Право на одиночество. Часть 1 - Сергей Васильцев

* Кто?

* Мне ведь с Екатериной Ивановной теперь сотрудничать предстоит.

* Сделаете две серии – не меньше. Потом и поговорим. Вопросы есть? – И он позволил себе улыбнуться.

* Спасибо. – Других слов не нашлось.

* Теперь, похоже, мы с Вами все обсудили. Попросите, пожалуйста, Надежду Андреевну принести мне кофе. Всего доброго. – И я отбыл.

Пнув дверь в общую комнату, ваш покорный слуга счел нужным поздороваться:

* Общий привет! – Катя улыбнулась в ответ одними глазами.

* Привет, господин отдыхающий, – парировал Константин. –Выглядишь классно. Вот только, куда девалась твоя отдохнутость.

Тут Катерина все-таки не выдержала и прыснула в кулак. Марина с Татьяной не очень поняли, в чем дело, но тоже захихикали.

* Что за гогот, – отнес Костя все на свой счет. – Ладно. Какие наши планы?

* Есть ли у нас план, мистер Фикс? Да вот, ставят к Екатерине Ивановне пристяжным. Только чуть попозже. Вначале их сиятельство велели кое-что доделать.

* Ты это серьезно? – вытаращила глазищи Катя.

* Про что?

* Про пристяжного. – Тут уже Костик заржал во весь голос.

* Детали обсудим чуть позже, – не заметил я остроты, – если Вы, мадам, соблаговолите осчастливить меня совместным походом в буфет. Но сначала опять же надо старую программу закончить. Как наши дела?

* А никак. Все ждут результатов немецкого конкурса стипендий для молодых ученых. Реактивов нет, но ожидаются. В обозримом будущем. А может быть и необозримом. Так что мы пока пыхтим помаленьку.

* Чайку? – спросила Татьяна.

* Не! Мы с шефом (моим теперешним), – я указал глазами на Катю, – однако кофе пить направляемся. – Напыщенный вид у Катерины получился что надо.

* Пристяжным? – поправил Костик.

* Так даже лучше! – засмеялась она в ответ, но резко замолчала, потому что я спросил между делом:

* А где же Ольга?

* Здесь где-то была. У себя, верно. А что?

* Спросил просто. Ну ладно. Мы сейчас.

…

– Зачем тебе Ольга? – Выпалила Катя, как только я прогулялся, здороваясь, по всем лабораториям и, по уговору перехватил ее у выхода из кафедрального коридора.

– Это что – сцена ревности?

– А хоть бы и так! Где Павлик вот ты не поинтересовался.

– Где Павлик?

– Проехали! В отпуске твой Павлик.

– Почему сразу мой?

* Прекрати сейчас же! Обижусь. И к Костику уйду.

* Навсегда?

*

Навсегда!… Пока не надоест! Что сказал шеф?

– В общих чертах – то и сказал: «Беритесь, – говорит, – за работу, над которой наша труженица Катерина Иванна корпит. Помогите, чего сможете. Хорошая ведь девушка совсем одна загибается!»

– Васильцев! Ну, брось дурить, а?

– Какие уж тут шутки! Так бы совсем все и было. Но я ему тут листочки подсунул, которые еще перед защитой скомпоновал. Здесь-то его прозорливый научный дух и спел песню койота: «Требую подтверждения увиденному! Какие Ваши доказательства? – говорит. – Даешь еще пару серий!» «Нет вопросов! – отвечаю. – Хоть три! Лишь бы делу на пользу». Поладили, короче. Совсем ведь тема пропадала.

– Ты ничего об этом не говорил.

– Некогда было. Да и не важно все это.

– Как – не важно? – прищурилась девушка.

– Ну, раньше неважно было, потому что все равно – каюк. Теперь – все в ажуре. То есть опять говорить не о чем. Слушай, у нас с тобой что, других тем для разговоров нет?

– Конечно. Ты скучал?

– Еще как! – соврал я, не моргнув глазом.

– И я, – обрадовалась Катя.

– Как мы договариваемся?

– Пьем кофе и сваливаем.

– Только мне нужно домой заехать.

– Хочешь, чтобы я тебя проводил?

– Нет… Во сколько начало?

– В пять.

– Я быстро. У нас еще будет время для нас с тобой.

Мы пили кофе и, действительно, принялись обсуждать общую программу. Атмосфера работы снова захватила меня. И в эту жизнь все настойчивее вползала необходимость чего-нибудь придумывать, делать, выкручиваться, искать ответы, ругаться, психовать, ладить и главное – чувствовать себя нужным.

Мишины родители жили на даче до глубокой осени. И поэтому он все лето проводил хозяином большой, четырехкомнатной, профессорской квартиры в одном из роскошных сталинских домов в районе Московского проспекта. Предполагаемый новый центр старого города, возведенный в духе советского ампира, теперь тоже уже постарел, зарос и выглядел уютно как пожилая дама, привыкшая заботится о собственном семействе.

Мишкин отец был родом из плеяды «самосделанных» или «самоломанных», как любили выражаться еще в прошлом веке. Так что фамильных реликвий по стенам не наблюдалось. Скорее наоборот – отсутствие их нарочито подчеркивалось. Зато помещение, служившее отцу кабинетом, одновременно служило и вместилищем восточных диковин. С тех самых времен, когда старшее поколение возвращало из руин Звезду Востока, а потом еще долго колесило по среднеазиатским республикам, поднимая их специфическое народное хозяйство.

Столовая выглядела совсем обычной, если не считать книжных шкафов, которые перекрывали все стены от пола до потолка. Такой интеллигентский фон для застольных бесед. Огромный прямоугольный стол довершал интерьер. На столе красовались закуски. У стола тусовались гости. В основном завсегдатаи, в числе которых на правах подруги оказалась и Катерина. Миша разбавил компанию своим коллегой – хирургом приблизительно нашего возраста. И еще пригласил четырех девушек – институток. Практику они проходили под Мишиным патронажем. Практику – и больше ничего. Может и меньше, я не знаю. Попрактиковали и в гости пришли – хорошее дело.

Катя в этот вечер снова оделась подчеркнуто строго. И было видно, что она чуть-чуть нервничает, когда я жал на кнопку звонка Мишкиной квартиры. Мы опоздали. Совсем немного, но достаточно, чтобы попасть в центр внимания. Как на смотринах. Первые фразы дались ей с трудом. Но потом, почувствовав волну благожелательного интереса, она превратилась в котенка, норовящего поиграть с подвернувшимся кавалером. Болтая с моими друзьями, она иногда оборачивалась ко мне, как бы спрашивая: «Все хорошо?» или: «Как я тебе нравлюсь?». И я улыбался и кивал в ответ, стараясь не выпасть из зоны чьего бы то ни было внимания.

Причина схода выяснилась довольно быстро. Хозяин дома, похоже, выискал себе подходящую партию и решил ввести ее в круг своих знакомцев. Претендентка оказалась высокой плосковатой дамочкой с темными короткими волосами, немного костистым лицом и приветливой холодностью. Взгляд ее обещал вероятному супругу порядок и покой семейной жизни. Но нам – собутыльникам не сулил ничего хорошего. Мы этот факт в расчет не приняли. Еще не известно, чья возьмет.

Я был рад, что мы с Катей оказались немного в стороне, и только наблюдал за развитием мизансцены. Миша мило улыбался. А права хозяйки уже взяла на себя его подруга. Она звалась Наташа и доброжелательно смотрела на происходящее – так, шалости юности, которыми надо же перебеситься. Мы расслаблялись – нам ни к чему было что-то из