Эра адмирала Фишера. Политическая биография реформатора британского флота - Д. Лихарев

Основываясь на этой информации, Фишер неоднократно жаловался морскому министру на «беспрецедентное поведение Бересфорда, которое наносит ущерб авторитету Адмиралтейства и дискредитирует его политику» 26. Система поощрения конфиденциальных рапортов младших офицеров на своих непосредственных начальников продолжала разрастаться. Слухи о шпионаже на флоте и неких «письмах Бэкона» начали циркулировать в офицерской среде примерно с осени 1907 г. Но настоящий взрыв последовал два года спустя. Фишер, в поисках дополнительного «компромата» на Бересфорда, приказал отпечатать письма Бэкона в нескольких экземплярах в машинописном виде и, не спросив согласия автора, пустил по рукам с тем, чтобы с ними могли ознакомиться «верные» офицеры. Весной 1909 г. часть писем попала в руки сторонников Бересфорда и была опубликована. В донесении, полученном 17 ноября 1909 г., русский военно-морской атташе в Лондоне Л. Б. Кербер сообщал о громадном скандале, который разразился в связи с публикацией писем 27. «Письма Бэкона» окончательно скомпрометировали не только их автора, но и первого морского лорда.

В своих мемуарах, увидевших свет в 1940 г., Бэкон попытался неуклюже оправдать свой поступок: «…Это было на пользу флоту и мне самому — докладывать по просьбе Адмиралтейства сэру Джону Фишеру о слабых местах, выявлявшихся во время плавания. Ни в одном из них (писем — Д. Л.) не было ни слова критики в адрес вышестоящих или младших офицеров эскадры, за единственным исключением… я не упомянул ни одного из их имен» 28.

И в армии и на флоте во все времена быстрое продвижение некоторых офицеров по служебной лестнице зачастую становилось результатом «особых интересов»: семейных и родственных связей, политических соображений и проч. В «эру Фишера» фаворитство было возведено в ранг полуофициальной политики. В оправдание Фишера можно только оказать, что в большинстве случаев его протеже были обязаны карьерой своим способностям и заслугам. Первый морской лорд терпеть не мог «дураков», «ослов» и «круглых идиотов». Однако после 1905 г. залогом успешной карьеры и критерием отбора претендентов на ключевые посты все чаще становилась личная преданность первому морскому лорду. В «эру Фишера» в администрации Адмиралтейства произошло существенное «омоложение» кадров. Зачастую назначение молодых офицеров осуществлялось через голову претендовавших на ту или иную должность в силу более длительной выслуги лет и в порядке очередности, а зачастую и более старших по званию. Это служило дополнительной причиной для недовольства.

В числе «шакалов Фишера», как их называли сторонники Бересфорда, неизменно числились Перси Скотт, Джон Джеллико, Реджинальд Бэкон, Генри Оливер, Чарльз Мэдден, Герберт Ричмонд и Генри Джексон. Это были самые выдающиеся пловцы в «пруду Фишера». К 1914 г. все они, кроме Скотта и Бэкона, уже занимали важнейшие посты в системе военно-морского командования. Сразу после начала войны Джеллико стал главнокомандующим военно-морскими силами в водах метрополии. Ричмонд, командовавший «Дредноутом» после Бэкона, дослужился до вице-адмирала, стал выдающимся военно-морским теоретиком и историком. Многие его труды по истории британского флота считаются классическими. Генри Оливер — одаренный стратег — возглавлял отдел военно-морской разведки, затем- генеральный морской штаб. Успешно продвигался по службе Чарльз Мэдден, ставший в конце 20-х гг. первым морским лордом.

Что касается тех, кто пытался противодействовать реформам Фишера или критиковать их, с ними первый морской лорд обошелся сурово. Существо политики Фишера по отношению к «военной оппозиции», пожалуй, лучше всех передал Уинстон Черчилль в своем «Мировом кризисе: «Осуществляя далеко идущие преобразования, он создал себе яростную оппозицию на флоте, а его методы, которыми он так гордился, только вызвали горькое озлобление, на которое он отвечал тем же. Он дал понять, более того, прямо провозгласил, что офицеры, в каком бы высоком звании они ни были, если станут противодействовать его политике, распрощаются со своей карьерой. Что касается предателей, т. е. тех, кто явно или тайно выступал против его взглядов, «их жены станут вдовами, их дети — безотцовщиной, их дома — могильными курганами». Он не уставал повторять эти слова снова и снова. «Нещадно, неумолимо, неотвратимо» — фразы, которые все время были у него на устах, и многие адмиралы и капитаны 1-го ранга, «оплакивавшие свои карьеры на берегу», служили живыми напоминаниями о том, что его слова не расходились с делом. Он не колебался облечь свою политику в такие формы, как будто нарочно хотел спровоцировать своих врагов и критиков» 29.

