Нет, не призраки! - Александр Владимирович Ковальчук

Министерское авто. Завтра мы с Пушкарем покатаем всех желающих. А сегодня — не время. Ночь предвидится трудная.

За каменной оградой зарычал мотоцикл, несколько раз по-стариковски кашлянул и заглох. В воротах появился майор Воронов. Его фуражка с полинявшим околышем была сдвинута на макушку. Это означало, что начальник разведки чем-то серьезно встревожен. Придерживая набитую картами планшетку, майор взбежал на веранду, вытер носовым платком вспотевший лоб и сел на скамейку.

Из дома вышел Добриченко. Офицеры разложили огромный лист топографической карты на полу, легли рядом и гадали над картой около часа. Потом лейтенант поднял голову, глянул на небо:

— Ноченька будет как по заказу — хоть глаз выколи.

— Только не зарываться. — Майор выбил пальцами на полу странную дробь.

Воронов собрался было идти, как вдруг заметил трофейную машину.

— Откуда это диво дивное?

— Щербаков нашел в лесу, около Дервальде.

— Красавица! А ты негостеприимный, Павел, и без уважения к начальству… Взял бы да и прокатил с ветерком…

— Пожалуйста, товарищ гвардии майор!

— Сейчас, только вот посмотрю на этих артистов, — кивнул Воронов на Туркина и Алешу, что играли в футбол.

Воротами им служила стена сарая. Защищал их Туркин. Мальчишка быстро и довольно точно бил по мячу то правой, то левой ногой. Поймав мяч, Туркин бросил его Алеше. Тот хотел ударить с лёта, но мяч срезался, подскочил и закатился под «хорьх». Мальчишка бросился за ним.

Тем временем Воронов и Добриченко сели в машину. Щербаков включил стартер.

— Футболист, вылазь-ка быстрей! — крикнул Туркин.

— Ой, — долетел из-под «хорьха» удивленный голосок. — Здесь что-то коричневое…

Щербаков быстро выскочил из машины и заглянул под нее. На раме увидел продолговатый комок грязи. По краям, где серая грязь подсохла и обсыпалась, выглядывали ребра небольшой коричневой коробочки. Разведчика бросило в пот: к раме прилипла магнитная мина. Он достал из-за голенища финку; осторожно соскоблив землю, снял мину. Повернул голову и на задней оси заметил такой же комок.

Щербаков показал мины офицерам. Майор взял одну из «магниток», повернул большим пальцем узенькую желтую пластинку. Рядом с нею появились какие-то цифры.

— Эге, — покачал головой Воронов, — еще несколько минут — и этот сказочный «хорьх» стал бы нашим катафалком. Фрицы заминировали машину. Авто роскошное. Кто найдет, тот обязательно подарит большому начальству… Возьмите, Щербаков, на память эти игрушки, я их обезвредил.

Майор ласково прижал Алешу к груди:

— Молодчина! Учись видеть — хорошим разведчиком будешь.

— А ты разве не осматривал машину? — строго спросил лейтенант у Щербакова.

— Конечно, осматривал! И грязищу эту заметил. Думал, дома почищу. Не успел еще.

— Так можно и на тот свет заехать… — строго заметил Добриченко и пошел следом за Вороновым к мотоциклу.

Алешу обрадовала похвала начальника разведки. И вместе с тем ему было неудобно перед Щербаковым, словно он в чем-то провинился перед ним.

Во время стремительного наступления советских войск в лесах восточной Германии еще оставались недобитые гитлеровские соединения. Дивизия генерала Бакланова получила приказ окружить и уничтожить одну такую группировку вблизи города Заган.

Дивизия с ходу растаяла в дремучих заганских лесах.

Пока разведчики прокладывали путь полкам, Чурбаков и его маленький помощник развернули на безветренной поляне свое нехитрое кухонное хозяйство. Направляясь к старшине Татьянину за продуктами, Чурбаков попросил Алешу насобирать сухих веток, развести огонь и засыпать в котел гречневую крупу.

