Сторона защиты. Правдивые истории о советских адвокатах - Никита Александрович Филатов

работали, но и жили люди одного, достаточно определенного круга. Впрочем, в это время их женщины еще спали, а мужчины уже сидели по кабинетам, зарабатывая свой первый утренний миллион. Поэтому навстречу попадались в основном торопливые шумные стайки туристов, выпущенных на волю из автобусов и отелей.

Впрочем, не только они… Уже перед самым входом в юридическую консультацию Владимир Александрович едва не задел плечом коротко стриженного, похожего на танк мордоворота:

— Разрешите…

Тот, не торопясь, развернул свою башню и все-таки подвинулся.

Адвокат Виноградов потянул на себя ручку двери:

— Приветствую, девушки! Пустите?

— Разумеется, Владимир Александрович.

— Это к чаю. — Виноградов извлек из портфеля коробку печенья и покосился на перегородку. — Заведующий у себя?

— Нет, он звонил, что сегодня в президиуме… Спасибо! А вас тут уже дожидаются.

— Интересно… А кто?

— Клиент! — Именно так это слово и было произнесено — с большой буквы.

— Тот, который сейчас на улице стоит?

Ответа Виноградов не услышал — отворилась дверь, ведущая в комнату для переговоров. На пороге, заполнив собой весь проем и значительную часть окружающего пространства, возникла особь мужского пола:

— Пришел? — Вопрос прозвучал почти по-хамски и явно был адресован не девушке-секретарю, а Владимиру Александровичу. Социальный и профессиональный статус посетителя не вызывали сомнений: череп со сломанной переносицей, отсутствие шеи и весовая категория свыше ста килограммов. В сущности, он представлял собой незначительную модификацию громилы, который скучал перед входом.

— Вы ко мне?

Тяжелый взгляд посетителя не спеша перетек на секретаря.

— Адвокат Виноградов, — пояснила девушка.

— Заходите! — распорядился мордоворот.

Где-то под сердцем Владимира Александровича шевельнулось давно забытое милицейское желание надеть на плохо воспитанного гражданина наручники и по Указу о борьбе с бандитизмом и прочей организованной преступностью изолировать его от общества суток на тридцать. Вместо этого адвокат повернулся, снял плащ, расправил его, осмотрел и сокрушенно покачал головой:

— Все-таки забрызгал… — Он несколько раз провел рукой по материи. — Так нормально?

— Да, Владимир Александрович.

Тип в дверях наблюдал за всем этим с нарастающим раздражением и в конце концов все-таки не выдержал:

— Вас ждут, понятно?

— А разве я кому-то назначал на сегодня? Не припоминаю!

— Чего?!.

Вообще-то, клиент всегда прав. Но некоторых «новых русских» следует с самого начала загонять в рамки приличия. Уважающий себя адвокат не может позволить, чтобы его путали с проституткой по вызову или с банной прислугой.

Даже за большие деньги. И за очень большие — тоже…

Помещения в консультации были крохотные, так что посетитель, поднявшийся навстречу адвокату, занял почти половину объема комнаты для переговоров:

— Привет, Саныч!

— Привет… Ты, что ли, меня дожидаешься?

Посетителя Виноградов узнал, но вот фамилию сразу вспомнить не смог, потому что в Отряде милиции особого назначения его называли обычно Слоном. Наверное, почти в каждом мужском коллективе есть человек с таким прозвищем. Как правило, он не выделяется умом и сообразительностью, зато имеет соответствующие габариты и достаточно добродушен.

— Так точно! Извини, что не позвонил.

— Ничего. Присаживайся… — Вообще-то, они не виделись уже года три, так что вряд ли Виноградов мог давать Слону свои телефоны. — Ты где сейчас?

— В организованной… в этой самой… в преступности!

— В РУБОПе, что ли? — Ничего странного, в Региональное управление по борьбе с организованной преступностью в свое время перевелись многие толковые омоновцы.

