Собачья работа - Лев Пучков

– О! Терминологией владеешь, – чему-то обрадовалась дама. – Молоток. А ты с Мартом приятельствуешь никак?

– Я ему жизнь спас, – торжественно сообщил Толхаев. – В Афгане. Ты в то время еще в памперсы прудила. Так что даже и не знаю, что он с тобой сделает. Но башку открутит – сто пудов!

– Тогда памперсов еще не было, – опровергла предположение Толхаева дама. – Ты же наводил справки, знаешь, что я далеко уже не юное создание. А Марту ты звонить не торопись, красивый мой, – если, конечно, еще немного пожить хочешь. Не торопись.

– Не понял! – удивился Толхаев. – С чего это вдруг? А-а-а… Так ты, сволочь, грозить мне вздумала? Типа того, что пристрелишь, если позвоню твоему шефу, да? Да на – стреляй, гадина! Стреляй – в гробу я видал таких киллеров! Сейчас же и позвоню – ни секунды ждать не стану! Испугался – нате вам!

– Ты с утра всегда такой зануда? – неожиданно поинтересовалась дама скучным голосом. – Тебе обязательно все разжевывать да на ложечке в рот класть – сам сообразить не в состоянии?

– Не понял? – насторожился Толхаев. – Чего ты имеешь в виду?

– Это чистейшая случайность, что ты вышел на меня, – пояснила дама. – Если бы с моей сестрой не приключилась беда, сам понимаешь, ты ничего бы не узнал. Или я не права?

– Права, – согласился Толхаев. – Дальше что?

– Ты хоть и старый друг Марта, но учти – он, если ты успел заметить, завязан в очень серьезном деле, – сообщила собеседница. – Я тебе раскрою прописные истины, так сказать, особенности нашего бизнеса… Есть объект – тот, кого заказали. Есть клиент – тот, кто заказал. Есть посредник, организатор и исполнитель. Остальные – независимо от социального статуса и степени хорошести – нежелательные свидетели. Если кто-то каким-то образом выходит на посредника – с подачи клиента, – клиент и этот кто-то немедленно подлежат уничтожению. Я доступно излагаю?

– Вполне, – нетерпеливо буркнул Толхаев. – Нечего меня учить – я в курсе, как такие дела делаются! Дальше давай!

– Даю, – покорно согласилась дама. – Клиент знает посредника – и точка. Ему более знать не положено. Если он волею случая выходит на организатора, он становится опасен. То есть он безопасен до тех пор, пока состоит в преступном сговоре в третьем лице – знает посредника и молчит как рыба, поскольку у самого рыльце в пушку. А если он случайно узнает, кто организатор?

– Ты к чему это все? – тревожно просипел Толхаев и опять потянулся за бутылкой. – Ты скажи сразу, нечего тут намеками бросаться!

– Март – не посредник, – с сожалением констатировала дама. – Он глава тайного синдиката наемных убийц – пусть это звучит несколько выспренне, тем не менее. А ты знаешь Марта… А теперь ты, ко всему прочему, знаешь еще и исполнителя. Так вот – к чему это я… Тебе не кажется, что ты слишком много знаешь?

Толхаев замер с бутылкой у рта. Вот черт! Об этом аспекте своих отношений с Мартом он не задумывался. А надо было задуматься – прежде чем влезать в этот кабальный контракт. Да, он знает Марта и знает исполнителя. Теперь, если рассуждать категориями этих ребят, он становится крайне опасным свидетелем, которого…

– Март знает, что я о тебе знаю? – тихо спросил Толхаев. – Ты ему говорила?

– Нет пока, – успокоила дама. – Да ты не волнуйся так – все идет как надо. И телефон твой пока не прослушивается, и ошибок ты пока не наделал – отдыхай, не мучь себя сомнениями. Ты только вот что… Не поленись, выйди во двор, забери из почтового ящика посылочку.

– Что там? – Толхаев сделал еще один мощный глоток и позволил себе пошутить. – Бомба?

– Видеокассета, – не поддержала шутку дама. – Ночной Рудин с карабином, снабженным оптикой. Целится, гаденыш, в сторону усадьбы Улюма – там все очень наглядно. Нет-нет, это не монтаж – избави Боже! Да ты посмотри, сам убедишься.

Толхаев несколько секунд давил пальцами бутылку, слушая, как противно скрипит пластик. Наконец он обрел дар речи и осторожно поинтересовался:

– А больше там никого… Ты больше ничего не засняла?

– А тебя я стерла, – не стала отпираться дама. – Ты – партнер. Пока партнер – до тех пор, пока ведешь себя нормально. Но второй экземпляр, а также третий – в первозданном виде, со всеми твоими телодвижениями на фоне усадьбы Улюма – в надежном месте. Для чего это мне, как ты думаешь?

– Действительно, для чего? – тревожным эхом откликнулся Толхаев. – Я же партнер – сама сказала!

