Мемуары торрека (СИ) - Пир Томас

Тири долго изучала следы на звериных тропах, охотница буквально на четвереньках облазила всю поляну, кое-где она задерживалась куда дольше, аккуратно разгребала мох и листву над следами и даже нюхала землю. Её вердикт мне сначала понравился. Тири заявила, что скоро гельен обязательно вернётся на водопой. Ну и что же… я, как последний болван, поддался тогда её чарам и согласился устроить засаду. Жаль, голова не всегда работает так, как должна…

Богом клянусь, последний раз в жизни эта женщина мной помыкала! Ещё несколько минут такой лёжки и я больше никогда не смогу разогнуть свою спину. Это я ещё не упоминал о насекомых, которые облюбовали кожу бедного подкаблучника и упрямо норовили забраться под форму. Словом, если олень не появится, ну и достанется же сегодня моей маленькой охотнице.

Однако Тири оказалась права. Спустя ещё какое-то время я рассмотрел нерешительную поступь большого зверя на другом краю поляны. Оптика показала, что это всё-таки не олень, а здоровенный северный лось. Зверь бесшумно шагал на двухметровых ногах, а его туловище едва пролазило под еловыми ветками. Грузные рога нависали над землёй пышным гнездом. Тяжело, наверное, бегать по лесу с такой оглоблей на голове?..

Видно, лось всё же почувствовал мой взгляд, поднял голову и посмотрел прямо на меня. Пуля попала ему точно меж глаз, так что долго зверю мучиться не пришлось.

— Салих! — восторженно выдохнула Тири, когда подошла к туше зверя.

— А что, лоси здесь редкость? То есть, салихи.

— Нет, они часто сюда забредают, но из лука его трудно взять. Очень чуткий зверь, как и гельен. Такой добычей могут похвастать только лучшие охотники.

Понятно — если бы не винтовка с глушителем и оптикой, не видать бы нам добычи. С луком пришлось бы подбираться вплотную и перед выстрелом высовываться из укрытия. Зверь на месте бы не стоял — в лучшем случае улепётывал бы со всех ног; в худшем — пошел бы в атаку. С таким весом и рогами, он бы доставил много проблем горе-охотникам.

— И что теперь? — с плохим предчувствием спросил я.

— Его нужно освежевать и отнести домой, так что можешь уже приступать, — невинным голоском, будто невзначай бросила Тири и уселась возле туши на землю.

— Я, что ли, свежевать его буду?

— Ну не я же, такая маленькая и хрупкая. И вообще — не женское это дело, — теперь она уже почти прилегла, опираясь сзади на локти и лукаво поглядывая мне в глаза.

— А охота, значит, женское? — пробурчал я, снимая рубаху и доставая нож. Если честно, мне бы и в голову не пришло озадачивать Тири свежеванием лося, но побурчать ведь мне можно? Тири улыбнулась и закатила глаза, будто слышала все мои мысли.

Слава Богу, в этот раз со мной была опытная охотница. Теперь я понял, зачем Тири заставляла меня таскать бухту прочной верёвки. Я обвязал лосю задние ноги, забросил другой конец верёвки на толстую ветку и подвесил тушу. В общем, грязный опыт Тима и Рыжего мне повторять не придётся.

— Слушай, принцесса, когда ты нас нашла, ну… там… возле пещеры — ты ведь на гельена охотилась? — чтобы отвлечься от грязной работы, спросил я. Живот лосю я уже успел вспороть, его внутренности вывалились на землю, а мои руки по локоть измазались кровью. Тири веселилась все больше, глядя как я каждые несколько минут мою руки в ручье.

— Да, хи-хи, он перенёсшего вас грома испугался и убежал.

— А если бы не убежал? Как бы тогда ты его тащила домой?

— Пришлось бы волокуши связывать. Я бы его освежевала, и лишнее, конечно, оставила, но всё равно пришлось бы несладко. Зато Арси точно меня больше не дразнил бы и лопнул от зависти.

— И сколько несчастных гельенов на счету великой охотницы?

Тири вдруг засмущалась и отвернулась. Её щеки запылали огнём:

— Ни одного. Я раньше могла добыть только кролика или крупную птицу.

— И чего расстроилась? Посмотри сейчас на свою добычу.

— Это твоя добыча, а не моя. Я никудышная охотница.

