Последний еврей Багдада - Макс Кратер

— Если не возражаете, мы будем записывать.

Дэвид и Элиз, как студенты на лекции, раскрыли блокноты и приготовились делать пометки.

— Конечно. Но сначала я задам вопрос: как много знаете вы о завоевательных походах Александра? В школьных учебниках разных стран нам рассказывают либо о великом полководце, чей военный гений позволил покорить весь мир, либо о великом злодее, чья не знавшая границ жестокость позволила подчинить все народы. Будучи детьми, мы легко верим в это. Но так ли это было на самом деле? Был ли царь Македонии великим полководцем и злодеем? Вполне возможно. Но, ни того, ни другого для разрушения такой империи, как Персидская недостаточно. Были у Дария и талантливые военачальники, и не ведающие жалости администраторы. А кем был Александр? И вдруг — кучка воинов переправилась через Гелеспонт, разгромила передовые отряды Дария, захватила всю Малую Азию, Сирию, Ливан, Палестину, Египет, а затем и Вавилонию! Возможно ли такое?

Дорон Дарвиш говорил, постепенно повышая голос, и последние его слова прогремели под сводами кабинета как раскаты грома, а сам он навис прямо над журналистами и замер в театральной позе: терпеливый учитель ожидает ответа от нерадивых учеников. Ученики безмолвствовали.

— Нет, нет и еще раз нет! — быстро заговорил, почти затараторил профессор. — Во все времена государства выигрывают войны не благодаря гению и жестокости полководцев, а благодаря ресурсам, которые есть в их распоряжении. Деньги! Вот главное, что нужно для победы на полях сражений. Так было всегда. Нам и нашим современникам трудно даже вообразить, сколь грандиозными богатствами обладал покоритель вселенной и его приближенные в конце своего завоевательного похода. Но чем они располагали в его начале?

— Отправляясь в поход, Александр сначала залез в долги, а затем, чтобы окончательно отрезать себе путь назад, раздал друзьям все земли в Македонии, — несмело произнесла Элиз, — об этом говорится у Плутарха.

— Не только земли, милое создание, — улыбнулся профессор и начал по памяти цитировать, — «несмотря на то, что при выступлении Александр располагал столь немногим и был так стеснен в средствах, царь прежде, чем взойти на корабль, разузнал об имущественном положении своих друзей и одного наделил поместьем, другого — деревней, третьего — доходами с какого-нибудь поселения или гавани. Когда, наконец, почти все царское достояние было распределено и роздано, Пердикка[62] спросил его: „Что же, царь, оставляешь ты себе?“ „Надежды!“ — ответил Александр. „В таком случае, — сказал Пердикка, — и мы, выступающие вместе с тобой, хотим иметь в них долю“[63]».

— Ребята создали акционерное общество, — блеснула перламутровыми рядами зубов Элиз.

— Некий аналог «Ост-Индской компании»[64], — пояснил мысль своей коллеги Дэвид, — только раньше на две тысячи лет.

— Можно и так сказать. Ни на пергаменте, ни на папирусе, ни на глине подобные договоренности, конечно, не фиксировались. Да и зачем? Все ведь зависело исключительно от доброй воли царя. С другой стороны всем была известна щедрость Александра, и Плутарх, как видно из приведенной цитаты, ее особо подчеркивает. Поход Александра был ничем иным, как коммерческой авантюрой. Месть персам за прошлые обиды, за разрушенные города и поруганных женщин, да простит меня присутствующая здесь очаровательная дама, все это — блеф. Сейчас мы назвали бы это PR-ом, информационным сопровождением похода, призванным создать для него благоприятный фон и обеспечить надежные тылы. На самом деле царь снаряжал в Азию экспедицию за золотом, предметами роскоши, специями, рабами и наложницами. Что имели в своем распоряжении участники похода? Провианта для войска заготовили на три недели! Через месяц, согласно расчетам, платить наемникам было бы нечем. Но грекам повезло. Очень сильно повезло. Переправа, и сразу — первая победа, богатый обоз, а дальше — города с их полными кладовыми, пленные, обращаемые в невольников, которых, опять же, можно продать.

— Так получается, что возможно было вести войну и вовсе без ресурсов. Что мешало продолжать ее таким же образом и дальше? — поинтересовался Дэвид.

