РОС: Забытый род - Гарри Фокс

обтянуло ее бедра, как вторая кожа. Мой взгляд самопроизвольно скользнул вниз, к соблазнительному изгибу. Она резко обернулась — я успел отвести глаза, но чувствовал, что она знает. Ее взгляд сузился на долю секунды, но она сделала вид, что не заметила. Продолжила, как будто читает научный доклад:

— Наш яд концентрирован. Наши внутренние среды агрессивны. Даже для нас существует риск, если смешение происходит неправильно или в гневе. Для тебя же, не рожденного от крови Аспидовых, даже молоко матери в младенчестве было бы смертельным коктейлем. — Она сделала паузу, ее каре-зеленые глаза впились в меня. — Ты признан Папой. Ты носишь Перстень. Ты выдержишь многое. Но если ты прикоснешься к нашим… глубинным жидкостям… Кровь, лимфа, эссенция матки… — Она говорила это без тени смущения, клинично точно. — …то с вероятностью в девяносто семь процентов умрешь в муках. Или будешь неделями корчиться в агонии. Адаптация может занять годы. Десятилетия. А может не наступить вовсе. Потому мы не будем ждать.

Она подошла ближе. Ее запах — холодный, горьковатый — ударил в ноздри.

— Мы проведем серию контролируемых экспериментов. Под моим наблюдением. С этим все понятно?

Я кивнул, чувствуя ком в горле. Страх снова зашевелился внизу живота, смешиваясь с остатками возбуждения от ее прикосновений.

— От части, — сказал я, заставляя себя смотреть ей в глаза. — Но… меня смущают ваши садистские наклонности. Особенно после… осмотра.

Амалия слегка приподняла бровь. Искренне удивленная.

— Фетиши и садистские забавы моих сестер я не разделяю, — отрезала она четко. — Меня интересует только сила рода. Его будущее. Его выживание. — Она сделала шаг вперед, сокращая дистанцию до минимума. Ее дыхание коснулось моих губ. — И если мне придется ради этого… раздвинуть перед тобой ноги, то так тому и быть. Я это сделаю. Без лишних эмоций. Как процедуру. Как только будешь готов к минимально безопасному контакту — займемся этим.

Она произнесла слово "этим" с таким ледяным, презрительным акцентом, что даже возбуждение на миг отступило. Это звучало не сексуально. Это звучало как приговор. Как техническое задание.

— Теперь, — ее голос стал чуть мягче, но не теплее, — я займусь твоим обучением и воспитанием. Настоящим. Как Наследника, а не как… биологический образец. Подойди ближе. К окну.

Меня колотило от противоречивых чувств. Страх перед "процедурой". Возмущение. И… проклятое любопытство. Что она задумала? Я сделал шаг.

— Ближе, — приказала она тихо.

Я подошел вплотную. И тогда… она обняла меня сзади.

Я вздрогнул, едва не подпрыгнув. Ее руки обвили мою талию, холодные и сильные. Грудь мягко прижалась к спине. Затылком я почувствовал ее дыхание.

— Тихо, мышонок, — прошипела она прямо в ухо. Губы коснулись мочки. — Ты же не хочешь, чтобы наша ревнивая Виолетта услышала… это? — И она укусила меня за мочку уха. Не больно. Игриво. Но с явным намеком. Ее руки начали медленно двигаться по моему животу и груди, обвивая, исследуя, как лианы душат дерево. — Не на меня смотри. На полотно. Что ты видишь?

Я заставил себя перевести взгляд на гигантскую картину. Скелеты. Морские твари. Хаос битвы.

— Морские хищники? Зуходусы? Сражаются со скелетами… — пробормотал я, пытаясь сосредоточиться сквозь ее прикосновения и запах.

Сильный укус за ухо. Острый. Болезненный.

— Неправильный ответ, — ее голос прозвучал прямо в ушной раковине, горячий и опасный. Ее руки сжали меня чуть сильнее. Одна ладонь скользнула ниже пояса спереди, легким, угрожающим намеком. — Смотри лучше. Думай. Или… я могу зайти гораздо дальше в своем… воспитании.

Сердце бешено колотилось. Страх. Ярость. И… чертово влечение к этой опасной, холодной, безупречной женщине. Ее руки, ее тело, ее власть — все это опьяняло и пугало одновременно.

— А может я… — начал я шепотом, голос предательски сорвался, — …хочу, чтобы ты зашла дальше? Кхм…может наш род победил какой-то другой род.

Я поймал себя на этой мысли мгновенно. И ужаснулся. И… возжелал этого. Безумие.

Амалия замерла. Потом ее губы прижались к моей шее. Не поцелуй. Оценка пульса. Затем — мягкий, влажный чмок. Словно ставила печать.

— Даа… — прошипела она, и в ее голосе впервые прозвучало что-то кроме льда — темное, удовлетворенное, почти злобное. Ее руки крепче сжали меня. — Мы их истребили. Зуходусов. Словно чуму. Вырезали под корень. Каждого. Даже щенков в норах. