Загадка Генри Киссинджера. Почему его слушает Путин? - Виталий Поликарпов

Именно монотеизм уже в древности стал определять внутренний мир евреев, отличая их от других народов и племен и делая осмысленным их существование. Чтобы исповедывать монотеистическую религию, нужно обладать высоким уровнем абстрактного мышления, определяющего соответствующий уровень интеллекта. «Вера в Яхве, — пишет М. Вольпе, — отрицает какую-либо образность. Бог — это чистая абстракция, у него нет формы, его нельзя изобразить. Простому смертному трудно представить себе такого бога»[290]. Понятно, что абстрактным мышлением и высоким уровнем интеллекта обладали образованные евреи, входящие в коллегию мудрецов. По своей природе интеллект весьма холоден, ибо его функция заключается в постижении реального мира во всех его сложностях и изменчивости. Его можно уподобить хирургическому скальпелю, вскрывающего тело пациента, чтобы его вылечить, всякие эмоции здесь излишне, ибо они могут только принести вред. Интеллект личности еврея холоден в силу того обстоятельства, что он на протяжении тысячелетий оттачивался в торговой и финансовой деятельности. Интеллект занят калькуляцией, расчетом, чтобы извлечь максимальную выгоду из предпринимательской деятельности. Ведь в его основе лежат гроссбух и весы, которыми пользуется купец во все времена для приращения своего богатства, особенно в денежной форме. Не случайно, Л. Фейхтвангер в романе «Еврей Зюсс» гениально заметил, что единственной защитой от превратностей жизни являются деньги[291]. Сами деньги являются социальным эквивалентом энергии, поэтому они позволяют индивиду адаптироваться в сложных жизненных ситуациях. Таким образом, порожденный деньгами интеллект служит возрастанию их массы, что, в свою очередь, дает возможность человеку значительно увеличить свой адаптивный потенциал. Кроме того, интеллект в силу своей холодности способствовал адаптации евреев в сложном фрактальном мире, т. е. в социальном мире со всеми его разломами и вихрями, неблагоприятными для экзистенции индивида и народа. Ведь только взвешенный, точный, не окрашенный в эмоциональные тона, беспристрастный анализ существующих социальных, экономических и политических ситуаций дает шанс на осуществление адекватной целям стратегии, нацеленной на выживание и человека, и народа, и цивилизации.

Яхвистский монотеизм обуславливает и специфику иудейской системы этики, отличающей ее от этических кодексов других народов и цивилизаций. Прежде всего, это относится к религиозной монотеистической концепции равенства людей как творений единого Творца: «Уже в иудаизме, — пишет А.В. Прокофьев, — намечается стремление обосновать идею такого равенства. Правда, в нем отсутствовал адекватный современному словесный эквивалент, а кроме того, существовала мощная тенденция к ограничению круга равных сообществом соплеменников-единоверцев»[292]. Необходимо иметь в виду, что это обоснование фундаментального этического равенства в традиции иудаизма имеет в своей основе ряд фрагментов Торы, где речь идет о сотворении Адама и данными ему нравственными предписаниями. Здесь ключевым является идея творения человека «по образу и подобию Бога», из которой вытекают нравственные запреты (например, запрет на пролитие человеческой крови)[293]. В комментаторской литературе особое внимание обращается внимание на то, что Творец создал единственного прародителя всего человеческого рода, что отрицает субстанциональное неравенство существующих народов. В Вавилонском талмуде замысел Создателя прямо истолковывается как стремление предотвратить ссоры, которые могут возникнуть между людьми[294]. Не случайно, в практике менеджмента по Моисею подчеркивается необходимость разрешать конфликты быстро и конструктивно посредством, во-первых, выигрыша времени, чтобы смягчить напряженную ситуацию, во-вторых, обращения к посреднику, к третьей стороне[295].

С идеей общего прародителя, характерной для иудаизма, тесно связана система правил справедливости, исходящая из модели идеального, нравственного человека. Таковым, которого уважает и чтит еврей, является не святой и не покорный, а справедливый человек. Знаменитый итальянский психиатр Ч. Ломброзо в своей книге «Антисемитизм и современная наука» следующим образом описывает значение справедливости в этической системе иудаизма: «Бог пророков хочет: «Чтобы право было, как течение воды, и справедливость, как поток, никогда не высыхающий». Согласно пророкам, богатство было препятствием к справедливости, и последняя исходила лишь от бедных. Поэтому ebionim, бедные и страждущие, собирались вокруг пророков, их защитников: вместе с ними протестовали они против поборов.

По возвращении из Вавилона народ еврейский был представлен кучкой бедняков и благочестивых. Значительная часть псалмов сочинена ими: это те, что содержат наиболее едкую критику богатых; они отражают борьбу пролетариев против имущих. Когда псалмопевцы говорят об имущих, о сытых, они говорят: «богатый зол; он человек насилия и крови; он хитер, вероломен, горд: он делает зло без всякой причины». Возбуждаемые словами своих поэтов, эти ebionim не усыпляли себя в своей нищете мечтами о дне, когда будут отмщены их горести, когда злые будут низвержены, а добрые возвеличены, о дне пришествия Мессии; эра Мессии для всех этих униженных должна была быть эрой еще не наступившей справедливости.

Когда Иисус придет, он повторит то, что говорили те; он скажет: «Блажены алчущие и жаждущие правды, яко сии насытятся», — и разразится анафемой против богатых, согласно изречению: «Легче верблюду пройти сквозь игольное ухо, нежели богатому войти в царство небесное». Итак, понятие о жизни и смерти, которое создали себе евреи, послужило первым ферментом их революционного духа. Исходя из рассуждения, что добро, то есть справедливость, должно реализоваться здесь, а не за гробом, они искали справедливости на земле и, никогда не находя ее, вечно неудовлетворенные, волновались, чтобы найти ее!»[296].

С идеей монотеизма неразрывно связаны также этические принципы равенства и свободы, которые распространены среди небогатых евреев, недовольных существующим несправедливым положением вещей. «Когда пророки громили царей, — отмечает Ч. Ломброзо, — они выражали чувства всего Израиля; они выражали мысли бедных и униженных, всех угнетенных могуществом царя и богатых, и были по этой самой причине очень склонны к критике или даже полному отрицанию созданных тиранией благ»[297]. Поскольку евреи считали своим владыкой только Яхве, постольку они всегда выступают против человеческой власти, не желают ее признавать, что особенно рельефно проявляются в эпохи восстаний и революций. В истории еврейского народа наблюдается феномен ненависти бедных к богатым, совершающих несправедливость, он усложняется дополнительной ненавистью против них за их отрицание социального равенства. Так как богатство в иудаизме не имеет божественного происхождения, то неимущий еврей не может поверить, что это Яхве нарушил свой договор со своим народом неравномерным распределением богатства. И опять-таки равномерное распределение богатства вытекает из ориентации на посюстороннюю жизнь. «Богатство, конечно, нужны, — пишет И. Телушкин, — но лишь в определенных пределах, ибо, как говорит идишская пословица, «у савана нет карманов»[298].

В этическую систему иудаизма входит принцип индивидуальной свободы, способствующий их участию в революционной деятельности, чтобы осуществить его благодаря достижению политической свободы. Существенно здесь то, что последнее понятие появилось позже, чем понятие индивидуальной свободы, которое всегда было присуще еврею и которое является неизбежным последствием иудаистского монотеизма и входящего в него постулата о сотворении человека. «Согласно этому учению, Бог, — пишет Ч. Ломброзо, — единственный Господин, и никто, кроме Иеговы, не может править человеком, никто из равных ему не мог подчинить его своей воле. Пред лицом себе подобных созданий из плоти еврей хотел быть свободным и должен был оставаться таковым. Это убеждение делало его неспособным к дисциплине и субординации, заставляло его сбросить все узы, которыми цари и патриции хотели опутать его; и иудейские князья правили лишь народом мятежников. Они никогда не были фаталистами, как мусульмане: они отстаивали пред лицом Иеговы свою свободную волю и, не обращая внимания на противоречие, в то самое время, когда они склонялись пред волей своего Господина, эти новые Капанеи гордо подтверждали ему реальность и неприкосновенность своего «я»[299].

В целом оказывается, что семиты являются индивидуалистами, которые преданы своей семье и вере и которые негативно относятся к государству. Не случайно, что великие державы древнего Ближнего Востока могли держать в узде семитов только благодаря неограниченному деспотизму[300]. Вместе с тем следует отметить, что семиты проявляли величайшую храбрость, не жалели себя в религиозной борьбе, что им присущ религиозный фанатизм.