Бесогон-2. Россия вчера и сегодня - Никита Сергеевич Михалков

коснулась косвенно и вас. Дорогие мои, любимые Женя Миронов, Чулпан, Федор Сергеич, все мои коллеги — российские и зарубежные, все, кто подписал письмо в нашу защиту, кто выступал на митинге, в нашей и мировой прессе (список огромен, буду звонить и писать каждому лично!), — спасибо за честность, за братство, за огромную помощь и поддержку! Спасибо всем нашим родным, любимым и близким друзьям, помогающим и поддерживающим!!!»

Кого будет благодарить бывший главный бухгалтер «Седьмой студии» Серебренникова Нина Масляева, обвиненная в мошенничестве по этому делу, которая говорит, что не протянет и двух месяцев. Она сидит в двухместной камере-клетке, у нее диабет, гипертония, ишемическая болезнь сердца.

«Я же не Кирилл Серебренников и не Юрий Итин (директор „Седьмой студии“, отправленный под домашний арест. — Н. М.). Этим все сказано, я простой человек, наемный работник, поэтому меня и кинули в тюрьму. Я готова на все, сотрудничать со следствием, лишь бы меня отпустили. У меня больной отец, ему 85 лет, сидит с медсестрой, а платить — кто ей будет? Он же умрет, я об этом все время думаю», — говорит она.

Это не люди, что ли? Их забыли. На митинге ни разу не было названо ни одного другого имени, кроме имени Серебренникова.

Нет ли тут некоего разделения на «чистых» и «нечистых»?

А вот такой вопрос, совсем теоретический: а вот если бы такая же история случилась бы, допустим, с замечательным, очень большим артистом и прекрасным режиссером Николаем Николаевичем Губенко, который является художественным руководителем «Театра содружества актеров Таганки»? Собрали бы митинг по его поводу? Я не думаю. Или с Иваном Охлобыстиным? Тоже нет.

Почему? А потому что есть только «рукопожатные» и все остальные. К остальным относятся и эта бухгалтерша, и экс-директор. Они пусть сами выкарабкиваются.

Но вот что по-настоящему опасно, потому что игра переносится уже в другую плоскость.

Кирилл Серебренников пишет: «Фашизм не в Украине, он уже тут, рядом. И это нельзя не замечать. Это политика, которую проводит группа агрессивных функционеров от культуры, направлена на уничтожение успешного и мощного направления современного театра. Теперь к руководству культурой пришли люди, которые начали войну с успешным и талантливым театром. Погромные сюжеты в пропагандистских телепрограммах, заказные статьи в ручных СМИ, „наезды“ фискальных органов, обыски, выставки позора, агитационные плакаты — используются все методы. И все методы — калька технологий уничтожения инакомыслия в фашистской Германии в 30-е годы XX века. Это очень плохой знак для всех… Уничтожение инакомыслия в культуре — это последнее предупреждение обществу перед введением ГУЛАГа».

Ребята, вы живете за госсчет. Вы имеете всё! Вам всё можно. Справедливо ли, что в одной Москве есть десятки театров, которые безропотно субсидируются государством. Безропотно! Делай в них «что хошь»! Замечательный писатель Александр Куприн написал некогда своему издателю: «Целые народы и цивилизации могут исчезнуть с лица земли, и об этом никто не узнает, но стоит только Цеперовичу порвать перину — и через 10 минут об этом узнает весь мир». Вот что напомнила мне сегодняшняя ситуация.

Я упомянул Николая Николаевича Губенко не просто так. Я получил от него письмо. Зачитаю только кусочек: «Дорогой Никита. Все, что высказано тобой в последнем „Бесогоне“, попадает прямо в сердце. Это несчастье, что среди русской интеллигенции, если еще можно ее так назвать, попадаются особи вроде Улицкой, и именно о них писал Антон Павлович Чехов: „Я не верю в нашу интеллигенцию, лицемерную, фальшивую, истеричную, ленивую. Я верю в отдельных людей, я вижу спасение в отдельных личностях, разбросанных по всей России там и сям, — интеллигенты они или мужики, — в них сила, хотя их и мало“».

Вот почему я полагаю, что с такой точкой зрения, которую высказывает, цитируя Чехова, Николай Николаевич, его защищать бы не стали.

Это письмо было написано Губенко после выхода нашей прошлой передачи «Бесогон», посвященной очередной акции «Бессмертного полка». Говорилось в ней, как некоторые люди и в нашей стране, и за рубежом всеми силами пытаются принизить или даже просто отрицать вклад Красной армии и нашего народа в Победу в Великой Отечественной войне, в окончательный разгром фашизма и в освобождение Европы. После этой программы я получил еще одно письмо от своего друга — художника, сценариста, актера и режиссера Александра Адабашьяна. Вот что он написал: «Израиль законодательно запрещает отрицание Холокоста, и не он один. Почему Россия не должна законодательно запретить отрицание факта массовой гибели своих людей и спасения от полного истребления силами Красной армии и всего народа? И отдельно, насчет цыган. Их тоже целенаправленно уничтожали исключительно по национальному признаку. То есть по определению — геноцид. Но у них никогда не было государства. А на территории, например, СССР не было даже автономной области или какого-нибудь другого образования. Кстати, государства Израиль до войны тоже не существовало. Геноцид цыган был, но судить его формально нельзя. Не мешало бы ООН как-то заметить хотя бы этот факт геноцида. Может быть, с нашей подачи, из России».

Эта небольшая записка от Александра Артемовича привела меня к размышлениям, которые касаются некоторых граждан, очень любящих при каждом удобном случае ссылаться на прогрессивный опыт Европы. Давайте посмотрим на этот опыт.

26 января 2007 года накануне Международного дня памяти жертв Холокоста Генеральная ассамблея ООН приняла резолюцию № 61/255 об ответственности за любое отрицание Холокоста, без каких-либо оговорок. Документ поддержали 103 государства из 192 Генеральной ассамблеи. А как наказываются нарушения закона?

Израиль — до пяти лет тюрьмы, Франция — тюремное заключение до года или денежный штраф — внимание — 45 тысяч евро.

В Австрии это уголовное преступление, если публичное высказывание сделано с политическими или пропагандистскими целями. Наказание можно получить от одного года до 20 лет тюремного заключения.

А есть ли те, кто реально был наказан? Есть. Знаменитый человек, отец нынешнего кандидата на пост президента Франции — Жан-Мари Ле Пен, был подвергнут штрафу в 1,2 миллиона франков за высказывание о том, что «газовые камеры были лишь эпизодом в истории Второй мировой войны».

Роже Гароди — тюремное заключение, 240 тысяч франков штрафа.

Юрген Граф, Швейцария, — пятнадцать месяцев тюремного заключения.

Эрнст Цундель, Германия, — 5 лет тюрьмы.

Вольфганг Фролих, Австрия, — 6 с половиной лет тюрьмы.

Сильвия Штольц, Германия, — 3 с половиной года тюрьмы.

Хорст Малер, Германия, — 5 лет тюремного заключения.

Можно перечислять дальше. Это примеры, то, что происходит в этом отношении, так сказать, в «цивилизованном» мире. А что же у нас?

В 2014 году в УК РФ была внесена статья 354 «Реабилитация нацизма»: «Распространение заведомо