Твой выход, детка! (СИ) - Перова Вера

— Серега, юрист, недавно к нам пришел. Хороший парень, — он довольно улыбается. — Сейчас она ему покажет — «влюбился»!

Мы наблюдаем, как он подходит к Лильке, как сужаются ее глаза, пока он ее кадрит, видно, как она набирает в грудь побольше воздуха и начинает говорить… Через две минуты он возвращается красный, как рак.

— Сволочь ты, Ромыч, — говорит он обиженно.

— Прости, Серега, но ты продержался дольше остальных, — Ромка хлопает его по плечу и не может сдержать смеха.

Следом к нам подошла Лиля.

— Я, пожалуй, поеду.

— Не понравилось? — Ромка продолжал еще улыбаться над своим розыгрышем. — Нам будет недоставать тебя…

Мы весело смеемся.

— Идите вы к черту, оба, — вздыхает она.

— Не волнуйся, я сейчас скажу, и тебя отвезут.

— Не надо. Я такси уже вызвала.

Она наклонилась ко мне с прощальным поцелуем и прошептала на ухо:

— Соглашайся на все…

После ее ухода, мы еще минут двадцать проболтали о том о сем в зале и, не сговариваясь, покинули эту праздничную, пьяную толкотню. Прогулялись по набережной, продолжая трепаться о разных пустяках …, не касаясь только одного: как провели друг без друга эти полтора месяца. Рома шел рядом, иногда забегая вперед, чтобы увидеть мое лицо и выражение глаз. Подхватывал под локоть. И улыбался, улыбался… Потом сели в машину и он повез меня домой. И вдруг все стало по-прежнему: тягостно и беспробудно. То ли потому, что мы остались вдвоем так близко, в темном салоне автомобиля, отрезанными от внешнего мира, то ли пришло отрезвление от сказочного праздника и возвращение в реальную жизнь, но легкость исчезла.

— Что-то не так? — он знает, что я видела его с этой девушкой и явно ждет от меня неудобных вопросов.

— Все так.

— А чего притихла?

— Просто устала, — я так расстроена и разочарована от рухнувших ожиданий, что мне не до выяснения отношений.

— Как детская? Ребята справились? — он остановил машину у шлагбаума, явно не собираясь оставаться на ночь.

— Да, они молодцы — получилось здорово! Зайдешь посмотреть?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Не сегодня, — меня в его планах явно не было. Он вышел из машины, обошел ее и открыл передо мной дверь. — Я провожу тебя.

Мы, не спеша, как будто оба тянем время, идем к моему подъезду. Вечер был прохладным. Лето оставалось позади. До этого я старалась не думать о родах, хотя страх неотрывно следовал за мной, как бездомная собака. Но сегодня я не сдерживаюсь.

— Ро-ом… — тихо зову его, останавливаясь.

— Что? — он тоже останавливается и оборачивается ко мне.

— Я боюсь…

— Кого?

— Рожать.

— Чепуха, — он нежно и уверенно прижимает меня к себе, хотя в его лице я успеваю увидеть неуловимо озабоченное выражение. — Чего тебе бояться? Я буду рядом.

Я беру его под руку, но чувство, что мы вместе так и не появилось.

— Давай, как-нибудь на неделе поедем и купим коляску? Ладно? Я позвоню.

— Ладно, — соглашаюсь я. Лилька права, он действительно будет хорошим отцом, вот только с «любящим мужем» она явно ошиблась…

— Спокойной ночи, — он довел меня до двери, вскользь коснулся губами моего виска, развернулся и пошел обратно к машине.

***

Квартира была до ужаса пустая. Я разделась, повесила платье и только потом присела на кровать, сдерживая слезы. Я осталась одна, опять одна и в эту ночь; среди несмятых простыней и хмурого спокойствия. Лежа в постели, я машинально протянула руку, как бы желая коснуться теплого плеча любимого мужчины, которое бы помогало мне спать и просыпаться. Я попыталась успокоиться. Не может все всегда получаться — это вполне нормально. Жизнь — это в основном всякая неразбериха, неудачи, пробелы и паузы. Буду считать, что сейчас он взял паузу. Я чувствую себя не убиенной оптимисткой!

***

— Я хочу вот эту.

