Рай с привкусом тлена - Светлана Бернадская

вложенные в дело, измеряются немалыми суммами, но если, не удержав власть, мы потеряем прибыль… То вскоре окажемся на месте того нищего, который просит милостыню у причала.

— Ты драматизируешь.

— Откуда тебе знать? — теперь в голосе Диего прорезалось раздражение. — Думаешь, кроме этих девяти семей, больше никто не мечтает занять место в Сенате? Если пойдет слух, что у меня не будет наследников, претенденты слетятся как коршуны, предчувствуя скорую добычу. Не исключено, что кое-кому захочется устранить меня, чтобы его семья вошла в список правящих вместо Адальяро.

Я приуныла. Сложно было представить, что дети имеют для южан такое значение. Изабель, надо отдать ей должное, как львица дралась за будущее единственного сына. И скромная невеста-северянка, сызмальства просватанная за Диего, сейчас пришлась как нельзя кстати.

— Если тебе сложно свыкнуться с этой мыслью, давай не будем торопиться, — по-своему расценив мое молчание, мягче произнес Диего. — Возможно, при некоторых обстоятельствах ты и сама почувствуешь, что готова.

— Готова?! — ужаснувшись, я отпрянула, но он силой удержал мою руку на своем предплечье. — Нет, никогда я не буду готова к такому.

— Ты просто еще не знаешь себя, дорогая. Но… готов признать, что я и в самом деле слегка поторопился. Следовало дать тебе время. Ты не будешь возражать, если я попрошу тебя сегодняшний вечер — а может, и ночь, если пожелаешь, — провести в нашей спальне?

— Только если там не будет Кима, — я содрогнулась, — или кого-нибудь еще.

— Но, дорогая… если я попрошу тебя всего лишь посмотреть?

— Посмотреть? О нет, я уже могу вообразить, что ты хочешь показать, и не собираюсь в этом участвовать. Нет, не проси. Наша спальня предназначена для нас двоих, и точка.

Диего раздраженно выдохнул.

— Поговорим об этом позже, — сказал он уже не так ласково. — Темнеет, пора домой.

Забери мое золото, мой амулет,

Все, что можешь с собой унести, забери.

Я хотела бы верить, что смерти нет,

Но она сторожит у самой двери.

Скади, Кельтская

Не успели мы подойти к воротам, как стало ясно: дома переполох. У входа в поместье нетерпеливо переступали с ноги на ногу лошади караульных, несколько верховых констеблей стерегли калитку.

— В чем дело? — насторожился Диего.

Я крепче ухватилась за его локоть, обуреваемая смутной тревогой. Неужели что-то с Изабель? Или жуткие прогнозы Диего сбылись прежде времени и кто-то напал на наш дом?

Мы поспешили во двор, и я сразу увидела свекровь: она была в порядке, хотя и выглядела необычно расстроенной. Лишь переведя взгляд на констеблей из дозорного отряда Кастаделлы, сгрудившихся во дворе, я поняла, что все много хуже, чем казалось поначалу. На гравийной дорожке, скрученный цепями в противоестественной позе, склонился до земли покрытый кровью Джай.

— Что произошло? — ахнула я.

Ведь к этому времени он должен был плыть на корабле на север, домой!

— Диего, — голос Изабель был непривычно напряжен, — отведи Вельдану в покои: у нее слишком ранимое сердце, ей вредно волноваться. И вели кому-нибудь присмотреть за ней, — она бросила на сына взгляд, слишком выразительный, чтобы я не поняла истинного смысла произнесенных слов.

От меня хотят избавиться и держать взаперти. Но до каких пор? Соизволят ли мне вообще объяснить, что происходит?

— Нет, я…

— Диего, — стальным голосом прервала меня Изабель, даже не глянув в мою сторону, — милый, будет лучше, если ты поторопишься. Нам надо объясниться с достопочтенными господами.

Не говоря ни слова, Диего взял меня за локоть и почти силком поволок в дом.

— Диего, прошу тебя, — зашептала я, едва переступив порог, — что-то случилось с Джаем, я должна знать! Пожалуйста, позволь мне остаться!

— Ах, с Джаем, — язвительно передразнил меня Диего, неумолимо увлекая в сторону лестницы. — Мне следовало бы добиться от тебя ответа, каким образом твой раб оказался в руках караульных. Я бы подумал, что он сбежал, но ты ведь нарочно не взяла его с собой на прогулку, верно?

— Диего, я…

— Мы еще обсудим это, — он грубовато втолкнул меня в комнату и велел стоящим у двери рабам: — Не выпускайте госпожу, пока я не позволю.

Дверь захлопнулась, заставив меня вздрогнуть. Засов снаружи сняли, и я вполне могла попытаться выйти, но борьба с двумя крепкими мужчинами окончится явно не в мою пользу.

Все, что мне оставалось, это распахнуть пошире окно и вслушаться в звуки, доносящиеся с невидимой отсюда стороны двора. Я различила взволнованный голос Изабель, сердитый баритон Диего и бесстрастные отрывистые реплики констеблей, но не сумела разобрать ни слова. Вероятно, Джая поймали на пристани. Ведь он был без денег — не вздумал ли стянуть что-то с уличных лавок? А может, ему удалось тайком проникнуть на корабль и безбилетного пассажира обнаружили матросы?

Спустя некоторое время послышался удаляющийся цокот копыт, и вскоре в мои покои вошла Изабель, тяжело опираясь на локоть Диего. Я поднялась им навстречу, смиренно сложив руки, а мать и сын Адальяро присели на диван напротив меня. Никто из них даже не попытался улыбнуться.

— Что случилось? — повторила я мучивший меня вопрос.

— Как вышло, что твой раб свободно разгуливал по улицам Кастаделлы? — без обиняков спросила Изабель, сверля меня строгим взглядом.

Лгать, увиливать и отпираться не было смысла.

— Я отпустила его.

— Отпустила? — она недоуменно подняла изящные черные брови. — Как это понимать?

— Отпустила его на свободу, — повторила я внятно. — Он северянин. Его не имели права держать в рабстве.

— Он мог наплести тебе что угодно, а ты и поверила. Твоя новая рабыня тоже знает северное наречие — может быть, и она северянка?

Я промолчала, бессильно сжав кулаки: доказательств у меня не было никаких, только собственные глаза и уши. Не увидеть в Джае северянина мог только слепец.

— Ты выписывала ему вольную? — продолжала допрашивать меня Изабель. — Говори правду, это важно.

— Вольную? — растерялась я. — Нет, я… не знала, что это нужно.

— Купчая на раба все еще у тебя?

— Да.

— Дай-ка взглянуть.

Я послушно выдвинула ящик комода и подала Изабель документ. Она бегло просмотрела его, свернула в трубочку и сунула себе за пояс.

— Верните мне, пожалуйста, — голос предательски задрожал.

— Пусть побудет у меня, так надежней. Теперь послушай, дорогая. То, что ты не знала правил и отпустила раба, не подписав ему вольную, спасло тебя и нас от больших неприятностей.

— Каких… неприятностей?

— Он говорил тебе, что собирается делать?

— Ну… я полагала, что вернуться домой.

— Домой, — она хмыкнула. — В какой-то степени он это сделал.

— Твой раб подкараулил дона Вильхельмо, когда тот возвращался с прогулки, — раздраженно вмешался Диего. — И попытался его убить.

— Что?! — изумленно воскликнула я. — Этого не может быть!

— Его поймали с