Убийства на улице Богов - Саймон Грин

– И чего это я так расстраиваюсь, – устало произнес Могила – Будто не знаю, что такое Хейвен.

Рауэн скривила рот, что, видимо, означало улыбку. Она выглядела не просто усталой, она была измучена. Ее лицо побледнело, под глазами появились черные круги.

– Как вы себя чувствуете, леди Рауэн? – вежливо осведомился Хок.

– Превосходно, – ответила Рауэн – Мне нужно только немного отдохнуть.

Ее голос звучал слабо и монотонно. Казалось, что открывать рот стоило ей огромных усилий. Могила нерешительно откашлялся.

– Рауэн, ты бы всех нас порадовала, если бы разрешила вызвать доктора, просто для осмотра…

– Сколько раз мне надо повторять тебе? – огрызнулась Рауэн. От злости на ее щеках выступили два ярко-красных пятна, но лицо оставалось безучастным и унылым, будто лицевые мускулы уже ни на что не реагировали – Не нужен мне никакой доктор, перестаньте суетиться вокруг меня, а больше всего мне не нравится, что ты кудахчешь как наседка. Прошу вас всех, оставьте меня в покое!

Установилась неловкая тишина. Через некоторое время из кресла поднялся Бакен.

– Пошли, Могила. Давай посмотрим, что можно найти на кухне. Не знаю, как ты, а я умираю с голода. Как только выпадет работа, так, словно нарочно, именно в этот день у прислуги выходной.

Не глядя на него, Могила кивнул, и оба пошли из гостиной. Бакен плотно закрыл за собой дверь. Хок и Фишер переглянулись.

– Мне бы не хотелось показаться назойливым, леди Рауэн, – твердым голосом сказал Хок, – но если вы действительно плохо себя чувствуете, нам нужно знать об этом. На Улице положение вряд ли улучшится, и мы должны определиться, можно ли на вас рассчитывать в критической ситуации.

Сидя в кресле, Рауэн устало переменила позу.

– Да, наверное, вы правы. Мне давно следовало бы поделиться с кем-нибудь. Но дайте мне слово, что ничего не скажете ни Бакену, ни Могиле. Особенно Могиле – Она поочередно пристально посмотрела на Хока и Фишер, сверля их своими сверкающими на изможденном лице глазами, и ждала, когда оба дадут свое согласие – Я больна раком. Это установлено давно, ошибка исключена, ничего нельзя изменить. Долгое время я надеялась вылечиться самостоятельно, используя составленные мною микстуры. К тому времени, когда я поняла, что бессильна помочь себе, болезнь зашла слишком далеко. Рак распространился по многим органам, его уже нельзя вылечить с помощью алхимии. Я говорила со специалистами. Существуют заклинания, которые могли бы помочь мне, но у меня нет столько денег. Мне осталось жить примерно месяц, может, немного больше. Не говорите ничего Могиле. Он расстроится, у него недостаточно знаний, ему не вылечить меня самостоятельно, и ведь этот дурачок разорится, когда попытается истратить деньги на мое лечение. Лучше, если он ничего не будет знать.

– Но ведь… какой-нибудь Бог может справиться с болезнью, – неуверенно вставила Фишер – Все говорят, что они способны творить чудеса. Или нет?

– Я тоже раньше так думала, – ответила Рауэн – Но если я и узнала здесь что-то новое для себя, так это простую истину: на Улице Богов нет никаких Богов. Я настойчиво искала, хотела найти хотя бы одного, но мне попадались только сверхъестественные Существа, которым наплевать на Отряд.

Она внезапно умолкла – дверь отворилась, и в комнату вошли Могила и Бакен, неся подносы с холодными закусками. По разным причинам им всем не хотелось разговаривать за едой, поэтому трапеза прошла в молчании. Рауэн едва притронулась к ужину, наконец отодвинула тарелку в сторону и объявила, что она отправляется спать и просит ее не беспокоить. Все молча кивнули, а Могила пожелал ей спокойной ночи. Она ничего не ответила и ушла, плотно прикрыв за собой дверь. Остальные доели ужин и сидели молча, каждый был погружен в свои собственные мысли.