— Во-первых, персы в любой момент могли применить тактику выжженной земли и во многих провинциях делали это. Во-вторых, нельзя грабить все завоеванные народы подряд. Это вызывает озлобление по отношению к захватчикам, и к тому же с однажды разоренных подданных затем уже ничего не выбьешь, как не старайся. Мы знаем, что у греков было принято чаще покупать провиант в завоеванных землях, чем забирать его силой. От военачальника ждали лишь организации базара на стоянке, куда стекались местные жители и начиналась торговля. Ну а в-третьих, у Александра постоянно возникало то, что сегодня мы бы назвали кассовым разрывом. Доходы еще не поступили, дань еще не собрана, а платить войску уже надо. Если мы проанализруем весь ход его десятилетней кампании, то поймем, что один из таких эпизодов, достаточно острых, возник весной-летом 331 года. Покорены Малая Азия и Сирия, разрушен до основания считавшийся неприступным Тир[65], взята после двухмесячной осады Газа[66], сдался без боя Египет. В Дамаске солдаты Александра захватили часть сокровищ Дария III. Но надолго этих денег не хватило. На повестке дня стоял поход на Вавилонию — жемчужину Персидской империи. Вавилон в то время — древнейший, красивейший и крупнейший город мира, финансовый центр державы Ахеменидов. Но где взять новые ресурсы для броска на восток?

Профессор сделал паузу. Он остановился напротив аквариума и посмотрел на черепаху. Она с умным видом внимала хозяину. Дэвид подумал, что дальняя родственница динозавров, прожив столько лет с библиотекарем, наверняка знает ответ, а молчит лишь потому, что не уверена — стоит ли делиться секретом с незнакомцами.

— Александр вновь повторил то, что сделал в самом начале похода, только в гораздо больших масштабах. Он взял деньги в долг. Я много занимался этой темой, и пришел к выводу, что в те времена существовал лишь единственный человек, который мог профинансировать войну македонца. И этот человек — Офир Эгиби.

— Глава торгового дома Эгиби! — воскликнула Элиз и с усердием примерной ученицы быстро продолжила, — это была самая могущественная семья древнего Вавилона. Мы знаем о ней благодаря клинописным текстам, сохранившимся на многочисленных глиняных табличках. Наибольшая партия — около четырех тысяч — были найдены в кургане недалеко от городских руин. Произошло это, кажется, еще в девятнадцатом веке. Торговый дом был чем-то вроде современного банка. Он принимал вклады и выдавал ссуды. Кроме того семья Эгиби владела большим количеством недвижимости, земли, рабов.

— Большим количеством — не совсем правильное слово, — подхватил библиотекарь, — у Эгиби хранили деньги цари и их наследники, и им же он давал взаймы. Это была самая богатая семья древности. Ни до, ни после нее не было в мире династии, которая собрала бы столько сокровищ! Даже горы золота и драгоценных камней, которыми обладали некоторые индийские храмы — ничто по сравнению с состоянием, находившимся в распоряжении Эгиби.

— Единственное, мне казалось, — добавила девушка, — что торговый дом был основан в восьмом веке до нашей эры, то есть задолго до Александра Великого, и после краха Персидской империи о нем уже никто не упоминает.

— Так оно и есть, прелестница. Не упоминают потому, что он перестал существовать. Все найденные глиняные таблички торгового дома относятся к эпохе до прихода македонца. Догадываетесь, почему?

— Царь не пожелал платить по долгам, — предположил Дэвид.

— Это всего лишь версия, — торжественно произнес Дорон Дарвиш, — но выглядит она весьма правдоподобно. На табличке стоит личная печать Офира Эгиби — последнего известного нам владельца торгового дома. А сама она, возможно, не что иное, как секретный договор между банкиром и царем Александром. Поэтому и зашифрована.

— Если это просто договор, то зачем кому-то устраивать за ним настоящую охоту? — спросил репортер. — И что тогда искал Кельц в районе Вавилона?

— Исторический документ сам по себе представляет огромную ценность. Есть одержимые коллекционеры. Возможно, ваш злодей из этой категории людей. Ну и потом, мы ведь доподлинно не знаем, как развивались события после того, как Александр победил в битве при Гавгамелах. Как знать, может быть он что-то сначала отдал Эгиби в обеспечение кредита, а потом, когда дела пошли хуже, изменил свое решение. Вот вам информация к размышлению. Давайте, к примеру, посмотрим, какие же дивиденды принесла «доля в надеждах» молодого полководца. У того же Плутарха мы находим описание, будем называть вещи своими именами, награбленного. К примеру, в одних только Сузах[67] было захвачено сорок тысяч талантов[68] в чеканной монете. То тут, то там мы встречаем сообщения о том, что для перевозки сокровищ требовались десятки тысяч повозок, запряженных вьючными животными. Даже если предположить, что древние авторы преувеличивали, все равно речь идет о несметных богатствах. И где все это? После смерти Александра его приближенные тут же начали войны друг с другом. Большая часть драгоценностей как будто растаяла в воздухе. Между собой они его не делили, и сразу никто из них не возвысился над другими. Как знать, может быть, табличка — это ключ к обнаружению этих сокровищ. Здесь мы вступаем на зыбкую почву догадок. Но так иногда хочется отойти от строго научного подхода и позволить воображению воспарить над скудной и временами скучной фактурой.