— Ты что такое говоришь? Если бы не ты, со своей засадой, то не видать бы нам салиха, как своих ушей. И вообще — давай скажем всем, что это ты его застрелила. Тогда Арси точно тебя не будет дразнить.

— Арси давно меня не дразнит, и ты знаешь почему, — хихикнула Тири.

— Но от зависти он ведь ещё не лопнул? — хмыкнул я в ответ.

— Но ведь это неправда.

— И кто же посмеет упрекнуть торрека во лжи? Да и никто не виноват, что винтовка была у меня. Ты бы точно не промахнулась, так что это почти правда.

Тири задумалась, затем звонко рассмеялась, вскочила на ноги и повисла на моей шее:

— Спасибо, теперь все точно обзавидуются, — в этот миг её губы оказались так близко, что Тири осеклась. Мы поймали друг друга взглядом и после секундной заминки всё же застыли в горячем поцелуе. Затем я подхватил Тири на руки и закружил её над поляной. Красавица залилась звонким смехом, подняла руки к небесам, пытаясь обнять сразу весь мир.

К сожалению, долго дурачиться было нельзя. Тири боялась, что лось застынет, потому снова запрягла меня на разделку. Хорошо, что к тому мгновению кровь уже стекла, да и шкура была почти содрана. Готовую тушу я разрезал на несколько больших кусков, проткнул их ножом и продел в дыры верёвку, скрепляя куски мяса как бублики на ярмарке. Тири связала волокуши из больших веток. Потом мы вместе обернули мясо содранной шкурой, и закрепили мохнатый мешок и рогатую голову на волокушах. Теперь можно было выдвигаться домой.

Дорога вышла быстрой и весёлой. Тири выбирала самые широкие тропы, а я без труда тащил добычу одной рукой. Второй я удерживал красавицу за руку. Уже на подходе к посёлку я вдруг остановился и тяжело задышал. Голова слегка закружилась, взгляд стал острее и глубже. В висках зашумела кровь, а по груди прокатилась волна жара. На меня нахлынуло какое-то новое чувство: смесь тревоги и возбуждения. Я вдруг отчётливо понял, что впереди ждёт опасность и идти дальше нельзя. Пока Тири осматривала меня взволнованным взглядом, я стал прислушиваться и тут же расслышал кашель автоматной очереди. Тири подпрыгнула от внезапного грома, лес зашумел, а в небо взмыли тучи мелких пичуг.

Я окинул взглядом округу, и решение пришло в тот же миг:

— На то дерево сможешь залезть? — указал я на высокую чисху с густой, непроницаемой листвой.

— Да, но…

— Залезь на верхушку и хорошенько спрячься в кроне. Жди меня там, я разведаю и вернусь за тобой.

Тири кивнула и быстро полезла на дерево. Я дождался пока она устроится на большой ветке и рванул к посёлку. Пройти оставалось немного, и пары минут не прошло, а я уже перемахнул частокол и оказался на площади. Картина мне открылась не из приятных: пустырь усеяли тела. Больше десятка трупов принадлежали незнакомым грязным мужикам в кожаных доспехах, обшитых редкими стальными пластинками. Эти все полегли от огнестрела, кровь из пробитых грудей и животов ещё сочилась и растекалась вокруг грязной лужей.

Среди них белели несколько тел общинников. Смутно знакомый парень уставился в небо стеклянными глазами. Его грудь была разрублена от шеи и почти до живота. Приглядевшись как следует, я вздрогнул и едва не споткнулся. Это был Арси. Там же было тело пожилой женщины, если я правильно помню, то была мать убитого парнишки. Она лежала лицом вниз на его животе и прикрывала сына застывшей рукой. В спине несчастной торчал длинный кинжал.

Трупы незнакомцев осматривал Борис. На его плече висел автомат, из дула которого ещё валил сизый дымок. Все курсанты разошлись вдоль частокола и следили за округой, хотя меня они даже не заметили. Остальные общинники опасливо выглядывали из окон и дверных проёмов своих домов. Обороняться эти люди даже не думали.

— Что происходит? Кто стрелял и что это за люди? — подбежал я к Борису.

— А, охотник вернулся. Эти на нас напали, — указал он рукой на тела незнакомцев. — Я вроде всех положил, но кто его знает, сколько их ещё может быть в лесу?

«Вот идиот! Я же Тири оставил на дереве… вдруг там…» — пронзила мой мозг страшная мысль.