Загнанная в ловушку. Дело Пентагона [СИ] - Александра Гейл

Я не могла в это поверить. Сколько не пыталась — не могла в это, черт подери, поверить. Меня выгнали с пары за то, что я не подумала разложить косинус в ряд Фурье в практический работе, которую никогда, никто и нигде больше не увидит. Я шла по коридорам университета и смеялась сквозь слезы. У Шона отвратительный характер. Всегда был, есть и будет! И при случае он этим не стесняется пользоваться!

А если разложить по Фурье поведение Шона Картера с поправками на время и дополнительные знания, то, выходит все максимально просто: в Италии он наслаждался ли нет ли обществом пани, в которую был влюблен… И тут возвращается в серую действительность, где дома его встречает совершенно посторонняя девушка, не такая роскошная, не такая успешная, а проще говоря, нежеланная. Да еще и с какими-то претензиями. Вот и вся наука.

Я добрела до расписания факультета Керри и вытащила ее с пар, чтобы плевав на оставшиеся занятия пойти есть мороженое. Я предвкушала приятный день, полный спокойного, мирного и очень женского нытья. Керри против такого расклада была вовсе не против, потому мы сидели в кафе и поглощали мороженое, жалуясь друг другу на жизнь тяжелую.

— Он психованный подонок, — возмущалась Керри, поддерживая меня руками, ногами и всеми остальными частями тела.

— Он меня ненавидит, — воскликнула я, размахивая ложкой. — Можно мне заночевать у тебя?

— А ты…

— Я уломаю охранницу. Наплету про ключи или что-нибудь в этом роде. Меня помнят, к тому же я… — я начала истерически хохотать. — Шлюшка ректора, — задыхаясь, проговорила я.

— Что? — не поняла Керри сквозь мои приступы. Но я не могла перестать смеяться.

— Шлюшка… ректора, — громко сказала я, и почти все в кафе обернулись на нас.

И тогда вдруг победили слезы. Я начала захлебываться собственным эмоциями и разревелась. Но самое удивительное, что Керри тоже заплакала вместе со мной. Я даже удивляюсь, как нас не попросили оттуда уйти, пока мы всех посетителей не распугали!

— Я знаю, — всхлипывала Керри. — Что нам надо. Пойдем на вечеринку Бьянки. Только сначала по магазинам. Я… — ее голос прервался всхлипом. — Просто мечтаю увидеть тебя с заячьими ушками.

Бьянка была из девушек местных. У нее были вполне состоятельные родители. Училась она с Керри, так что я была с ней знакома весьма условно. И хотя Бьянка с моей соседкой близко не дружили, на вечеринки друг друга приглашали. Так что и на этот раз мы с Керри завалились в сотрясающийся от грохота музыки домик и тут же нахватали себе выпивки. Таков был план — наладить собственную жизнь путем вливания в себя нескольких литров разной дряни.

Однако, план не очень-то сработал. В смысле напиться удалось, да еще и качественно, но все остальное пошло вкривь и вкось. Я познакомилась с симпатичным парнем, с которым мы смеялись, танцевали и пили. Я уже примерила на него костюмчик Шона, так как была уверена, что о прошлом бойфренде мне пора забыть, но затем…

Я стояла около столика и напропалую флиртовала с симпатичным парнем, который, судя по всему, был не против и более близкое знакомство завязать, но вдруг…

— Тебе не идет имя Джо.

— Ну тогда зови меня Джоанной, — игриво протянула я.

— Джоанной? Ты… Джоанна Конелл? — Его руки так быстро убрались от меня, что я не устояла и рухнула на стол с выпивкой. — Прости, я не… прости…

И ретировался. Словно я прокаженная. А все почему? Потому что с Картером связалась. Нет. Мне еще вовсе не хватит, я еще совсем трезвая, раз меня беспокоят подобные инциденты. Керри уже с кем-то целовалась. И мне тоже дико вдруг захотелось. Захотелось целовать парня, нормального, может быть не такого красивого, умного и влиятельного, как Шон, просто парня. В конце концов, куда я замахнулась? Я даже не самая красивая. Но я все-таки достаточно привлекательная, чтобы кому-то нравилось со мной целоваться, а не орать из-за косинусов.

Потому я взяла еще текилы и пошла на поиски своего счастья. Счастье же нашло меня самостоятельно. Он мне и улыбался, и комплименты делал, и не мог оторвать взгляд от моей груди. Это было приятно. Может быть я бы и предпочла более старомодный способ восхищения, но уроненные платки ушли в прошлое. Однако только он собрался меня поцеловать, как меня окликнули. Я резко повернулась и увидела Джастина.

— Эм, привет, — смущенно проговорил он.

— Только не начинай! Я пьяна и ненавижу твоего брата! — выпалила я, но послушно убрала руки за спину, словно занималась чем-то и впрямь неприличным.

— Я тоже ненавижу своего брата. Все в порядке. Просто я хотел убедиться, что ты все еще адекватно соображаешь, что делаешь.

Вот так. Он, оказывается, из лучших побуждений сорвал мне все планы на вечер. Оставалось только забрать подругу со слезами на глазах и вернуться в общежитие.

Мы с Керри уже улеглись спать, как вдруг дверь распахнулась с пинка. Мы обе подскочили. Выломанные петли жалобно поскрипывали. А Шон подошел ко мне и схватил за запястье и заставил встать.

— Дверь завтра поменяют, — пообещал он вместо приветствий и объяснений, затем накинул мне на плечи свой пиджак и, очень больно удерживая за локоть, повел к выходу из общежития.

Вот так я впервые не ушла от Шона.

Утром я решила завести серьезный разговор. Ведь, в конце концов, должна была я выяснить, что можно, что нельзя, и чего вообще он от меня хочет.

— Я хочу поговорить о том, что случилось. — Но Шон рывком поднялся с кровати и стал одеваться. — Ты мне обещал хотя бы ширму отношений. Все знают, что мы с тобой вместе, но никто не знает, что на самом деле ты меня презираешь. Что я делаю не так? — на ходу завязывая галстук, он вышел из комнаты. Я последовала за ним. — Пожалуйста, скажи, и я это исправлю. Я не понимаю тебя, я стараюсь узнать тебя лучше, но ты… — Он демонстративно меня игнорировал, ждал, чтобы я замолчала, просматривал папку с бумагами, потом достал пачку сигарет и вытянул оттуда одну штуку. Я слегка обомлела, не замечала за ним пристрастия к курению… Но это не заставило меня замолчать, я просто не могла остановиться! — Шон, дело ведь не в лабораторной работе, не в Фурье-разложении! Почему ты со мной не разговариваешь? — А он глянул на меня так, что страшно стало, и выскочил из дома, хлопнув дверью. Даже галстук не завязал как надо.

После утреннего инцидента я сидела на лекции по культуре, старательно игнорируя смешки и злые взгляды Хелен. Однако губы сами собой складывались в обиженную линию. И вдруг мне на парту легла записка: «Если у вас все, дай знать — я девочка не гордая». Это было просто отвратительно, но то, что Шон ухитрился втянуть меня в нечто подобное — еще хуже. Я чувствовала хихиканье Хелен и ее подружек каждой клеточкой тела. Эти отношения с Шоном с самого их начала только унижали меня. Лучше бы я тогда смолчала. Лучше бы вылетела из университета!