Поиск источника: настойчивость на пути художника - Джулия Кэмерон

Поспешай медленно, и вскоре достигнешь цели.

Ничуть не меньше старается немецкая овчарка, ковыляющая навстречу, – передние лапы перебирают бодро, задние приподняты и закреплены на некоем подобии велосипеда. Немецкие овчарки подвержены болезням тазобедренных суставов, но хозяин, по-видимому, не захотел усыплять своего питомца.

«Иди, Макс, давай, иди сюда», – зовет хозяин, судя по виду – бегун. Чтобы подождать отстающую собаку, он бежит на месте. Макс быстро трусит вперед. Он уже привык к приспособлению, которое помогает ему вести нормальный образ жизни.

Разведенного отца и хозяина собаки по имени Макс объединяет одно качество – несгибаемая решимость. Оба попали в сложную ситуацию, но намерены сделать все, что в их силах. Оба не пожелали покориться судьбе. Оба обратились внутрь себя и отыскали там резервы, позволившие достичь равновесия.

Если мы разобьем жизнь на посильные фрагменты, то обнаружим, что у нас куда больше сил, чем казалось. В самой трудной ситуации мы можем сделать все возможное – «есть слона по кусочкам», назначить распорядок дня и рассматривать ровно такой кусочек жизни, с каким в силах управиться.

Здесь и сейчас мы можем как можно лучше провести время с ребенком. Здесь и сейчас можем вывести собаку на прогулку. Здесь и сейчас можем стоять и не сдаваться.

Художнику умение не сдавать позиции бывает нужно очень часто. Порой мы не видим ни единого просвета, ни единого верного пути, по которому могли бы следовать в своей работе. «К чему все это? – шипит внутренний критик. – Все равно ничего не выйдет». Шипение критика – это голос Дьявола. Он всегда подталкивает нас к отчаянию, старается сделать так, чтобы мы видели не то, чего добились, а дальнюю дорогу, которая нас еще ожидает. «Никакой надежды на успех», – объявляет внутренний критик, одним взмахом руки руша все наши надежды.

В искусстве лучшее – это достаточно хорошее.

И все же надежда есть. Если мы готовы не сдаваться и идти дальше, впереди еще будут солнечные дни, и будут дождливые. Если соберемся с духом и продолжим путь, то надежда на успех останется с нами. Сконцентрируемся на возможности успеха. Положимся на себя и на благожелательную Высшую Силу, которая желает нам добра. Что же для этого потребуется?

С ростом знания мир становится не более постижимым, а более загадочным.

Работая над утренними страницами, мы словно отмахиваемся от того негатива, что вертится в голове. Мы изливаем его на страницу и вновь возвращаемся вглубь себя, как в тихий оазис. «Не спеши», – говорим мы себе и слушаем, насторожив внутреннее ухо, прислушиваемся к совету, который, возможно, сейчас появится из ниоткуда. Совет этот нередко звучит твердо, негромко и деликатно. И пусть здесь и сейчас мы не в силах ответить на главные вопросы жизни, у нас есть ответы на множество вопросов помельче.

Во времена печали и недовольства увидеть всю картину целиком и заглянуть в будущее помогает ходьба. Мы выходим из дому, неся с собой проблемы, но очень скоро отвлекаемся на окружающий мир. Мы выходим из дому, чувствуя, что брошены и загнаны в угол, но вскоре начинаем понимать, что все мы в одной лодке – то есть в единой на всех чаше человеческого опыта. Чтобы выполнить упражнение, которое я намерена предложить, нужно сначала увидеть всю картину целиком.

Возьмите ручку и пустите руку бродить по странице. Пронумеруйте строки с первой по пятую.

Перечислите пять ситуаций, в которых вы не получали желаемого, в которых казалось, что вас отвергли или помешали вам. А теперь возьмите список и поищите в каждом таком случае положительную сторону. Грусть всегда порождает нечто хорошее, трудности оборачиваются милостью, а когда одна дверь закрывается, открывается другая, за которой нас ждут новые возможности. Попробуйте так прямо и написать: «Что хорошего могло из этого выйти?» Задайте вопрос и прислушайтесь к ответу. Очень может быть, что ответ вас удивит. Когда я стала выяснять, что же хорошего может быть в моих срывах, то увидела, что они побуждают меня больше сочувствовать другим. Благодаря этим срывам я обретала способность сопереживать людям, мучимым страхами и кошмарами.

