Золушки из трактира на площади - Лесса Каури

– Она врать не умеет, – усмехнулся Пип и всецело занялся репой.

В кухню заглянул разрумянившийся Весь и сообщил:

– Там бла-ародная дама в дверях застряла!

– Это как же? – изумилась Бруни.

– Иди сама посмотри! – хихикнул хитрый мальчишка и скрылся.

Матушка заторопилась в зал, где увидела Ваниллу, держащуюся за дверные косяки так, будто что-то мешало ей войти. Она была бледна, волосы всклокочены, легкий плащ расстегнут… Ничего необычного для невесты, пережившей свадьбу.

Бруни собралась было подойти, но ей помешал Кай, захвативший ее в объятия и подаривший долгий и нежный поцелуй.

– Мне пора, родная, – сказал он. – Жди меня, как выпадет первый снег. Не грусти и не скучай. Обещаешь?

Матушка молча покачала головой. Будто некто нанизывал сердце на раскаленную иглу – так оно болело, прощаясь.

Кай еще раз поцеловал ее в лоб, накинул капюшон и ушел в утренний туман, осторожно сдвинув с пути Ваниллу. Та не сопротивлялась, лишь раскрывала рот, как рыба, выброшенная из воды. Казалось, она сейчас свалится в беспамятстве. Поняв, что с подругой творится неладное, Бруни сцепила зубы, сажая собственную сердечную боль на цепь, и поспешила на помощь.

– Добрых улыбок, госпожа Рю Дюмемнон, и теплых объятий! Чего желаете на завтрак? – попыталась пошутить она.

Не говоря ни слова, Ванилла схватила ее за руку и потащила через зал, кухню – наверх по лестнице. Втолкнув в комнату, закрыла за собой дверь и подперла спиной. Вид у нее был такой, будто на пути в трактир она встретила умертвие или, того хуже, в порыве страсти задушила ночью супруга.

– Что с тобой? – уже не на шутку испугалась Матушка. – Что случилось?

– Это… этот… – подруга не смогла выговорить ни слова.

Решительно направилась в угол, налила из кувшина воды в кружку и выплеснула себе на лицо. Несколько раз вдохнула и выдохнула. Резко развернулась.

– Тот, с которым ты целовалась… Это о нем предупреждал мастер Артазель? Это в него ты влюблена?

– Я пыталась рассказать тебе, – смутилась Матушка. – Пресвятыми тапочками клянусь, несколько раз заводила разговор… только вот закончить не получалось!

Ванилла, застонав, схватилась за голову.

– Будь проклят день, когда я влюбилась в этого шалопая Дрюню и забыла о тебе! – вскричала она. – Будь проклят час, когда я не уберегла тебя от беды! Как вы познакомились?

– Он зашел поужинать…

Матушка почувствовала себя птичкой, пойманной в силок, петля которого затягивалась все туже. Во-первых, она никогда не видела подругу в такой панике, во-вторых, не могла понять причину такого состояния, и, в-третьих, сердце пело гибельные песни. Она ясно ощутила, как над головой сгущаются тучи, застящие горизонт тем, чье счастье на исходе.

Медленно пройдя вглубь комнаты, Бруни села на неразобранную кровать. Навалилось какое-то тупое безразличие, будто ее после пыток вели на плаху, а ей было все равно. Уже все равно.

Ванилла опустилась рядом.

– Он назвал свое имя? – тихо поинтересовалась она и, дождавшись, пока Матушка покачает головой, добавила: – Ну так я тебе скажу! Его высочество Аркей, наследник престола, герцог Тимьяшский и Веземский, владыка Горной обители и Семи островов… Проклятый принц!

Бруни, тихонько раскачиваясь, смотрела в пол.

– Я не верю тебе, – ровно произнесла она. – Ни капельки не верю! Ты врешь мне! Зачем ты врешь? Ты же говорила, что никогда не видела его вблизи!

Ванилла судорожно вздохнула. Встала и отошла к окну.

– Накануне свадьбы Дрюня представил меня королю и его сыновьям. Я видела их как тебя! Это был Аркей, я не ошибаюсь!

Она резко обернулась.

– Скажи мне, что он просто любовник, Бруни! Скажи, что между вами нет ничего, кроме плотских утех!

– А чего ты примчалась с утра? – не отвечая, спросила Матушка. – Случилось что?

Ванилла пожала плечами.

– Дрюню призвал его величество с самого ранья, пришлось срочно пришвартовываться. А мне одной скучно в его покоях. И дико как-то!

– Шла бы на кухню, – равнодушно предложила Бруни.

– У меня выходные, – пояснила подруга. – Мастер Понсил сказал, чтобы три дня там не показывалась, как предками завещано. Мол, к тесту с похотливыми мыслями подходить негоже, а у невесты других мыслей и не бывает! Представляешь?

– Представляю, – Бруни поднялась. В глазах ее будто выключили свет. – Так чего тебе подать на завтрак? Ты же голодная, наверное, после вчерашнего?

– Мутит меня после вчерашнего, – помолчав, ответила Ванилла. – Есть чем шторм унять?

– Пойдем вниз.

Больше не было сказано ни слова. Матушка усадила подругу за свободный столик, приказала Ровенне обслужить ее как благородную госпожу, сообщила удивленному Пипу, что у них заканчивается сельдерей, которого, на самом деле, было полно, и, схватив корзинку для продуктов и плащ, ушла из трактира.

Ноги сами несли в порт. Яхта Кая у причала белела чайкой, опустившейся на воду. Матушка дошла до конца пирса и села на краю, поставив рядом корзину. Глаза ее были сухими. Как и тогда, когда посланник принес письмо с вестью о гибели Ральфа.

Ближе к обеду в трактир заявился Висту Вистун. Прошелся по залу, засунув руки в карманы, останавливался у каждого окна, задумчиво разглядывая световые пятна, падавшие на пол. После Золотых дней погода всегда портилась. С моря задувал промозглый ветер, тучи закрывали небо, и холодало. Ненастье стояло до первого снега. Поэтому, если и следовало ловить хорошее освещение, нужно было делать это сейчас, чем и занимался мастер Вистун.

Бруни затеяла мытье стойки. С остервенением скоблила скребком дерево, уже не в первый раз терла его мелким речным песком.

– Добрых улыбок! – Глава Гильдии гончаров церемонно поклонился ей. – У меня к вам дело, Матушка! Хочу арендовать трактир на пару дней!

Она коротко взглянула на него потемневшими глазами. Отчего-то этот взгляд зародил в Висту безотчетную тревогу.

– Гильдия празднует? – уточнила Бруни.

Вистун помотал головой.

– Нет. Трактир нужен мне. Я намереваюсь сотворить шедевру!

– Вот как? – остановилась рядом заинтересовавшаяся Ровенна. – И что же это будет?

Гончар заколебался. Бруни сыпанула на стойку еще песку. Старшая Гретель, пожав плечами, собралась уйти.

– Я хочу нарисовать картину! – вынужден был признаться Висту. – Жанровую сценку похищения демоном Аркаешем Пресвятых тапочек Богини. Мне нужно определенное освещение, которое я нашел вон у той стены, где два окна.

– Знала, что вы отличный гончар, но не знала, что вы рисуете, мастер, – покачала головой Бруни.

– Здорово! – восхитилась Ровенна. – Значится, все из головы выдумывать будете?