Риск – это наша работа - Сергей Самаров

Разин выслушал внимательно трактовку характера министра строительства.

– Даже при таком раскладе события заставят их искать пещеру. Они же надеются, что деньги еще там. Как они смогут найти место? Только с моей помощью. Именно для этого им и необходимо мое похищение. И я приведу их прямо в засаду.

– Я не могу вам приказать, товарищ подполковник, но заявляю со всей серьезностью, что ваши действия не одобряю.

– Я учитываю ваше мнение, Николай Николаевич, – в тон капитану ответил Разин. – И тем не менее поступлю по-своему.

– Могу только пожелать вам удачи. И рассказать о дополнительной неприятности.

– Сколько же их может быть! Слушаю.

Страхов достал из стола еще один лист с принтерной распечаткой.

– Я специально для вас запрашивал… Синоптики обещают в горных районах завтра после обеда небольшое потепление и сильную низкую облачность. А это значит – обильный снегопад…

Разин ударил кулаком в ладонь.

– Вот же, нелегкая! Спасибо за предупреждение. И что же нам делать?

– Я понимаю, что это вас не остановит. Но это способно сорвать всю вашу операцию.

– Нет. Только ставит под угрозу операцию, – будем говорить так. Но мне необходимо сориентироваться и подкорректировать некоторые планы. Поэтому поспешу за советом к своим спящим. Кстати, относительно завтрашнего дня… Мне утром нужна будет машина, чтобы доехать до Грозного. Вы можете помочь или мне лучше обратиться к майору Веллеру?

– Надолго вы в Грозный?

– Я планирую – надолго. Поэтому машину прошу в один конец.

– Я думаю, что проблем быть не может. Завтра мы никуда выезжать не собираемся.

– Хорошо. Я могу сообщить, что вопрос с транспортом решен?

– Конечно.

Разин тут же набрал номер сотового телефона Кеслера:

– Господин Кеслер, это опять Разин.

– Слушаю вас.

– Я нашел машину. Мне выделили в местном отделе ФСБ. Завтра утром отправлюсь на осмотр к военным врачам. Не забудьте…

– Я понял вас. Я скажу.

– До встречи.

Разин повернулся к капитану:

– Теперь, Николай Николаевич, механизм операции запущен. Вам следует предупредить своих коллег в Грозном, что я отбываю туда на вашей машине. Эта же информация будет передана боевикам.

Разин не захотел сам принимать такое жесткое силовое решение, хотя имел право просто приказать бойцам и они приказ выполнили бы. Вместо этого он спешно созвал совет из офицеров, оставшихся не занятыми. Прапорщик Старков тут же отправился возиться со своей БМП, чтобы не подвела в ответственную минуту. Разин сразу почувствовал, что этот прапорщик служит в частях ГРУ. Другой бы норовил остаться вместе со спецназовцами, и если уж не советы давать, то хотя бы удовлетворить свое любопытство. Этот все понимает. Службу знает.

– Разговор такой. Я не хочу приказывать вам оставаться в засаде по меньшей мере на трое суток. Трое суток на морозе без возможности развести костер – это предел человеческих сил, и мне не хочется испытывать ваш предел. Но синоптики обещают завтра после обеда обильный снегопад. Это значит, что, меняя засаду, мы сразу выдаем себя. Поэтому я только ставлю вас в известность о положении вещей. Если есть добровольцы, они пойдут. И будут ждать. Если добровольцев нет, мы снимаем засаду и считаем задание невыполнимым.

– О чем разговор, командир… – за всех ответил Ростовцев. – Если надо, будем делать. Кроме нас, этого никто не сделает. А что касается возможности погреться, я предлагаю взять с собой побольше угля и топить ночью внутри пещеры слабый костерок. Чтобы и дым было не видно, и свет наружу не пробивался. Хотя бы руки греть и ноги сушить. В той же комнатушке, где были деньги. Так будет нормально.

– Дело… Уголь долго горит и света дает мало. Три дня без тепла – тяжко…

– Перезимуем… – кротко вздохнув, согласился Стогов.

– Возражения есть? – поинтересовался Разин.

– Нет, но надо провести предварительную моральную подготовку населения, – заявил Парамоша. – Дело в том, что меня сегодня повариха в столовой спросила, где у нас еще три человека. Я послал их в Грозный… Не знаю, насколько она удовлетворилась ответом. Должна возникнуть легенда. Красивая, чтобы в нее поверили.

– С красивой легендой проблем не будет, – подполковник поправил на руках перчатки. – Красивее ничего придумать невозможно. И реальнее. Завтра утром в Грозном меня похитят, чтобы, во-первых, с моей помощью найти пещеру, во-вторых, чтобы обменять впоследствии на Батухана Дзагоева.

Разин осмотрел бойцов. Должно быть, эту тему уже обсудили и признали действенной, потому и вопросов не возникло. Спецназ по способу мышления отличается от оперативного состава ФСБ. То, что в ФСБ считают чрезмерно рисковым, в спецназе обычно.

– И мы отправляемся в Грозный на поиски своего командира… – вывел резюме Парамоша.

