Крылья - Майкл Крайтон

Оказавшись в носовом камбузе, камера на мгновение остановилась. По полу прокатилась винная бутылка и ударила по объективу. Аппарат быстро закружился на месте и после нескольких оборотов покатился вперед, словно гимнаст, делающий «колесо». Пока камера катилась по камбузу к пилотской кабине, изображение то меркло, то проглядывало вновь.

Дверь кабины была распахнута; на секунду Кейси увидела кусочек неба в окошках пилотов, их голубые плечи и фуражку, потом камера с треском остановилась, и на экране возникло равномерное серое поле. Секунду спустя Кейси сообразила, что камера застряла под дверцей кабины в том самом месте, где она ее нашла, и уткнулась объективом в ковровую дорожку. Теперь смотреть было нечего — весь экран занимало серое полотно ковра, — однако Кейси слышала завывание сирен в кабине и записанные на пленку голоса, наперебой предупреждавшие: «скорость… скорость… потеря скорости…», возбужденные голоса пилотов, кричавших что-то по-китайски.

— Останови запись, — велела она.

Хармон нажал клавишу.

— Господи Иисусе, — сказал он.

Кейси еще раз просмотрела пленку, потом пустила ее в замедленном темпе. Однако в этом режиме почти все движения казались смазанными, их было невозможно различить.

— Не вижу, ничего не вижу, — вновь и вновь повторяла она. — Не могу понять, что происходит.

— Если хочешь, я могу провести покадровый анализ, — предложил Хармон, успевший к этому времени уяснить положение дел.

— Что это такое?

— Я могу воспользоваться компьютером и интерполировать кадры, на которых движение слишком быстрое.

— Интерполировать?

— Компьютер берет два смежных кадра и вставляет между ними еще один. Все сводится к поточечному построению, однако этот метод позволит замедлить…

— Нет, — перебила Кейси. — Я не хочу, чтобы компьютеры добавляли в запись что-то свое. Что еще ты можешь предложить?

— Могу удвоить или даже утроить количество кадров. В эпизодах с быстрыми движениями изображение будет чуть подрагивать, но ты сможешь хоть что-нибудь рассмотреть. Вот, гляди. — Хармон отыскал эпизод, в котором камера кувыркалась в воздухе, и замедлил воспроизведение. — Изображение кажется смазанным, но это происходит из-за движения камеры, а не снимаемых объектов. Вот я делаю стоп-кадр. Видишь? Вполне отчетливая картинка.

На экране застыло изображение салона, снятого со стороны пилотской кабины в сторону кормы. Тела пассажиров перевалились через спинки и подлокотники кресел, их контуры чуть расплывались из-за большой скорости перемещения.

— Этот кадр можно пустить в дело, — сказал Хармон. Кейси поняла, к чему он клонит. Даже при быстром движении через каждые десять-двенадцать кадров камера выдавала вполне приемлемое изображение.

— Все ясно, — сказала она. — Займись.

— Но этим наши возможности не исчерпываются, — продолжал Скотт. — Мы можем отправить пленку в…

Кейси покачала головой:

— Кассета ни при каких обстоятельствах не должна покидать пределы этого здания.

— Как скажешь.

— Сделай для меня две копии, — попросила Кейси. — Перепиши кассету полностью, от первой до последней секунды.

Вокруг Пятьсот сорок пятого, стоявшего в ангаре номер пять, по-прежнему хлопотали механики ремонтно-восстановительной службы. Кейси приблизилась к следующему ангару и вошла внутрь. В этом помещении, чем-то похожем на пещеру, практически в полном безмолвии трудилась группа анализа материальных свидетельств под руководством Мэри Рингер.

Над бетонным полом были натянуты оранжевые ленты длиной около трехсот футов, обозначавшие стены салона Пятьсот сорок пятого Поперечными лентами были показаны внутренние переборки; короткие параллельные отрезки представляли ряды кресел. Тут и там виднелись белые флажки на деревянных подставках — ими были отмечены точки, по тем или иным причинам привлекшие внимание экспертов.

На высоте шести футов протянулись ленты, обозначавшие потолок и багажные отсеки аэробуса. Вся конструкция в целом представляла собой нечто вроде каркасного макета пассажирского салона самолета.

Среди оранжевых лент осторожно и беззвучно двигались пять женщин, каждая из которых имела дипломы инженера и психолога. Они раскладывали по полу предметы одежды, ручную кладь, фото — и видеокамеры, детские игрушки и прочие личные вещи пассажиров. Порой от того или иного предмета тянулся голубой шнур, обозначавший его перемещение во время аварии.

По стенам ангара были развешаны фотографии салона, отпечатанные с огромным увеличением. Эти снимки были сделаны в понедельник. Сотрудники группы АМС работали молча, внимательно сверяясь с записями и фотографиями.