– А вот ты после девяти к Саранову поедешь, – смело предположила дама. – Кассету передать да рассказать, что давно уже Рудина подозреваешь в каких-то темных махинациях. А заодно доложить, что «зубр» у тебя спер скорее всего он же – Рудин. Так вот: те два дубля – чтобы ты не расчувствовался да не выложил Руслану всю правду-матку… Я доступно излагаю?

– Зачем?! – с горечью вопросил Григорий Васильевич после некоторой паузы. – Ну чем тебе Рудин не угодил? Что ж ты делаешь, а?! Ты ж парня в могилу загоняешь! Ты даже не представляешь, что это за человек…

– А ты мнишь, что вполне представляешь, – оборвала собеседника дама. – И страшно ошибаешься. Ты, конечно, широкой души человечище, Григорий, но понятия не имеешь, какую змею на груди пригрел.

– Не понял? – удивился Толхаев. – Это ты о Рудине так? Ну ты…

– Сделаешь все, как я сказала, – вновь оборвала собеседница. – Будешь слушаться – через три дня весь этот кошмар кончится, и заживешь как прежде. А я тебе сегодня вечерком кое на что глаза приоткрою. Если, конечно, тебя не страшит встреча с дамой в первом часу ночи на безлюдном шоссе.

– Я столько раз смотрел в лицо смерти, девочка, что устал бояться, – с этакой ковбойской интонацией заявил Толхаев. – На что ты там собираешься приоткрыть мне глаза?

– Часиков с десяти за тобой начнут следить – не раньше, – уверенно сообщила дама. – До этого времени ты должен успеть смотаться к Саранову и туманно выдать ему свои «подозрения» насчет Рудина, присовокупив к ним кассету и очень правдоподобный рассказ о краже «зубра». Это чтобы тебе не начали задавать вопросы, какого черта ты шарился возле усадьбы Улюма в то время, когда завалили двух свидетелей. Потом вернешься и до половины первого будешь безвылазно сидеть дома. В 0.30 выскочишь на своей тачке и со страшной скоростью рванешь по восьмому шоссе к выезду из города. За хлебопекарней, на пустыре, я тебя буду ждать – габариты включу, чтобы не промазал. Встретимся, и все расскажу. И покажу – чтобы нагляднее было. Только вот… Следить за тобой будут. Сумеешь ли оторваться от «хвоста»?

– Пффф!!! – оскорбленно фыркнул Толхаев. – Обижаешь, начальник! Ты покажи мне в этом паршивом городишке тачку, которая катается хотя бы вполовину так быстро, как моя! Но ты это… ты хоть бы намекнула, чего ты там мне собираешься показать? Я до вечера все мозги сломаю – буду соображать, что там за сюрприз. Это Рудина касается?

– Не надо соображать – так ходи, – легкомысленно посоветовала дама. – Это действительно касается Рудина. Ты не забудь прихватить с собой ночной прибор – я знаю, у тебя есть, а то в темноте особенно-то и не разглядишь… У тебя он к голове крепится?

– А это зачем? – спросил Толхаев. – Мы что – пешком будем?

– Да уж придется потоптаться, – сожалеюще вздохнула дама. – Так что – крепится к голове?

– Обязательно. Ты ж его видела, – Толхаев опять фыркнул – на этот раз, как показалось, собеседнице, снисходительно. – Ты что – никогда не имела дела с ночными приборами такого типа?

– Увы, – скромно вымолвила дама. – И еще – мне понадобится твой сотовый телефон. До вечера. Ты сможешь обойтись без своего телефона в течение дня?

– Постараюсь, – мрачно бросил Толхаев – почему-то эта идея ему не понравилась. – На хера тебе мой телефон? Ну, черт с ним – раз уж такая пьянка… Как передать?

– Положи в свой почтовый ящик – подъеду заберу, пока ты к Саранову прокатишься. – Дама прокашлялась и сочла нужным слегка приоткрыть завесу тайны:

– Чтобы наглядно продемонстрировать, что за фрукт этот самый Рудин. Без телефона будет трудновато.

– Громоздко как-то, – неприязненно пробормотал Толхаев. – Ничего не понятно – ровным счетом. Телефон… А ты не боишься, что я прокачусь заодно и к Рудину? И побеседую с ним по душам…

– Если жить надоело – вперед, – разрешила дама. – Упаси Бог – не грожу, Григорий! Ты большой мужик, делай что хочешь. Просто хочу сохранить тебя как партнера – потому предупреждаю: с Рудиным ни в коем случае общаться не стоит. Ты с ним бок о бок прожил два года, а не знаешь: он может тебя одним движением прикончить – и без оружия вовсе. Так что – не надо. Я доступно излагаю?

– Черт-те что… – с досадой пробормотал Толхаев. – Откуда что берется – ума не приложу! Или я совсем дурак и ничего не замечаю?

– Телефон – в ящик, – проигнорировала последнюю сентенцию дама. – Кассету – Саранову. От половины первого до часу – за пекарней, на восьмом шоссе, с ночным прибором, в котором будет заряженный аккумулятор. Опоздаешь, после часа ждать не стану – до конца жизни будешь мучиться в догадках. Все. Вопросы?