Библиотекарь - Михаил Елизаров

Одним словом, полтора месяца все шло хорошо. И вдруг августовским вечером раздался звонок. Чуть смущенно Маргарита Тихоновна сообщила, что у читальни возникли неприятности и дело не терпит отлагательства. Она оповестила читателей. Все собираются у меня.

— А что, собственно, случилось, Маргарита Тихоновна?

— Не телефонный разговор…

Через час широнинцы были в сборе. Луцис, волнуясь и негодуя, поведал нам о произошедшем:

— Вчера мы с Гришей возвращались от Маргариты Тихоновны, он Книгу читал, и я обещал проводить его домой…

В июле Вырина выписали из больницы. Он быстро шел на поправку, хотя еще нуждался в помощи. Книга все-таки была сильнейшим эмоциональным потрясением, и на обратном пути кто-нибудь из наших неизменно сопровождал Гришу. В тот раз с ним был Денис.

Возле самого подъезда Вырина их остановили двое молодых людей кавказской внешности и соответствующего выговора. Это были кузены Гусейновы — Фигрутдин Анвар-Оглы и Аслан Иманведи-Оглы — по прозвищу Углы. Денис уже слышал о них.

Старшему Углу — Фигрутдину — было двадцать два, младшему — девятнадцать. Братья еще только расправляли криминальные крылья, помалу осваивая нехитрое искусство шантажа и вымогательства. Новоявленная «бригада» насчитывала пока всего восемь человек — тощих и злых отпрысков Чечни и Азербайджана, — и промышляла на нищей окраине, где не водилось конкурентов. В короткие сроки Углы с товарищами поработили в районе престарелых и опустившихся собирателей бутылок, обложив данью. Окрепнув, Углы подобрались к пунктам сбора стеклотары. У строптивых хозяев, не желавших платить, приключились на складах пожары.

Возле небольшого автовокзала на длинной аллее по утрам возникал спонтанный базарчик — бабки из пригорода везли на продажу огородные излишки. Углы назначили нелегалам цену за место, а в случае отказа платить обещали натравить ментов или же угрожали полной экспроприацией товара. Жаловаться нарушающим закон бабкам было некуда, и они согласились на отступные.

Следующими жертвами стали представители частного извоза. Угрозы сжечь машину действовали безотказно. Углы не стеснялись спекулировать грозным этническим составом бригады, а люди испытывали панический страх перед чеченцами.

Впервые Углы продемонстрировали характер в разборке с цыганами. Они предложили разделить территорию пополам и сослались на «крышу» — известного авторитета Гирея, с которым даже не были знакомы. Цыгане, избегая конфликта, согласились. Половина дела была сделана, оставалось уговорить Гирея взять их под свою опеку.

Для солидности Углы спешили прибрать к рукам все мелкие притоны, чтобы обеспечиться сбытом на будущее. Они надеялись когда-нибудь вытеснить цыган и стать полновластными хозяевами окраины…

— Нам сказали, «старухина точка» берется под контроль, — докладывал ситуацию Луцис. — Им, дескать, про нас все известно, они давно наблюдают за Селивановой, назвали адреса Дениса, Саши…

— И самое неприятное, — сказал Вырин, — они знают адрес Алексея. Они действительно следили за нами…

— Я подведу итог, товарищи, — заключила Маргарита Тихоновна. — Как это ни абсурдно звучит, какие-то проходимцы вообразили, что я содержу притон. Между прочим, сегодня уже ко мне лично подходили с теми же угрозами. Ничего не понимаю, — она удрученно вздохнула. — А я так любила Кавказ, раньше часто туда в отпуск ездила…

Вполне возможно, визит кавказцев был изощренной провокацией, — нас испытывали, пытались подставить. Но при этом козни Совета не выходили за рамки громовского универсума, с его этикетом, правилами. Бытовая же напасть извне была страшна неуправляемой стихийностью. Возникали вопросы, кто эти чужаки, почему они выбрали нас, какую истинную цель в конечном итоге преследуют.

Допустим, они прицепились к нам по недоразумению, досадному стечению обстоятельств, сложившихся невольно в идеальную приманку для бандитов. Ведь рассказывала Маргарита Тихоновна, что и раньше шептались соседи, будто Селиванова приторговывает самогоном и ворожит за деньги — уж слишком часто приходят к ней самые разные люди. Изможденный Вырин или Сухарев с нечистой гипсовой повязкой, да и я сам, хромой, в синяках — мы производили впечатление личностей асоциальных, давали почву пересудам. Все бы ничего, но слова: «Мы давно следим за вами», — решили судьбу Углов. Медлить было нельзя.

— Шлепнуть чурок подчистую, — просто сказал Сухарев. — Это надежнее всего. Сами они уже не отцепятся.

— А как исполнить? — поинтересовался я. — Массовое автомобильное крушение?