Анализ материальных свидетельств проводился нечасто. Его считали крайней мерой, жестом отчаяния, и он лишь изредка давал полезную информацию. Однако в случае с Пятьсот сорок пятым группа Мэри Рингер приступила к работе с самого начала, поскольку пассажиры получили много повреждений, и это грозило компании тяжелым судебным разбирательством. По сути дела, пострадавшие сами не знали, что с ними произошло, и могли предъявить самые невероятные обвинения. Мэри и ее люди пытались воссоздать перемещения пассажиров и предметов внутри салона. Однако это была трудная задача, и дело продвигалось медленно.

Мэри, кряжистая седовласая женщина лет пятидесяти, работала в хвостовом отсеке.

— Мэри, — заговорила Кейси, заметив ее. — Как дела с фото — и видеокамерами?

— Я так и знала, что ты спросишь. — Мэри посмотрела в блокнот. — Мы нашли девятнадцать аппаратов. Тринадцать фотографических и шесть видеокамер. Из тринадцати фотоаппаратов пять разбиты, пленки засвечены. Еще две были разряжены. Мы проявили пленки шести оставшихся. На трех из них оказались кадры, но все они были сняты до происшествия. Мы воспользовались ими, чтобы определить, кто и где сидел, поскольку «Транс-Пасифик» не предоставила нам посадочную карту.

— А видео?

— Э-ээ… Сейчас посмотрим. — Мэри вновь заглянула в записи и вздохнула. — Шесть видеокамер, двумя из них снимали внутри самолета, но только до инцидента. Я слышала о записи, которую показывали по телевизору. Должно быть, владелец унес ее с собой, когда машина приземлилась в Лос-Анджелесе.

— Возможно.

— Как насчет регистратора полетных данных? Он нужен нам для…

— Он всем нужен, — перебила Кейси. — Я делаю все, что могу. — Она оглядела хвостовой отсек, огороженный лентой. В углу на бетонном полу лежала пилотская фуражка. — Нет ли на ней имени хозяина?

— Да, внутри, — ответила Мэри. — Что-то вроде «Зен Чинг». Ярлычок пришлось переводить с китайского.

— Кто его перевел?

— Эйлин Хан из конторы Мардера. Она читает и пишет по-китайски, помогает нам. А что?

— Ничего особенного. Просто полюбопытствовала. — Кейси двинулась к выходу.

— Кейси, — сказала ей вслед Мэри. — Нам нужна запись РПД.

— Знаю, — ответила Кейси. — Понимаю.

Кейси позвонила Норме:

— Кто сможет сделать перевод с китайского?

— Ты имеешь в виду, кроме Эйлин?

— Да. Кроме Эйлин. — Кейси предпочитала держаться подальше от конторы Мардера.

— Дай подумать, — сказала Норма. — Может быть, Эллен Фонг из бухгалтерии? Когда-то она служила в ФАВП переводчиком.

— Кажется, ее муж работает у Доэрти?

— Да. Но на нее можно положиться.

— Ты так думаешь?

— Я знаю, — непререкаемым тоном отозвалась Норма.

Кейси вошла в помещение бухгалтерии, расположенное в цоколе здания номер сто два. Было уже почти шесть вечера, и Эллен Фонг собиралась отправиться домой.

— Эллен, — сказала Кейси. — Мне нужна твоя помощь.

— Ради бога. — Эллен отличалась неизменно добродушным, веселым нравом. Ей исполнилось лишь сорок, но у нее уже было трое детей.

— Ты действительно работала в ФАВП переводчиком?

— Это было давно, — ответила Эллен.

— Мне нужно кое-что перевести.

— Кейси, в твоем распоряжении куда более компетентные специалисты…

— Я бы предпочла, чтобы этим занялась именно ты, — сказала Кейси. — Эти сведения нужно сохранить в тайне.

— Даже от Билла? — Речь шла о муже Эллен.

Кейси кивнула:

— Тебя что-то смущает?

— Ни капли. — Эллен бросила взгляд на кассету в руке Кейси. — Когда тебе нужен перевод?

— Завтра. В крайнем случае — в пятницу.

— Сделаю, — пообещала Эллен.

Взяв вторую копию видеокассеты, Кейси отправилась в акустическую лабораторию «Нортона», расположенную на задах здания номер 24. Лабораторией заведовал бывший сотрудник ЦРУ из Омахи, талантливый, но на редкость мнительный инженер-электронщик по имени Джей Зейглер. Он самолично изготавливал звуковые фильтры и аппаратуру для воспроизведения, поскольку, по его словам, ни за что не доверил бы посторонним разработку оборудования, на котором ему предстояло трудиться.