— Да нет! В самой. В организованной преступности.

— Бандитом работаешь?

— Почему? Обижаешь… Бригадиром!

— Ну, что тут скажешь, — не удивился Виноградов. — Так тоже бывает, как говорится — дело житейское.

— Поздравляю. Там, снаружи, твои ребята?

— Да, мои ребята, — с удовольствием кивнул бритым черепом Слон.

Рука Владимира Александровича нашарила в кармане сигареты и зажигалку. Черт, кажется, он опять начал курить по-настоящему. Подумать только, девять лет ни малейшего желания затянуться, а тут вдруг, прошлым летом, без всякого повода…

Теперь на день пачки уже не хватает.

— У тебя какие-то проблемы?

— Да нет, не у меня… — Посетитель помялся и многозначительно посмотрел на дверь. — Слушай, Саныч, может, пойдем куда-нибудь? Кофейку попьем, поговорим спокойно…

Обычно Владимир Александрович ничего не имел против чашечки кофе или даже обеда за счет состоятельного клиента. Но на этот раз он согласился не сразу:

— Говори здесь. Консультацию не прослушивают, мы проверяем.

— Ладно. — Бывший сослуживец не стал спорить и перешел к делу: — Нужна твоя помощь. Ко мне обратились чеченцы. Местные, наши… ну, решают в городе вопросы по бизнесу. Понимаешь? Попросили переговорить с тобой по поводу одного человека, их земляка. Он сейчас арестован. Сидит на Шпалерной, в изоляторе ФСБ…

— Послушай, Слон, ты же, наверное, знаешь, я с кавказцами не работаю. Есть очень много других адвокатов, которые…

— Они просили переговорить именно с тобой.

— Почему?

— Не знаю, — пожал огромными плечами посетитель. — Саныч, они хорошо заплатят!

— Спасибо. Но практика показывает, что таких денег обычно хватает в аккурат на похороны. С поминками.

— Дело даже не в деньгах. Все понимаю, но… послушай меня до конца, пожалуйста.

— Рассказывай. — Сигарета, размятая в пальцах, выглядела слишком соблазнительно, и Виноградов все-таки щелкнул зажигалкой. — Только пока без имен. И без лишних деталей. Мне чужие секреты ни к чему, от своих секретов голова пухнет.

— Договорились, без базара… Короче, примерно год назад опера с Чайковского[20] приняли одного человека. Очень серьезного человека, авторитетного: несколько бензоколонок под ним, казино, супермаркет на юго-западе. Говорят еще, новую гостиницу строит в Курортном районе… Не знаю точно, что ему там предъявили. Вроде бы вымогательство, какая-то еще подстава с оружием, наркотики тоже в машине нашли — в общем, городская прокуратура его сразу арестовала, и суд не выпускает. Сам догадываешься, суммы за него земляки предлагали такие, что мама не горюй, но что-то там у них в этот раз не срослось.

— Удивительно, — пожал плечами Виноградов.

Всем было прекрасно известно, что, при нынешнем городском прокуроре действительно существовали вопросы, которые нельзя было решить за деньги. Тогда их приходилось решать за большие деньги. Или за очень большие деньги.

— Так вот, у этого человека старший брат имеется. Полевой командир, довольно известный… в определенных кругах. — Слон понизил голос. — Короче, он предлагает такую схему. Младшему брату изменяют меру пресечения и выпускают — под подписку или под залог. А он отдает федералам троих наших пленных солдат. И еще двух иностранцев, мужика и бабу. Кажется, из Красного Креста.

— Слон, а при чем тут я?

— Ну, ты войдешь в дело адвокатом, по соглашению с его родственниками. Все бумажки будешь писать, там, не знаю, ходатайства, какие скажут…

Минут через пятнадцать, когда они уже договорились почти обо всем, Владимир Александрович пошел провожать Слона к выходу.

— Значит, перезвонишь? — На прощание посетитель продемонстрировал Виноградову модный сотовый