– Не обижайтесь на Рауэн, – наконец сказал Могила, обращаясь к Хоку и Фишер – Такой у нее характер. Когда она немного отдохнет, ее настроение улучшится.

– Конечно, – кивнул Хок – Мы понимаем.

– А сейчас, с вашего разрешения, мне надо снова уйти – Могила отодвинул пустую тарелку на край стола и поднялся.

– Опять? – удивилась Фишер – Мы же уже закончили с беспорядками и справились с катастрофой в Клубе адского огня. Разве еще остались недоделанные дела?

Могила улыбнулся.

– Вам не о чем беспокоиться, капитан. Речь идет о моем личном долге, который давно следовало выполнить. Я скоро вернусь. Увидимся позже.

Он отвесил всем общий поклон и удалился. Дверь за ним еще не успела закрыться, как и Бакен поднялся из-за стола.

– Боюсь, и мне придется вас оставить. Могила не единственный, кому пришлось позабыть на время о своей личной жизни. Я вернусь часа через два. Если вы тоже захотите выйти куда-нибудь, о Рауэн не беспокойтесь. Вокруг дома установлены защитные средства, и Могила сразу почувствует, если ей что-либо понадобится. А мне действительно пора.

Едва он успел произнести последние слова, как его и след простыл. Хок и Фишер переглянулись.

– Я пойду за Могилой, – сказал Хок – Ты проследишь за Бакеном. Согласна?

– Хорошо, – фыркнула Фишер – Слишком уж тут много тайн, и мне это не по вкусу. Знаешь, я никогда в жизни не слышала столь неубедительные доводы.

– У меня такое чувство: всех их что-то постоянно угнетает, – сказал Хок – И не только беспорядки на Улице. Им давно следовало бы уйти по своим делам, но их задержали столкновения на Улице и Клуб адского огня. Нам пора. Они уже отошли на приличное расстояние. Можно идти.

Супруги поднялись и поспешили в коридор. Хок заметил одну из длинных накидок с капюшоном, принадлежащую Могиле. Она висела на крючке, прибитом к стене. Хок накинул ее на себя вместо форменного плаща Стражи, который слишком бросался в глаза. В капюшоне, надвинутом на лицо, он был похож на одного из многочисленных жрецов. Хок посмотрел на Фишер.

– А ты не хочешь переодеться? Фишер покачала головой.

– Блондинки атлетического сложения и шести футов роста всегда выделяются в толпе, что бы они на себя ни надели. Мне просто следует быть поосторожнее, только и всего. Снаружи темно, и, если я буду держаться в тени и не подходить слишком близко, со мной ничего не случится. Встречаемся через два часа в таверне «Дохлая собака». На нашем обычном месте. Договорились?

– Договорились, – согласился Хок – Вдруг наконец удастся сдвинуть дело с мертвой точки и мы найдем логичное объяснение причины преступления. Пока я не могу понять, с какой же целью были совершены убийства трех Богов. А теперь идем, не то потеряем их из виду.

Хок без труда обнаружил Могилу. Колдун спешил вниз по Улице Богов быстрым, едва не переходящим на бег шагом. Встречные прохожие, заметив мрачное выражение его лица, спешили уступить ему дорогу. Хок устремился за ним, даже не пытаясь остаться незамеченным. Несмотря на поздний час, на Улице сновали толпы жрецов, их помощников, верующих, которые спешили по своим делам, прерванным на короткое время беспорядками. Хок в накидке колдуна ничем не выделялся среди них. Да и Могила все равно не заметил бы его. Он проталкивался сквозь толпу, совершенно безучастный к ворчанию и ругательствам в свой адрес, и, видимо, полностью погрузился в мысли о предстоящем деле. Хок на это и рассчитывал. Если Могила заподозрит за собой слежку, он, безусловно, применит один из своих приемов, который пресечет ее, причем самым малоприятным способом.