Светские преступления - Джейн Хичкок

На финансовом фронте положение было просто угрожающим. По традиции в конце недели дизайнер представляет накопившиеся счета клиенту и не возобновляет работу, пока они не будут оплачены. Таким образом сводится к минимуму риск возможных недоразумений. Я нарушила традицию и сделала несколько дорогостоящих заказов, не дожидаясь, пока медлительный Дент соизволит переслать мне деньги. Риск казался оправданным при таком громадном объеме работ. В результате на мне повис долг в семьдесят пять тысяч долларов. Если добавить к этому пятьсот тысяч из числа обещанного музею миллиона да приплюсовать гонорар адвокатам в случае попытки защищать свое доброе имя в суде, мне грозило банкротство.

И все же наихудшим последствием неожиданной выходки Дентов стало то, что я осталась в одиночестве. Бетти не подавала признаков жизни. Я сделала честную попытку примириться с ней, рассказав все о своем знакомстве с Люциусом, начиная с той злополучной встречи в «Бернеме», и объяснила, почему так важно было держать это в тайне: не только ради того, чтобы Рут покоилась в мире, но и чтобы облегчить жизнь Люциусу-младшему. Бетти оказалась достаточно великодушной, чтобы простить обман двадцатилетней давности, и все же она считала это предательством.

С Джун была совсем другая история: здесь уже я никак не могла прийти в себя. Возвращаясь мыслями в тот день, когда шестая страница выставила меня на посмешище, я вспоминала и то, как Джун (пусть не со зла) брякнула по телефону: «…и в первый же день отсосала у него в мужском туалете…» Каждый раз, когда я вспоминала это, во мне вскипала желчь. Правда, мы помирились и даже чмокнули друг друга в щеку, но в глубине души я уже не была уверена, что могу доверять этой женщине и что она в самом деле желает мне добра.

Итан поначалу вел себя безупречно, но вдруг, дней десять спустя, когда мы говорили по телефону, он самым невинным тоном сообщил, что накануне в гостях сидел рядом с Агатой Дент. И без того издерганная, я чуть не накричала на него.

— И ты, Брут?!

С этим горьким упреком я повесила трубку. Итан тотчас перезвонил и предложил встретиться в баре «Карлайл» вечером в шесть.

Я пришла туда в черных очках, чтобы скрыть опухшие от слез глаза, с ходу заказала двойную порцию водки и попросила не убирать бутылку, поскольку намерена в самом скором времени повторить заказ. Вскоре появился Итан, немного растрепанный и очень похожий на рассеянного профессора.

— Прости, что припозднился, — сказал он. — Джо, ты исхудала!

— Угу. Тощая и нищая, — буркнула я, выливая в рот остаток водки.

Итан улыбнулся моим словам как шутке. Он заказал кампари с содовой. Я просто показала на пустой стакан.

— Итан, как ты мог сидеть рядом с Агатой Дент?! Эта женщина и ее полоумный муженек сломали мне жизнь! Ты хоть понимаешь, через что мне из-за них придется пройти?

— Там были таблички с именами, — сказал Итан, словно это полностью оправдывало его поступок.

— А поменять их было нельзя?

— Нет, только не я! Что бы сказал на это добрый старый Уорд?!

Он имел в виду Уорда Макаллистера. В XIX веке тот был первым третейским судьей нью-йоркского высшего света и оставил после себя целый ряд священных заповедей. Одна из них гласит: «Нет и не может быть оправдания тому, кто меняет местами таблички на столе. С кем бы вас ни вознамерились посадить, вы обязаны явиться и занять свое место, даже если вас постигнет безвременная смерть — в этом случае пусть вас представляет ваш поверенный».

Этот человек не раз служил нам с Итаном мишенью для шуточек.

— К тому же у меня была веская причина, чтобы там находиться. Я узнал интересную новость.

Я выпрямилась, скрестила руки на груди и брюзгливо сказала:

— Ну?

— В курсе ли ты, что Дитер Лючино полностью переоборудует квартиру Дентов?

— Знаю, слыхала. Говорят, теперь это похоже на помесь дворца Клеопатры и кулуаров Третьего рейха!

— Мы с твоей бывшей клиенткой почти весь ужин обсуждали мраморные колонны, а именно, чем мрамор подлинный лучше поддельного.

— Вот как! — Я тяжко вздохнула. — Помнишь, как это сказано? «Некоторым нужна целая жизнь, чтобы вникнуть в самое простое».

— Речь не об этом, Джо. Насколько я понял, кто-то посетил квартиру Дентов, когда она еще была в твоем распоряжении, и вынес вердикт, что это жалкое зрелище.

— Что?!

— Постой! Так вот, как раз тогда у Агаты и появился бзик на этой почве. Ей вбили в голову, что за свои деньги она получит недостаточно пышные хоромы и что любой, кому случится к ним заглянуть, будет втайне потешаться над одураченной простушкой.

До меня наконец дошло, но Итан не дал мне раскрыть рта.

— Вижу, ты понимаешь, кто там поработал. «Графинечка»! Кстати, миссис Дент тоже величает ее исключительно графиней. Как выяснилось, она без ума от титулов и мечтает, чтобы ее супруга назначили полномочным послом в Англии.

— Боже, храни королеву! Видишь, Итан! Разве я не говорила, что за всем этим стоит Моника?

— Получается, что ты была права. А вот тебе кое-что на десерт. Угадай, кто вложил большие деньги в два крупных начинания Нейла Дента?

Говорят, последняя соломинка ломает спину верблюду, но у меня уже не было сил. От отчаяния я лишь покачала головой.

— Можно было бы догадаться. Деньги, кругом деньги. А что еще новенького в этой сфере?

Принесли наш заказ. Я залпом опустошила свой стакан и, не дав официанту отойти, потребовала повторить. Итан адресовал мне косой взгляд.

— Это ты у Бетти нахваталась таких замашек?

— Наверняка случилось вот что, — сказала я, не обратив внимания на его ремарку. — Моника узнала, что я отделываю квартиру Дентов (это не трудно: в журнале «Мы» была статья). Она является к Нейлу под видом инвестора и вкладывает солидные деньги сразу в два его проекта. Теперь можно заняться дражайшей супругой. Это тоже не составляет труда — Агата не более разборчива в знакомствах, чем двухмесячный щенок. Не удивлюсь, если при слове «графиня» у нее подкосились ноги. Она мне все уши прожужжала о том, что обожает «аристократоров и аристократисток». Она их знает по картинкам во французских журналах.

Я рассуждала, забыв о том, что и Итан не без греха.

— Ну позволь! — не выдержал он. — Мне тоже нравится разглядывать довольные лица титулованных особ! Это отвлекает от простой повседневности.

— Моника намеренно ставит мне палки в колеса, — продолжала я, не слушая. — Как представлю, что она водит Агату по квартире и поливает грязью мою работу!.. «Ви только вьзгляните на ето! Ето не подхёдит великой госюдарыне врёде вас!» И ведь добилась своего! С точки зрения Дентов, величие — это по лакею в каждом углу.