– Это, кстати, мысль правильная, – подсказал Разин. – И мы чуть не допустили ошибку. Я думал сначала, что следует всех свободных отправить сегодня в пещеру. Но Парамоша, как всегда, мыслит категориями изворотливого проныры, каковым является Шерхан Дзагоев. Если меня не будут искать мои офицеры, то станет ясно, что они, во-первых, знают, где я нахожусь, во-вторых, и самое главное, где-то заняты. Где они могут быть заняты? В засаде. Где они могут устроить засаду? В пещере. В-третьих, такой поиск может существенно подогнать операцию, придать ей необходимый темп. Значит, бойцы моей тройки – Парамонов и Стогов – остаются в тепле и уюте и будут активно изображать поиск… Будут мотаться по Грозному на БМП и пугать мирных жителей угрожающими физиономиями. Парамоша особенно любит пугать женщин. Мысль ясна?

– Ясна, товарищ подполковник, – Стогов откровенно обрадовался такому повороту событий. Тепло он почему-то всегда больше любит, чем холод.

В дверь постучали. Парамоша вышел открыть. Вернулся с бланком радиограммы и со связистом, остановившимся за спиной старлея.

– «Подполковнику Разину надлежит в кратчайший срок явиться в прокуратуру города Грозного для дачи объяснений. Прокурор города…» – прочитал Парамоша.

– Вот уже и началось, – улыбнулся Разин. – Надо полагать, что около прокуратуры и планируется беспрецедентная по дерзости акция, как они считают. Они любят считать все, что они делают, беспрецедентным. Но не думаю, чтобы меня сразу попытались вывезти в Асамги, хотя я бы сам так и сделал. Сначала следует ждать каких-то действий в самом Грозном. Хотя бы объявления о моем захвате и требования обмена. Впрочем, вполне возможно, что у Шерхана Алиевича найдутся дельные люди, и они сообразят, насколько важна при таком мероприятии оперативность. Чем быстрее пойдет дело, тем меньше вероятность кому-то из вас замерзнуть в пещере.

Подполковник довольно отхлебнул из кружки чай.

– Отправь подтверждение. Сообщи за моей подписью, что я явлюсь в прокуратуру завтра утром, – сказал связисту.

Уголь засыпали в мешки. Бойцы не поленились нагрузить себя потяжелее. Каждый знает, что такое мороз в горах. Там, особенно ночью, придется жалеть себя гораздо сильнее, чем сейчас, если поленишься и возьмешь угля мало.

Поехали все, чтобы в обратную дорогу Разину не подвергать операцию угрозе срыва, оставшись в случае засады без прикрытия. БМП с привычной мелкой тряской без всяких дорожных происшествий донесла группу до места высадки. Здесь подполковник дал последние инструкции:

– Передайте Паутову, чтобы ждал гостей. Предположительно, завтра к вечеру или даже ночью. Но не исключено, что произойдет задержка. Вероятно, я пойду впереди группы. Следите. Дам сигнал, отсекайте меня от ближних. Помнится, там есть поворот тропы, который сверху хорошо просматривается. Предпоследний поворот перед пещерой… Сразу за поворотом, шагах в двух, большой камень. Я смогу до него от поворота допрыгнуть, чтобы спрятаться. Тем не менее подстрахуйте от выстрела в спину.

– Сделаем. Не впервой…

– С богом!

На этом и расстались. Трое спецназовцев и водитель БМП смотрели в спины бойцам группы, пока те не скрылись из глаз на лесистом склоне.

– Поехали… Нам завтра предстоит задача чуть попроще…

2

В конце рабочего дня Шерхану позвонил Хамзат Толукбаев.

– Домой скоро собираетесь, Шерхан Алиевич? – спросил мрачно, но с намеком на важность предстоящего разговора.

– Через сорок минут.

– Позвоните своим, чтобы меня встретили. Я дождусь вас там.

Шерхан набрал домашний номер. Трубку опять взяла Гульчахра.

– Маму позови.

Мама подошла быстро.

– Сейчас должен подъехать мой гость. Тот, что в обед приезжал. Запустите его. Пусть дожидается меня.

– Накрыть на стол?

– Ужинать он не будет. Мы поговорим в кабинете.

– Хорошо, Шер. Сам когда будешь?

– Через сорок минут выезжаю.

Он положил трубку и стал рассеянно собирать бумаги со стола.

Странно, но он долго не мог сообразить, как эти бумаги оказались здесь, кто принес их и с какой целью. Значит, работал, беседовал с людьми, не думая о том, что слышит, не вникая в слова, которые произносит. Это плохо. Надо себя лучше контролировать. И бумаги следовало бы разобрать сейчас же, но Шерхан просто положил их все вместе на полку шкафа. Доберется, когда все закончится. Он просто физически не может сейчас ничего делать из обыденной своей работы, потому что мысли сосредотачиваются на другом. Вернее, они не сосредоточены… Они даже не вцепились в другое, а просто приклеились, словно обильно смазаны густым и вязким, скользким клеем. И скользят, цепляются и скользят, тоже не давая ясности, но создавая растерянное беспокойство. Интуитивным умом Шерхан понимал прекрасно, что взялся не за свое дело, что не по силам ему самому такое провести. Но если есть помощь, почему бы ему, с его организаторскими способностями, этой помощью не руководить? Это-то он сможет…