Как ты здесь оказалась? — глядя вперёд, с недовольством вопросил Пётр.
— Меня пригласил знакомый… Друг моего покойного мужа. Влюблён в меня, — улыбнулась она.
— Чего ты добиваешься?! — с удивлением взглянул он. — Я не ревнивый.
— Даже свою супругу не ревнуешь? — нежно смотрела Ребека и кивнула в сторону Ионы, рядом с которой уже стоял некий молодой господин, увлечённо что-то рассказывающий.
— Нет, — твёрдо сказал Пётр. — Не ревную. Это твой дружок и есть?
— Да, — вновь улыбнулась Ребека.
— Что ты хочешь? — вздохнул тогда он.
Выдержав паузу, Ребека протянула письмо:
— Он узнал, что ты помог мне, занимаешься расследованиями… Помоги ему, прошу. Это от него. Описание произошедшего.
Раскрыв послание и читая, Пётр нахмурился. Ребека обвила его сзади за плечи и, глядя в письмо, ласково прошептала:
— Помоги мне помочь ему… Он хорошо заплатит.
— Сам не посмел предъявить? — так и удивлялся Пётр, на что его собеседница тоже удивилась:
— Пётр, друг мой, ты же догадлив… За ним следят.
— А за тобой нет? — улыбнулся он. — Ты опять в какую интригу влезла?
— Почему это?
— Тебя вечно тянет куда-то.
— Да, такова моя жизнь, вечные приключения, — подтвердила Ребека.
Пётр вернул ей письмо и пожал плечами:
— У меня нет желания.
— Это же дело, в котором ты немного участвовал уже, верно? Это тот же Георг, — казалась упрямой в своей цели Ребека.
— Откуда тебе известно это?
— О, Пётр, о том, как ты там бывал со своим помощником знают все в свете. Тобой восхищаются, как сыщиком.
— Я больше не занимаюсь этими делами, — перебил Пётр.
— Почему?! — не верила его собеседница, и он улыбнулся:
— Пора отдыхать!
Подозвав слугу с шампанским, Пётр позвал за собой и поспешил вернуться с ним к обществу любимой, родителей и друзей. Он больше не оглянулся на Ребеку, хоть и чувствовал, что она ждала его внимания… Как только подошёл к Ионе, друг Ребеки тут же откланялся, словно боялся его общества, на что Никитин, как только тот удалился, сказал:
— Так и подлизывался, так и хвалил тебя!
— Увы, никакие ласковые слова не заставят меня поменять планы, — улыбнулся Пётр.
Он нежно взял ручку любимой и коснулся той губами. Столь тёплый, полный любви поцелуй заставил глаза милой вновь блестеть, а веру в счастье вместе укрепиться ещё больше. Даже подошедший советник короля не изменил ничего…
— Толль? — узнал его Пётр.
— Столько времени не виделись, — кивнул тот дружелюбно.
— Я не вижу Его Высочества, — удивилась матушка, и Толль пояснил:
— Прежде, чем развлекаться, он желает пообщаться в уединённой обстановке с некоторыми из гостей. Я потому и подошёл… Граф, — снова обратился он к Петру. — Король желает говорить с Вами. Генерал-губернатор уже у него.
Убрав галстук под жилет, принимая тем самым более строгий вид, чем был в своём чёрном одеянии, Пётр выпрямился.
— Я готов, — смотрел он исподлобья так, будто не
