КОРДИЦЕПС, или Больно все умные - Benedict_SC
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А почему имена другие? Типа, тут же сплошные числа, а не всякие там... буквы, химия с Библией и так далее.
Архи не стал гадать. Вместо этого развернул ещё одну карту, ровно такую же. Во втором отделении тоже везде были числа — только значения в среднем чуть побольше. Что ж у них тут творится?
— Что это? — спросила Гелий. Она указала на карту первого отделения, которую Архи уже отложил в сторону. На обороте была какая-то надпись, которую мы проглядели.
— Да никак ты пытаешься что-то выяснить! А кто тут за правила топил, «Гелий»? — Архи выплюнул имя, будто оскорбление. Впрочем, он всё-таки посветил на первую карту, не обращая внимания на сердитое бурчание нашей спутницы.
«Лечащий врач: д-р 3» и «Заведующий: д-р Лимкакенг (2)». А дальше описывался «информационный режим отделения». Кажется, это была... типа как инструкция, что говорить пациентам насчёт их амнезии. Сверху крупным почерком было написано «Информационный вакуум», а ниже шли мелкие корявые каракули. Больным с первого этажа не полагалось знать, что другие пациенты теряли память больше одного раза: всех, у кого в «жёсткой социальной обстановке» случался «рецидив амнезии», полагалось переводить во второе отделение. При «мягкой социальной обстановке» им придумывали «больничную биографию» и старались обеспечить «интеграцию в социум».
Во втором отделении лечащим врачом был «д-р 6», а заведующим тот же самый доктор Лимкакенг. Телегу про режим тут обозвали «Профилактикой рецидивов»: типа, больным разрешается знать, что у остальных тоже амнезия, но обращаться друг к другу положено по новым именам, а напоминать о забытых фактах запрещено. И в скобках «Повреждения мозга», как будто подумали и дописали.
Вот и всё. Ответ нашёлся — не улики, не тонкие намёки, а тупо лист бумаги, где чёрным по белому написано, что с нами делают. Нам совершенно точно врали, а Архи не сошёл с ума.
— Ну что. Приехали! Железобетонное доказательство, что вам всем врали по поводу амнезии. Довольна теперь? — спросил Архи.
— Это... это не враньё. Может быть, просто... пациентов с разными видами амнезии кладут в разные отделения, — неуверенно пробормотала Гелий.
— А потом переводят на другой этаж, где у них волшебным образом меняется диагноз? Вот уж вряд ли, — отрезал Архи и открыл следующую карту.
В третьем отделении было всё то же самое, что во втором, только пациентов обозначали буквами. Лечащим врачом значился доктор Д, а заведующим... «Д-р Лимкакенг (Б)». Два разных человека с одинаковыми фамилиями? Или один и тот же врач брал для разных отделений подходящие псевдонимы?
А потом мы добрались до 4 этажа. До нашего. И наши имена здесь нашлись, хотя план явно устарел. Меня тут называли «3», палата Гелий была пуста, а на комнате Архи стояла буква «Е». Остальные надписи, насколько помню, вполне соответствовали тем табличкам, которые я успел увидеть, пока шёл на завтрак. Самое любопытное, что на нашем этаже типы имён не повторялись — у всех была какая-то последовательность, но у каждого разн...
Нет, стоп. Самое-то любопытное оказалось на обороте. Режим секретности у нас был такой же — «Информационный вакуум» — и, как обычно, два врача. Заведовал отделением доктор Парек, его я встречал, а вот в графе «Лечащий врач»...
Доктор Орчард.
На миг в голове пронеслось: «Кто это — доктор Орчард?». И тут же вопрос вдребезги разбился об ответ, который обрушился на меня, будто тонна кирпичей. Сперва что-то смутно знакомое. И вдруг — яркая картинка: женщина в докторском халате и со строгой причёской убирает шприц. Суровое лицо.
Она стояла у меня за спиной. Её разоблачили.
Так вот зачем она за нами увязалась! Вот почему нас так долго не ловили! Мы не сбежали — глупо было надеяться, что фокус со щитком реально остановит врачей. Не могло нам так повезти. У них же опыта фиг знает сколько, даже протоколы прописаны — явно ж не в первый раз с таким сталкиваются. Нас пустили побегать, потому что в отряде есть шпион, который ходит за нами по пятам и следит, как бы чего не наворотили. Невероятно, но Archive05 не хватило паранойи!
Я обернулся. Она смотрела в сторону — ещё не увидела — ещё не поняла, что я в курсе. А значит, надо...
— Кто... — начал Архи, но я тут же схватил его за плечо и заглянул в глаза. Он подпрыгнул и взвизгнул — походу, это я зря — так что я сцапал со стола карту и перевернул обратно.
— О-ой, а тут у нас что? Ну-ка посмотрим! — воскликнул я, кинув поверх стопки план пятого отделения. Точно такой же этаж, как у нас, только лечащим врачом была доктор 4, заведующим доктор Парек, а про режим опять написали, что это «профилактика рецидивов».
— А ну стоять! Я ещё наш не рассмотрел — нельзя упускать ни малейшей...
— Да пофиг! Тоска зелёная!!! Про четвёртый этаж мы и так всё знаем! А эти сейчас свет починят, надо срочно...
Архи переменился в лице. Что он... Он посветил на себя снизу вверх, словно собирался рассказать страшилку в лагере, и победоносно оскалился...
— Ах вот в чём дело! — воскликнул Архи. К чему он... нет. О нет...
— Я был прав! Надо было и впрямь бросить монетку — вот только монетки-то у меня не было! Пришлось пропустить проверку! Так вот на чём я попался! Вот где с самого начала был подвох!
Нет, нет, нет, нет, нет...
— Надо было сразу догадаться! Один из так называемых «пациентов», которых привёл доктор Парек! Сосед по этажу, якобы тоже жертва обстоятельств! А на деле ты подсадная утка, так ведь?
Господи, блин, боже, да ущипните меня, это бред какой-то...
— То-то я удивлялся, почему нас не преследуют! Наверняка же я не в первый раз придумываю ровно такой же план побега — но при этом всегда беру с собой тебя!
Какая тупость! Ну какая же тупость! Так бы и заорал сейчас!
— Но теперь я разорву этот порочный круг! На сей раз я сбегу, доктор Орчард!
Он стоял рядом с настоящей Орчард, а та с недоумением смотрела на меня. Одной рукой она держалась за голову. Судя по виду, она тоже офигела,