Мальчишка нацепил на плечи тяжелый для него автомат и зашагал по едва заметной дорожке. Лес давно не убирали, мелкого хвороста везде было много. Алеша подымал тонкие ветки и, насвистывая, шел дальше. Когда он с порядочной охапкой сушняка возвращался к кухне, под кустом ежевики что-то зашуршало. Из-под коричневой прошлогодней листвы медленно выползала огромная змея. Омерзительная треугольная голова сновала над травой, как ткацкий челнок; вытянутая шея переливалась холодным блеском. Мальчик испуганно рванул автомат.

В тот же миг из-за кустов с сердитым фырканьем выкатился серый шар, быстро выпрямился, понюхал вез-дух острой мордочкой и стремглав бросился на змею. Это был ежик. Смелый зверек вцепился зубами в скользкую шею змеи возле самой головы. Змея обвилась вокруг ежика, потом, раненная иголками, заколотилась и начала молотить по траве, будто цеп. Но удары все слабели… Еж откусил змее голову, потом посмотрел на Алешу, презрительно фыркнул и, чавкая, начал завтракать. Чтобы не мешать маленькому храбрецу, Алеша тихо сгреб сухие ветки и на цыпочках направился к кухне.

Однако на этом всякие неожиданности того весеннего дня не кончились.

Вернувшись на поляну, мальчик развел огонь, засыпал крупу и сел на зеленый сундук, в котором Чурбаков хранил продукты. Черные ресницы медленно слипались… Алеше снилось Запорожье. Он в военной форме идет с мамой по берегу Днепра. На пляже много народу. Шумные, веселые люди с завистью смотрят на медаль «За отвагу», что сверкает на Алешиной груди. Вниз по Днепру плывет теплоход «Михаил Калинин». Только почему на пароходе фашисты? Что они выкрикивают?

От легкого толчка Алеша проснулся, протер кулаком глаза и вскрикнул от испуга: перед ним стояли три гитлеровца с поднятыми кверху руками. Мальчик взвел автомат. Колченогий фашист быстро застрекотал:

— Нет стреляйт, рус! Мы — плен, плен… Гитлер капут!

— Ложись! Где оружие? — Собственный голос показался Алеше незнакомым, сильным и даже грозным.

Фашисты как стояли перепуганные, так сразу же упали на землю. Солдат, очевидно усвоивший несколько русских слов, показал пальцем в лес и дрожащим голосом сказал:

— Нет оружия… Бросить в речка…

Пока Алеша соображал, что делать с ними, за его спи-пой послышались тяжелые шаги. Мальчик тревожно оглянулся, и лицо его посветлело.

На поляну вышел долгожданный Чурбаков, опустил на землю два огромнейших тюка. Кашевар по привычке кашлянул и, ничего не понимая, посмотрел на своего помощника:

— Что случилось? Откуда эти вояки?

— Сами пришли. В плен хотят, товарищ ефрейтор.

— Значит, дела швах, если они уже детям в плен сдаются.

Чурбаков подошел к непрошеным «гостям» и жестом приказал им подняться. Затем он посмотрел на карманы пленных и строго сказал:

— Zeigen![19]

Немцы сразу поняли, что от них требуют, и вынули свои солдатские книжки. Чурбаков важно полистал замасленные страницы, неторопливо спрятал документы в карман.

— Что мы будем делать с пленными, товарищ гвардии ефрейтор? — поинтересовался Алеша.

— Сначала накормим, потом свяжем. Так будет спокойнее. А когда придут за обедом ребята, я им скажу, что ты привел троих «языков». Пускай посмотрят, какой герой пропадает возле кухни!

Не изгладился из мальчишеской памяти и еще один апрельский день, когда солдаты генерала Бакланова, сломив отчаянный натиск гитлеровцев, ворвались на центральные улицы Берлина. Это доброе известие принес Туркин.

Возбужденный недавним жарким боем, весь в