Перед лицом многочисленных фактов трудно согласиться с профессором Мардером, утверждавшим, что Фишер «больше лаял, чем кусал» 30. Впрочем, американский исследователь вынужден признать присутствие в политике Фишера чисто личностного аспекта — сильных симпатий или антипатий, известной предвзятости, лишивших постов и званий многих офицеров, готовых скорее поддержать, нежели противостоять его реформам. Некоторые из них, субъективно честные люди, понимавшие нужность и своевременность этих преобразований, были доведены до того, что стали на путь открытого неповиновения, граничащего с бунтом.

Так было с адмиралом Джерардом Ноэлем, прекрасным офицером, хотя жестким и суровым человеком, имевшим высокую репутацию моряка старой закалки. Будучи командующим эскадрой в водах Китая, 6 июня 1905 г. он получил телеграмму Адмиралтейства с приказом немедленно направить все 5 эскадренных броненосцев, находящихся в его распоряжении, в порты метрополии. Как было объяснено, там они могут срочно потребоваться на случай «затруднений» с подписанием мирного договора между Японией и Россией. Ноэль храбро телеграфировал прямо морскому министру, что он ставит под сомнение мудрость такого распоряжения, в условиях, когда США имеют у берегов Китая 3 первоклассных эскадренных броненосца. Быстрый и короткий ответ из Адмиралтейства потребовал от Ноэля выполнения приказа. Однако командующий уже «закусил удила». Отозвание всех крупных кораблей в Англию практически лишало его статуса командующего флотом. Ноэль попытался оставить хотя бы один эскадренный броненосец, но ему не позволили и этого. Адмирал «едва удержался, чтобы не подать в отставку» 31.

Несмотря на явное нарушение субординации Ноэлем и открытую враждебность Фишеру, впоследствии он стал командующим Отечественным флотом, а в декабре 1908 г. получил звание адмирала флота. Но «безнаказанность» Ноэля была скорее исключением, чем правилом. Обычно Фишер «действовал в соответствии со своими свирепыми заявлениями» 32.

История с Барри Домвилом выглядит совсем неприглядной. Много лет спустя, Домвил, будучи уже адмиралом, изложил ее в письме к Артуру Мардеру от 10 октября 1950 г. В 1906 г. лейтенант Домвил написал статью об идеальном линейном корабле, которой критиковал проект «Дредноута» за отсутствие артиллерии среднего калибра. Фишеру это очень не понравилось, а тот факт, что Домвилу пришлось служить на «Дредноуте» артиллерийским офицером, только усилили раздражение первого морского лорда. В 1909 г., когда подошел срок для присвоения Домвилу очередного воинского звания, выяснилось, что его имя в списки не внесено. Когда он прибыл в Адмиралтейство, чтобы разобраться с недоразумением, Фишер организовал медицинскую комиссию, давшую заключение, что капитан-лейтенант Домвил глухой и к дальнейшей службе непригоден. Офицера спасло только заступничество Маккенны. Несколько дней спустя, морской министр подписал документ о присвоении Домвилу очередного звания, скрыв это от Фишера. Луи Баттенберг писал адмиралу Джорджу Кинг-Холлу о Фишере 24 февраля 1909 г.: «Он действительно великий человек и почти все его проекты оказались полезными для флота. Но он же начал практику разделения флота на группировки… Всякий, кто каким-либо образом противостоял Дж. Ф., пошел вниз» 34.

Признанным лидером «синдиката недовольных» стал, конечно же, адмирал Бересфорд. Наряду с Фишером он был одним из самых известных военных моряков Англии начала века. Как личность, Бересфорд был, пожалуй, чересчур прямолинеен, импульсивен и подвержен влиянию со стороны некоторых морских офицеров из его окружения. Слабой стороной характера адмирала была любовь к показному блеску, стремление быть все время в центре внимания. Несмотря на аристократическое происхождение и титул лорда, Бересфорд не очень обременял себя какими-то моральными заповедями, и многие его поступки не давали повода квалифицировать его как джентльмена. Тем не менее, на флоте Бересфорд пользовался известным авторитетом и был популярен. Многие матросы и офицеры, служившие под его началом, отзывались о «Чарли Би» с симпатией и уважением. Громкую славу Бересфорду сделали участие в ряде сражений, в том числе в штурме Александрии, о чем уже упоминалось, а главное, активная самореклама.