Наследство - Кира Измайлова

С этой мыслью он и уснул, а проснулся на рассвете оттого, что Звон осторожно трогал его лапой за плечо, а Гром сосредоточенно дышал в лицо. Вид у обоих псов был встревоженный, но никаких звуков они не издавали. Стало быть, либо опасность невелика, либо привычна, либо то и другое вместе, рассудил Генри, живо поднимаясь и нашаривая оружие.

Впрочем, револьвер ему не понадобился. Стоило только взглянуть в ту сторону, где ночевала Мария-Антония, чтобы понять: пулей, даже эринитовой, тут ничего не решить, надо снова браться за топор!

На этот раз черные колючие ветви превзошли сами себя: вымахав на пару метров в высоту, они сплелись в подобие изысканной беседки, огородив девушку со всех сторон. Они умудрились прорасти даже между Генри и принцессой, хотя спали они почти что спина к спине! И, кстати говоря, испортили его одеяло, понял Монтроз, присмотревшись. Несколько дырок точно оставили!

— Тони, — позвал он. Лучше разбудить девушку заранее, а то еще подхватится, заслышав стук топора, как раз на шипы и угодит! — Тони, просыпайся! Только не шарахайся, слышишь? Тони?..

Она не отвечала. Лицо как было, так и оставалось безмятежным, грудь равномерно поднималась и опускалась, и по всему видно было, что принцесса глубоко и крепко спит.

— Черт знает что! — сказал Генри, вынимая топорик, помянул заодно Пернатого Змея и еще пару местных богов, отвественных за всяческие пакости, и принялся за работу.

На этот раз ему пришлось попотеть: проклятые колючки (если это и терновник, как в сказке, то вовсе уж каких-то катастрофических размеров и прочности!) достигали толщины в человеческую руку, а уж прочности оказались вовсе уж запредельной. Но вырубать эту дрянь целиком Генри и не собирался, черт с ним, с топливом для костра, вытащить бы девчонку!

Когда дыра в «беседке» показалась ему достаточной для того, чтобы пролезть самому и протащить девушку, Генри сунул топорик за пояс и смело шагнул внутрь. Ему показалось, будто изуродованные ветви шевелятся, словно норовя нанизать его на шипы, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что он видел в черном лесу, окружавшем замок. Там, помнится, один куст совершил поистине фехтовальный выпад, едва не проткнув ему бедро. Если бы не хорошая реакция, Генри не отделался бы всего лишь порванными штанами…

— Тони! — он встряхнул девушку, но тщетно: голова ее безвольно мотнулась, но ресницы даже не вздрогнули. — Да что ж такое-то, а?!

Подумав, Генри выкинул из «беседки» все пожитки, что в ней оказались: лишаться хорошего одеяла и еще кое-каких мелочей из-за дурацких растений он не собирался. Снова вернулся к девушке: обычные методы вроде хорошей встряски результата не давали, тогда Генри зажал ей рот и нос. Тоже не помогло: принцесса попросту перестала дышать, и Монтроз зарекся проводить подобные эксперименты. По счастью, обошлось: стоило ему убрать руку, и девушка снова вздохнула…

По всему выходило, что это не простой сон. «Очень хотелось перекинуть ее через седло и спокойно доставить к Хоуэллам? — невесело усмехнулся Генри. — Вот он, твой шанс!»

С какой стати заклятие — а это было именно оно, Монтроз не сомневался, — вдруг снова вступило в силу? И надолго ли? И что ему делать?

— Для начала, — сказал он себе вслух, — вылезем отсюда. А там посмотрим.

Вытащить крепко спящую принцессу из переплетения ветвей оказалось делом не таким уж легким: те отчаянно цеплялись за одежду, будто не желали выпускать добычу. Генри, кажется, еще никогда в жизни не ругался так цветисто, как сегодня, выпутываясь из цепкой хватки колючих побегов.

— Просыпайся уже… — пробормотал он, сгрузив свою ношу наземь. Звон и Гром сунулись поближе, любопытствовали, и Генри отпихнул мохнатые головы. — Ну что мне с тобой делать, а? — Он вздохнул, помотал головой. — А, была не была! Один раз сработало, так может…

«Сказал бы мне кто, что я заделаюсь заправским принцем! — примелькнуло у него в голове, когда Генри наклонился к принцессе. — А что, наверно, тогда это у них было востребовано. Специалист по пробуждению заколдованных девиц, оплата по результату…»

Испытанное средство не подвело и на этот раз: длинные ресницы дрогнули, Мария-Антония открыла глаза — затуманенные со сна, в них отражалась небесная синева.

Синева?.. Генри нахмурился: у принцессы были серо-голубые глаза, очень светлые и холодные, он это сразу заметил. Какая, к черту…

Принцесса зевнула, изящно прикрыв рот ладошкой. Пальцы были не слишком чистыми, ногти она успела обломать.

— Кто вы такой? — произнесла Мария-Антония удивленно, и Генри лишился дара речи. Такого тона он у нее не слыхал даже в день их знакомства, тогда она была… да, принцессой, надменной, но… но не жеманной!

— Ты что, сдурела? — спросил он растерянно. — Тони, это ж я, Генри. Генри Монтроз, мы с тобой уже который день в пути! Забыла, что ли?

— Как вы смеете говорить со мной таким тоном? — принцесса рывком села, с удивлением взглянула на себя… осмотрела рукава, подняла на Генри изумленный взгляд. — Вы, должно быть, похитили меня?! Что на мне за ужасные тряпки, где мой нареченный? Вы, грубый мужлан…

— Прости, Тони, — покаянно произнес Генри и поступил так, как в его среде обычно поступали с женщинами, потерявшими разум: залепил принцессе хорошую оплеуху.

— Что вы… как вы посмели?! — взвизгнула она, схватившись за щеку. — Вы!..

— Значит, мало, — констатировал Генри хладнокровно и добавил с другой стороны. Фингал бы ей не поставить, ну да простит, наверно, если очухается.

— Негодяй… — всхлипнула девушка, пытаясь закрыться руками. — Грязный мерзавец! Вонючий трус!..

— Ты знаешь словечки и похлеще, — скривился Монтроз. Нет, оплеухами ее не пронять! Окунуть бы головой в воду и подержать так немного, но где ж он тут воду возьмет? Собаками напугать? Вариант, только они в шутку человека брать не приучены, покалечат еще… — Тони, ну сколько ж от тебя проблем, ни от одной бабы у меня столько не было!

Чем еще можно напугать принцессу, напугать так, чтобы у нее в голове переключилось что-то? Да не ту, которую он успел узнать, а вот эту… курочку, которая слова «грязный» и «вонючий» почитает за ужасные ругательства? А главное, поможет ли это? Может, отключить ее, пусть поспит еще, вдруг проснется нормальной? А если нет?..

— Ладно, попробуем, — сказал Генри сам себе.

— Что вы делаете? — ахнула девушка, когда он сгреб ее в охапку.

— Бужу тебя, дура, — ответил Монтроз сквозь зубы и приказал себе не слишком увлекаться…

…Дивный сон закончился, наступило пробуждение, и было оно ужасно. Вместо лица человека, которого, принцесса знала, она полюбит с первого же взгляда, ей предстало омерзительное зрелище: чья-то гнусная бандитская физиономия, заросшая щетиной. От незнакомца разило немытым телом и еще какой-то гадостью, и он позволял себе совершенно немыслимые вещи: хватал принцессу за руки, говорил какие-то глупости, а потом… потом даже посмел ударить ее по лицу!