В паутине под лестницей - Анна Чайка

Саяра встала из-за стола, потягиваясь. – Знать, придется мне рассказать о камлании. Только учти – это не игрушки. Сама будешь дорогу нащупывать, сама себя оберегать. Нет, этот бубен не трожь, то реквизит. Я его в магазине сувениров заказывала.

Она ушла в спальню и вернулась к Коре с коробкой, на которой лежал слой пыли. Внутри был небольшой бубен из старой кожи, в полтора раза меньше фальшивого. Одна половина красная и имела рисунок в виде солнца; другая, выцветше-черная с изображением полумесяца.

– Эти половинки, словно брат с сестрой. Отражают двойственность сущего.

Саяра нежно погладила бубен и вдруг ударила по нему колотушкой. Тяжелый звук надолго повис в воздухе.

– Мои предки считали его конем, который доставит тебя в любую часть света.

– Красивый, – подтвердила Кора.

– Он твой, если сумеешь обуздать.

– Я не могу брать чужую вещь. Это же наследие вашей семьи, и все в таком духе. Слишком дорогой выходит подарок.

– Никто тебе ничего не дарит, глупая. Я камлать не умею, духи земли, небес и вещей не слышат мой зов. А ты, возможно, сможешь. Поэтому я и передаю инструмент в те руки, что смогут воскресить его предназначение. Вот, слушай. Есть разные ритмы: змеи, быка, тигра… Когда освоишь их, бубен тебя признает.

Кора с сомнением посмотрела на старинный предмет. Просто волшебная палочка какая-то.

– А разговаривать с ним не надо?

– Нет, конечно! Что за глупости? А теперь попробуй три медленных удара и…

42

…и он был точно уверен, что оставил их здесь. Ключи от проекторной должны были лежать в правом ящике стола, между стопкой буклетов на следующий месяц и бутылочкой темного пива, которое он втайне обожал.

Николай Петрович, но чаще дядь Коля, как его звали абсолютно все, включая собственную жену, уверенно шарил рукой под столом. Он облазил каждый сантиметр небольшого помещения, где едва помещался кассовый аппарат и старенькое кресло. В висках от долгого пребывания в неудобном положении начало колоть.

Единственный глаз хозяина «Орлеана» заволокло дымкой, и ему пришлось неуклюже сеть на пол, чтобы прийти в себя. Возраст – вот самый неумолимый враг. Он скорее добьет тебя, чем протянет руку.

Тут мужчина с удивлением обнаружил, что кинопроектор наверху включился.

Но это было невозможно. В нынешнее время всем управляли мудреные программы, четко знающие, когда и что включать. Он с трудом поднялся на ноги.

Сквозь узкое боковое окошко Николай Петрович увидел, как на огромном экране плавно движется по стене мерзкая тень Носферату, персонажа немецкого фильма, списанного с легендарного Дракулы. А ведь именно в этой версии вампиры стали погибать от солнечных лучей. Хороший фильм.

Он не спеша поднялся по ступеням, открыл дверь и вырубил питание. И уже сверху углядел парочку проходимцев, находящихся на территории кинотеатра. Его накрыло неприятное предчувствие.

Не могли ли эти ребята прокрасться мимо него, украсть ключи, включить машину и затем моментально переместиться на смотровую площадку? Да ну, глупость какая-то.

Уже спускаясь, он снова услышал шум механизма. Проектор вновь работал. Вампир на экране ломился в комнату прекрасной блондинки.

– Налоговый инспектор меня посети, что за дела? – пробормотал Николай Петрович удивленно. Он точно помнил, что выдернул шнур. Ладно, потом разберется. Сначала надо прогнать незваных гостей.

Пустая глазница продолжала ныть, когда он шел к наслаждающимся просмотром незнакомцам.

Их было трое. Женщина с каштановыми волосами, такими роскошными, что позавидовала любая модель, разговаривала с коротышкой неопределенного возраста и самой незапоминающейся внешности. А еще там было что-то третье. Почему-то подумалось именно так: «что-то».

Все смеялись и аплодировали происходящему на экране убийству. Николай Петрович приблизился и ощутил прилив удушающей вони. Так могла бы пахнуть собака, сбитая автомобилем в самый жаркий день в году, – но точно не человеческое существо.

– Это частная территория. А еще мы закрыты, – задыхаясь, крикнул он. Шатенка и серая личность обернулись. В свете фонарей их глаза показались Николаю Петровичу стеклянными шариками. Яркими, но незрячими.

– Мы мешаем? – спросила женщина с неопределимым акцентом. Так мог бы говорить гость из абсолютно любой страны.

– Сеансов на сегодня больше нет. Приходите завтра.

– Нам бы не хотелось уходить, – вкрадчиво заметил ее спутник. – Мы немного заняты, если вы не заметили.

Николай Петрович понял, что закипает. Отсутствующий из-за детской травмы глаз (как же матушка кричала тогда, до срыва голосовых связок) пылал огнем. Туда будто вложили уголек, и он прожигал череп пожилого бизнесмена насквозь.

– Не буду я повторять: выметайтесь!

Одновременно он не мог не думать о том, как от этих троих воняло. А ведь вроде прилично одеты.

Определенно происходило что-то нехорошее. Он еще не мог разглядеть, что здесь творится, но уже чувствовал прилив дурноты. Третий незнакомец стоял на корточках, медленно, почти гипнотически раскачиваясь. А его товарищи будто прикрывали его. Охраняли? Нет, какие-то нелепицы лезут в голову…

– Что вы там делаете? А ну отойдите, не то я сейчас в полицию позвоню, – добавил он, зажимая себе нос руками. До нарушителей порядка оставалось меньше пяти метров. Ближе подходить не хотелось.

Картинка на экране сменилась видом темной каморки, и площадка для просмотра погрузилась в сияющий мрак. Черт! Ну, почему он не держал под рукой оружие? Ведь сколько раз ему об этом твердила жена – и не сосчитать!

Послышался шорох одежды.

– Не надо полиции. Хотите посмотреть? Идите сюда, – дружелюбно позвал женский голос. В нем была какая-то магнетическая сила – иначе, почему Николай Петрович вдруг сделал шаг вперед? Туда, к блестящим белкам глаз, отражавшим свет.

Он приблизился, шатаясь. Шатенка мягко взяла его под руку и подтянула к себе. От нее исходил сильнейший запах; правда, теперь владельцу кинотеатра не казалось, что он похож на гниющую плоть. Скорее пахло неким реагентом. Вроде того, которым они обрабатывали грядки на огороде – дурманящий, отдающий прокисшей землей и мертвыми насекомыми дух.

– Мы недавно прибыли, всех порядков не знаем… – Она говорила, но Николай Петрович не слушал. Его беспокоило то, что творилось рядом, на газоне.

Трава слабо отблескивала ртутью по обе стороны от молчаливого силуэта, которого разум отказывался воспринимать как человека. Было в нем что-то фальшивое. Как в роботе или манекене, кое-как одетом в нормальную одежду.

– Всем нужно есть, ведь правда же?

Шатенка дернула его за плечо, призывая к ответу.

– Что?

Он не мог отвести взгляд.

Свет экрана вновь стал белым, открывая то, что творилось на земле. Рядом с третьим незнакомцем лежала штука, похожая на опустевший хэллоуинский костюм. Она была размером с ребенка, похожая на лягушку или ящерицу, с синевато-изумрудной кожицей и тонкими, раскинутыми в стороны ручками. Существо слабо