— Сложно, Алексей, — задумался Дежнев. — Проще сымитировать банальную разборку с цыганами, в стиле «поножовщина». Цыгане вполне могут иметь претензии к Углам. Раньше они здесь все крышевали, потом их крепко потеснил Гирей, а Углы спешат лечь под Гирея. У ментов не должно возникнуть никаких вопросов. Пусть Бийгиреев после, если захочет, разбирается с местным бароном…

— Есть идея, — предложил Сухарев. — Мрази постоянно зависают в шашлычной на водохранилище, ну, бывшее кафе «Теремок». На выходные точно там появятся. Места глухие, свидетелей не будет. Когда Углы празднуют, нормальные люди сразу уходят — боятся. Так что трудностей с засадой не возникнет.

«ТЕРЕМОК»

От операции широнинцы меня отстранили по состоянию здоровья. Под этот же диагноз попал и Вырин. Как ни обижался Луцис, его также не взяли — враги знали Дениса в лицо. По той же причине отказались и от силовой помощи Сухарева — он часто бывал у Маргариты Тихоновны и мог примелькаться Углам. Саша, Денис и я довольствовались посильным участием в теоретической разработке засады.

За машинами Углов — старенькими «маздой» и «опелем» — была установлена постоянная слежка. Мотоцикл Возгляковых и «раф» Оглоблина не выпускали Углов из виду и выучили все их маршруты.

«Теремок» — летнее кафе на берегу Урмутского водохранилища — был местом неживописным и тихим — песчаное подворье в обрамлении неухоженного кустарника. В зимнем павильоне находилась кухня и десяток столиков, во дворе — беседки с двускатными крышами на бревенчатых сваях — теремки, благодаря которым кафе получило свое название. В последние годы «Теремок» часто менял хозяина. Нынешний владелец превратил его в шашлычную. Работали там три человека — повар, помощник и официантка, она же уборщица.

План был продуман до мельчайших деталей. За час до приезда Углов требовалось обезвредить персонал. Роль повара брал на себя Кручина, ему ассистировали Оглоблин и Анна Возглякова. Марат Андреевич и Таня стали семейной парой, заглянувшей на дымок. Тимофей Степанович слонялся за изгородью, выискивая заранее разбросанные бутылки. Иевлев за оградой орудовал лопатой, углубляя сточную канаву. Специально для засады он изготовил десяток стальных шампуров, сам заточил острия и сделал удобные рукоятки, как на толчковых ножах. Были отработаны всевозможные схемы на все случаи, в зависимости от того, какой стол предпочтут враги. Кто же мог тогда подумать, что этот выверенный план обернется страшной трагедией…

Едва Углы и их люди погрузились почему-то в три машины — к эскорту добавился «мерседес» — и тронулись к водохранилищу, Сухарев из уличного автомата позвонил Маргарите Тихоновне, сидящей на телефоне в медицинском пункте спасательной станции. Снаружи у мотоцикла дежурила Светлана Возглякова. За несколько минут она домчалась к «Теремку» с вестью — «боевая тревога».

Безмолвные фигуры в масках проникли в павильон и намертво скрутили повара, его помощника и официантку. Кручина, Оглоблин и Анна надели фартуки и начали готовиться к встрече.

Наиболее оптимальным был средний теремок, равно приближенный ко всем участникам засады. Чтобы привлечь к нему врагов, все остальные столы были заставлены грязной бумажной посудой в пятнах жира и кетчупа. Там загодя положили шампуры.

Посетителей оказалось девять, больше на одного, чем предполагалось. Но и такой расклад был предусмотрен. Едва они завалили во двор, Оглоблин с гостеприимной улыбкой потащил стул к средней беседке. Гогочущая свора расселась на боковых лавках, по четыре с каждой стороны. Девятого гостя Углы посадили во главе стола. Как выяснилось позже, это и был роковой человек Гирея, и «мерседес» принадлежал ему.

Братья Углы еще не успели заразиться осторожностью. Их удовлетворило радушное объяснение, что хозяин выехал по делам, а прежний помощник и официантка уволены за небрежность и взяты новые. Тут же старший Угол выслушал угодливые заверения повара, что мясо самого наилучшего бараньего происхождения.

Метрах в двадцати, за зеленеющей оградой, в канаве махал лопатой работяга. Кручина извинился за возможный шум и уныло сослался на санстанцию, потребовавшую углубить и отвести от двора сточную канаву. Юркнувший во двор старик-бомж нацелился на пустую бутылку, Кручина грозно шикнул на него, и старик, без добычи, покорно убрался. Потом усердный повар занялся готовкой у мангала. Оглоблин принес минеральной воды, виноградного сока, лаваш, нарезанных овощей, зелени и острую закуску из баклажанов. Алкоголь гости принципиально не употребляли, но с удовольствием курили удушливый гашиш.