Детдом - Екатерина Мурашова

– Сразу видно, дисциплинированный молодой человек, и с понятием, – объяснила она Анжелике. – Знает, где что в квартире лежит, что с чем сочетается, не путает куда вилку, куда нож… А уж вежливый-то… Знаешь, Анджа, я тут подумала, – добавила она шепотом. – если в детдомах теперь так детей воспитывают, так не сдать ли туда половину тех, которые нынче по улицам бегают, и кроме матерных, иных слов не знают?

– Владимир – исключение, – также шепотом ответила Анжелика. – А где твой Володя?

– Мастрячит что-то, – отмахнулась Ирка. – Пускай себе, вреда не будет. Руки занимает, пока пить нельзя.

Иркин муж Володя сидел на унитазе и, вооружившись плоскогубцами, чинил распределительный кран. Настя со свитой в туалете уже побывала, и определила, что высокий затуалетный шкаф можно очень эффектно замаскировать под каменный грот, оплетенный плющом. Теперь Володя, потомственный работяга, не лишенный, впрочем, эстетического чувства, мысленно смаковал этот грот, а также виды, которые открывались всем желающим в вырезе Настиного тонкого, в пастельных тонах, джемпера.

Дмитрий стоял у окна в комнате Ольги. Рядом с ним в кресле разместилась Анна Сергеевна.

– Дима, вы принимаете прописанные вам таблетки? – настойчиво спросила она.

– Нет, Анна Сергеевна, – вежливо ответил юноша. – Мы решили, что сейчас в этом нет необходимости.

– Кто это – мы? Такое решение может принимать только ваш лечащий врач.

– Врач согласился. («А что ему оставалось?» – подумал Дмитрий.)

– Ну тогда – другое дело.

Олег и Кай в кухне проворно чистили картошку большими ножами и кидали очищенные клубни в кастрюлю, стоящую на плите. Ирка доверила им эту работу только после того, как Олег неопровержимо-исторически доказал ей, что картошка когда-то была завезена на Русь именно из Южной Америки, и стало быть, самыми компетентными из собравшихся в картофельном вопросе являются именно они с Каем.

– Как там у тебя с ними? Ты понимаешь их? – спросил Олег.

– Да, – ответил молодой человек.

– А они тебя?

– Да.

– Счастливый! – Олег пожал плечами. – А вот я ни черта не понимаю.

– Да, – в третий раз сказал Кай. Олег угрожающе взмахнул ножом. Молодой человек тут же, отшвырнув картошку, парировал удар и занял оборонительную позицию.

– Вы чего, с дуба упали?! – ошеломленно спросила с порога вошедшая в кухню Антонина.

– Все в порядке!

Олег отсалютовал дочери кухонным ножом, а Кай просто опустил руки и улыбнулся.

– Долго вам еще? – спросила Антонина. – Тетя Ира говорит, пора за стол садиться. А то у нее все готово, а Настька уже прилаживается в коридоре какую-то розетку вокруг зеркала рисовать. Соседи пошли краски искать.

– Мы уже заканчиваем, – сказал Олег, заглянув в кастрюлю. – Вряд ли, на фоне всего остального, гости съедят столько картошки.

– Ничего, ребятам на потом останется, – практично заметила Антонина. – Завтра разогреют. Как я поняла, они себе сами не очень-то готовят, а их Ольга вообще малахольная какая-то – от нее дождешься.

– Они воспитывались в детском доме, – напомнил Олег.

– Ну и что? – пожала плечами Антонина. – Вон Кай вообще бес знает где воспитывался, после того, как его из волчьей стаи выгнали. А ничего – картошку чистит. Ты умеешь готовить, Кай?

– Да, Антонина, – сказал Кай. – Я всегда любил приготовлять пищу. Особенно хорошо я могу готовить мексиканскую кухню. Ты сейчас сможешь попробовать.