Итак, вы выплеснули на бумагу разочарования, поискали в них неожиданные достоинства – а теперь предлагаю отправиться на долгую прогулку. Не зацикливайтесь на совершенных только что открытиях, пусть они болтаются где-то на заднем плане. Гуляйте, пока вас не оставит всякая мысль о спешке, пока перед вами вновь не откроются вся красота и величие мира. Ваша задача – обрести спокойствие. И тогда, быть может, меланхолия мало-помалу превратится в готовность принять происходящее.

Научитесь работать в условиях неопределенности.

Проверка

1. Сколько раз за эту неделю вы писали утренние страницы? Если пропустили день, то почему? Что вы ощущаете благодаря этому упражнению? Быть может, ясность? Многообразие эмоций? Большую отрешенность, целеустремленность, спокойствие? Было ли что-нибудь такое, что вас удивило? Не всплывали ли повторяющиеся темы, которые так и просят, чтобы вы с ними разобрались?

2. Были ли вы в эту неделю на творческом свидании? Почувствовали себя лучше и благополучнее? Что делали, что при этом ощущали? Помните, что поход на творческое свидание может даваться нелегко; возможно, придется уговаривать себя сходить.

3. Выбирались ли вы на еженедельную прогулку? Как себя почувствовали? Какие всплыли эмоции, инсайты? Возможно, удалось погулять больше одного раза? Как подействовала прогулка на оптимизм и на видение будущего?

4. Произошло ли за эту неделю что-либо еще, что вы считаете важным для самопознания? Опишите в подробностях.

Тайна мира неведома никому – даже поэту.

Неделя 8

Взращиваем чувство истинности

У каждого есть собственный внутренний компас, эдакая духовная волшебная лоза. Когда мы ведем себя в соответствии с нашими ценностями, компас показывает точно на север. На этой неделе я предложу сосредоточиться на обретении себя и своего места в мире. Вы будете планировать и исполнять ритуалы, которые призваны действовать успокаивающе и в то же самое время наполнять вас силами, и стрелка вашего компаса все чаще будет обращена на север. Узнать собственное положение в пространстве можно и иным образом: обратившись к окружающим. Отдавая друзьям свое сопереживание, мы чувствуем себя щедрыми и отзывчивыми.

Перемены

Художник растет в первую очередь тогда, когда оттачивает свое чувство истинности. Глупцы верят, что быть честным просто; но лишь художник, великий художник, знает, как это трудно на самом деле.

Этим утром на улице серо, сыро и промозгло, но Тигровая Лилия и Шарлотта тем не менее отправляются на ежегодный осмотр в Вестсайдской ветеринарной клинике. До чего же безрадостное место эта клиника! Окна забраны толстыми решетками – хоть лечебницу для наркоманов открывай. Воздух полон отчаяния. В приемной слышится тявканье – это маленькая гаванская болонка то и дело подает голос из недр переноски с эмблемой Louis Vuitton. Лхасская собачка с лукавой мордочкой вся подбирается и задорно разглядывает нас с хозяйских коленей. Хозяин всхлипывает.

– Ему гораздо, гораздо лучше, – выдавливает он между всхлипами. – Но все-таки ему уже 15 лет. А вашим сколько?

– Тигровой Лилии пять лет, – говорю я, показывая на свою спаниельку, сердито пожирающую глазами лхасскую собачку. – А Шарлотте, – я киваю в сторону терьера, – четыре.

– Ах, совсем еще молоденькие, – шмыгает носом владелец собачки.

Кто не говорит правды о себе, не может сказать правды и о других.

В смотровой Шарлотта попадает к милой женщине-ветеринару. Собаку сотрясает дрожь. Она стоит на серебристом блестящем столе и колотится от страха. Тигровая Лилия, напротив, рычит и огрызается. Уж она-то не даст себя вертеть и тыкать! Медсестра вручает мне намордник и просит надеть на собаку. «Вас она, наверное, не укусит», – неуверенно говорит она. Я напяливаю на Лилию намордник, медсестра быстро тянет за ремешок – готово. Ветеринары, с которыми моей собаке приходилось иметь дело, всегда были исключительно милы – отчего же она так на них взъелась? Ветеринар излагает свою точку зрения.

«У нас бывают собаки, которым тысячу раз делали операции, а они все равно, проходя мимо, тянут хозяев к нам – надеются, что тут их угостят вкусненьким, – усмехается она. – А бывают такие, как Тигровая Лилия: сделаешь им один укол, и все, больше они возвращаться не желают».

Эта ветеринар считает, что и то и другое очень мило. Она сопереживает и дрожащей от страха Шарлотте, и яростно огрызающейся Тигровой Лилии.