ОЗЕРО ТУМАНОВ - Елена Хаецкая

— Цена вашей победы — человеческая кровь, — оборвал его сир де Мезлоан. — Проклятье, я любил этого оруженосца, а вы ради забавы превратили его в кусок мяса!

Тут сир де Керморван понял наконец, что дело повернулось плохо, и подошел к своему бывшему другу, чтобы получше рассмотреть происходящее.

Он поднял с земли камень, поглядел на него и уронил. На ладонях у сира де Керморвана осталась кровь.

— Что скажете? — Сир де Мезлоан сверлил его глазами. — Кто это сделал?

Сир де Керморван молчал.

Алену де Мезлоану не потребовалось отдавать приказание: едва он поднял глаза на своих людей, как те ринулись на стены игрушечной крепости и скоро притащили к своему господину пращника.

Пращник, молоденький парнишка с потными светлыми волосами и перепуганным взглядом, висел на руках у тех, кто его схватил, и губы у него дергались.

Люди из Мезлоана бросили его на землю у ног своего господина, и Ален де Мезлоан спросил, глядя в макушку пленника:

— Это ты вложил в пращу камень?

Макушка дернулась, пращник поднял лицо:

— Мой господин, я не брал камней! У меня действительно есть праща — вот она — и я метал в неприятеля разные снаряды, но это были сплошь яблоки, причем гнилые, чтобы не причинять большого ущерба!

— Ты видишь этот камень? — Ален показал кивком головы на окровавленный камень.

Пращник послушно посмотрел туда, куда ему велели. Лицо его посерело.

— Но я не брал камня! — пробормотал он. — Зачем так делать? У нас ведь шутейная война!

Ален де Мезлоан повернулся к своему бывшему другу, Алену де Керморвану.

— Я хочу, чтобы вы отдали мне этого человека, сир Ален, — произнес он торжественно.

— Для чего он вам, сир Ален? — осведомился сир де Керморван.

— Я его повешу за то, что он сделал.

— Я не позволю вам вешать этого парня из-за глупой, случайной ошибки, которую он допустил по неведению.

— Я не допускал ошибки! — закричал пращник, извиваясь в руках тех, кто его держал. — Я делал правильно! Это было яблоко, яблоко!

— Здесь нет яблока, — холодно проговорил сир де Мезлоан. — Только камень. Ты так желал победы своему господину, что не задумываясь отнял жизнь у моего оруженосца, а он ведь мог стать рыцарем! Я требую, сир Ален, — продолжал он, — чтобы вы позволили мне повесить его, иначе нашей дружбе придет конец.

— Что ж, — молвил сир де Керморван, — в таком случае, я сожалею о том, что дружба наша оказалась такой короткой и непрочной, сир Ален. Я не отдам вам этого пращника, как бы ни был он глуп и неудачлив, поэтому можете отныне считать себя моим врагом.

Ален де Мезлоан приказал своим людям отпустить пращника и подобрать тело Гаймерика. Несколько мгновений он еще медлил, тоскуя по тем временам, когда между ним и сиром де Керморваном еще не было ни вражды, ни смерти, а потом резко повернулся и зашагал прочь.

Война между двумя сеньорами тянулась целых три года. Сперва сир де Мезлоан пытался осаждать Керморван, но затем отошел от крепких стен замка, поскольку наступила зима. На следующий год сир де Керморван наскоком атаковал замок Мезлоан и почти овладел им, но, сброшенный со стен, получил серьезное ранение и вынужден был вернуться домой. Еще через год оба сеньора схватились в открытом поле и после ожесточенного сражения, в котором погибло немало людей, сир де Мезлоан был ранен в грудь и бедро и признал себя побежденным.

К тому времени оба они уже забыли о своем изначальном намерении обменяться невестами, так что сир де Керморван счел себя не только победителем, но и нареченным женихом прекрасной Азенор.

Герцог Бретонский, который покровительствовал Азенор и ее брату, сиру Врану, принял сватовство сира Алена де Керморвана весьма благосклонно. Разумеется, он слышал о том, что сир де Керморван вел трехлетнюю войну за Азенор со своим соседом. Официальным предлогом для этой войны считалась та самая мертвая полоска земли, которую оспаривали друг у друга оба сеньора; но полоска эта имела еще и дополнительное значение: ведь на ней находилось приданое Азенор!

Так что герцог охотно согласился признать право сира Алена де Керморвана на имущество и руку прекрасной Азенор и сам вручил невесту рыцарю-победителю.

За три года ожидания Азенор не то чтобы забыла сира де Мезлоана, к которому начала было испытывать нежные чувства; просто все изменилось так неожиданно и быстро, что Азенор уже не понимала, как ей относиться к происходящему. И она, будучи девушкой послушной, благодарно приняла сватовство сира де Керморвана.

Ален де Мезлоан сильно изменился. Прежде они с Аленом де Керморваном были неразлучны, так что оба друга приобрели даже некоторое внешнее сходство; нынешняя вражда полностью уничтожила это. Ален де Мезлоан выглядел теперь ниже ростом, он располнел за время болезни — ибо после ранения в бедро долго не мог ходить и все время проводил в постели. Характер у него стал угрюмый, чего раньше за ним никогда не замечалось. Словом, если бы Азенор увидела сира Алена де Мезлоана сейчас, то никакой приязни бы к этому человеку она не испытала.

Напротив, Ален де Керморван стал казаться выше и суше, от постоянных размышлений о войне взор у него сделался проницательным, а редкая улыбка всегда светилась торжеством.

После свадьбы Азенор перебралась в замок Керморван, а ее брат, сир Вран, погостив у сестры недолгое время, уехал.

Глава шестая

НЕБЛАГОРАЗУМНЫЙ РАЗБОЙНИК

Прекрасная Азенор вовсе не была так уж «прекрасна», как ее называли оба соперника-сеньора во время своей войны. Густые белокурые волосы составляли главное богатство ее наружности. Худенькая, вроде воробья, порой она выглядела переодетым мальчишкой. Через полгода после свадьбы стало очевидно, что госпожа Азенор в тягости.

Вот тогда-то рядом с ней и появился человек, который именовал себя ее верным слугой. Поначалу она не узнавала его, просто принимала его услуги, а на него самого даже внимания не обращала. Стоило ей выйти из комнат и ступить на лестницу, как он уже оказывался рядом и подставлял ей руку, чтобы она могла опереться. Стоило ей повернуть голову в поисках кувшина с водой, как он тотчас возникал поблизости и подавал ей этот кувшин — госпоже Азенор даже не приходилось повышать голос и о чем-то просить. Он угадывал все ее желания, он как будто читал ее мысли.

И в конце концов она заметила его.

— Где же ты был все это время, Эсперанс? — воскликнула дама Азенор. — Когда началась Яблочная война, ты куда-то запропал, и я даже и думать о тебе перестала.