— Хорошо. Давай посмотрим, — Ромка выкатывает в проход одну из колясок, стоящих бесконечным рядом в торговом центре. — Мне что-то расцветка не нравится, — заглядывая внутрь, бросает он. — А вдруг они там ошиблись, и будет мальчик…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мы увлечены так, что не видим подошедшую к нам Лильку.

— Ни фига себе! Вот это встреча! — она бросается радостно обнимать нас. — Совпадение из серии «не может быть»! За коляской приехали? Ха! А мы ее только что купили!

Я столбенею от местоимения «мы» и лихорадочно шарю взглядом по залу, отчаянно надеясь, что пронесет.

— Привет, — Ромка тоже подозревает неладное и у него каменеет лицо. — Секундочку, — он первый замечает Вадима у кассы, который, еще не видя нас и ни о чем не подозревая, спокойно расплачивается за покупку. — Я сейчас…

Мы с Лилей в замешательстве остаемся стоять на месте.

— Что-то мне не нравится эта ситуация…, — медленно цедит она.

Мы видим, как Ромка подходит к Вадиму и резко разворачивает его к себе лицом. Какое-то время было чувство, что ничего не происходит. Они просто стояли вплотную друг к другу, и их разговор не был никому слышен. Ну, почти никому. Лицо у молодого парнишки за кассой, который не отрывал от них глаз, менялось с каждой секундой.

— Заткнись! — вдруг до нас доносится крик Вадима. — Заткнись на хер!

— Эй, мужики, — окликает их один из будущих молодых отцов. — Языки придержите, тут дети.

Но их уже несло, громкость было на максимуме и дороги они не разбирали.

— Я знаю, что ты трахаешь всех в пределах досягаемости: секретарш, студенток, своих сотрудниц. Еще я знаю, что ты бросил ее, — Вадим зло машет рукой в мою сторону. — Потому что такое ярмо, как ребенок, тебе на хрен не нужен.

— Да что ты обо мне знаешь, урод?! — Ромка надвигается на него всем корпусом.

— Ну, конечно, тебе жуть, как хочется выглядеть приличным человеком, но на самом деле ты то еще говно.

Теперь на них, понятное дело, пялились все без исключения.

— Она была одинока, растеряна, а ты воспользовался этим. И если это твой ребенок, то почему она до сих пор не замужем?! Ты — делал ей предложение?! — Ромка тычет пальцем в Вадима. — Отвечай, тупой ублюдок!

Тот, естественно, откидывает его руку, делая роковую ошибку, и …Ромка — бьет. Вадим отлетает и с грохотом падает на коляски. Мгновенно вскочив на ноги, он с разбегу врезается в Ромку. Они падают, яростно мутузя друг друга. В этот момент подбегают два охранника и растаскивают их.

— Пройдемте, — крепко сжав им локти, они обоих выпроваживают к выходу.

— Вот это жопа… — задумчиво говорит Лилька.

— А тетя сказала плохое слово! — радостно вопит мальчик лет четырех позади нас на весь зал.

— Нет, мой сладкий, — пытается выкрутиться его мать.

— Она сказала «жопа»!

— Жопа — это то же самое, что попа.

— Значит так можно говорить?

— Только не деткам.

— Почему?

— По кочану, — сердито отвечает мать. — Такие правила, Артем. Надо просто запомнить.

Мы медленно идем к выходу и оказываемся на жаркой площади. Я жмурюсь от яркого солнца, не зная куда идти.

— Езжай с ним, — говорит моя подруга, и мы точно знаем, кого она имеет в виду.

***

В полном молчании мы подъезжаем к моему дому и поднимаемся на лифте. Меня слегка потряхивает.

— Нальешь мне ванну? — прошу я.

Он молча кивает.

Я лежу в воде, а Ромка, примостившись на краю ванны, с любовью гладит мою коленку, торчащую из пенной шапки. Мы говорим долго-долго, так, что приходится доливать горячую воду. Говорим ни о чем и обо всем: о ребенке, о прошлом. Я встаю, и он бережно оборачивает меня полотенцем. Дойдя до спальни, я падаю на кровать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ром.

— Что?

— Полежишь со мной?

Ромка отодвигает край простыни и ложится рядом на голый матрас.

— Его здесь не было. Никогда, — тихо говорю я. И дальше в полной безнадеге: — как думаешь, мы сможем зажить прежней жизнью? — голос у меня дрожит.