– Вот видишь! – сказала Антонина, обращаясь к отцу. – Обязательно попробую, Кай. Спасибо… Значит, давайте заканчивайте, ставьте картошку, и приходите.

За столом все уместились с трудом, несмотря на то, что принесли еще маленький столик из кухни. Пожилых соседей пригласили, но они вежливо отказались и тихо заползли к себе в комнаты. Володя сходил к ним с бутылкой водки и выпил первый тост – за Победу.

Молодежь про Победу знала мало, но вежливо поддержала старших. Анжелика по давно укоренившейся привычке к интеллектуальным упражнениям провела блиц-опрос и выяснила, что из девяти собравшихся молодых людей только пятеро твердо уверены в том, что в ту войну мы воевали с фашистской Германией. Остальные – не уверены. Егор, например, считал, что мы воевали с Америкой. И Америка нас победила.

Из всех «детдомовцев» спиртное пили только Женя и Ольга. Остальные – воздерживались и наполняли бокалы кока-колой. Володя попробовал было шуметь по этому поводу, но Ирка весьма чувствительно ущипнула его под столом за ляжку и он заткнулся.

Потом были тосты за успех «конфеток» и программы в целом.

Детдомовская молодежь, явно к застольям не привыкшая, спокойно, без видимого напряжения отмалчивалась. Клавдия Петровна выпила текилы, пошла красными пятнами и теребила нитку искусственного жемчуга на шее. Анна Сергеевна поджимала губы так сильно, что это мешало ей есть. В роли тамады выступал Виталик. Семеро здоровых мужиков бодро сожрали всю картошку. Тонкие закуски, типа спаржи и морепродуктов, меланхолично, запивая текилой, поедала Света.

Курящих среди собравшихся почти не было, но все регулярно выходили «курить». В обширной кухне Лена сидела на крышке облезлого кухонного буфета, болтала ногами и о чем-то путано рассуждала, размахивая рукой с сигаретой. Анжелика, отвернувшись и склонившись над раковиной, чистила картошку на добавку. Олег попытался было отобрать у нее нож, но с Анжеликой ссылки на американское происхождение картофеля не прошли.

Настя, осторожно, но совершенно профессионально дымя Володиным беломором, провоцировала Олега на рассказы об Америке и путешествиях. Олег рассказывал. Любопытная Ирка пришла из комнаты послушать.

– … И теперь вся маленькая и малочисленная Европа, – вещал Олег. – Стоит, подобно средневековому замку, на высоком утесе, а вокруг бушует неисчислимое море других народов и рас, которые и мыслят, и действуют совершенно непредставимым для европейца образом. И когда этот прибой захлестнет скалу и смоет замок… тогда, возможно, мир вовсе не рухнет, а, как и предсказано, все станут как дети, и наступит царствие божие…

– О чем это он? – спросила Ирка у Лены.

– Это он, возможно, негритянский фильм «Матрица» посмотрел и впечатлился, а может, Шпенглера с Киплингом перечитал и решил, что миссия белого человека потерпела поражение, – не поворачиваясь, откликнулась от раковины Анжелика.

– А она – о чем? – спросила Ира, указывая пальцем на объект своего недоумения.

– Понимаешь, Ира! – проникновенно сказала Лена. – Люди издавна живут группами. И у каждой группы есть свой код доступа, чтобы отличить своих. Самый большой ключ доступа – это язык. Но есть деление и помельче, состоящее из определенных слов и выражений, которая эта группа употребляет. Ну, например, язык математиков, или шоферов-дальнобойщиков, или музыкантов, или медиков. Это не обязательно слова, это могут быть случаи из жизни, которые понятны тем, кто жил в одном дворе или учился в одном классе, но непонятны никому другому. Или названия книг, которые эта группа читает, или названия музыкальных направлений и имена кумиров… А общем, некая система, которая позволяет опознавать духовно родственное существо и общаться с ним через голову чужих окружающих…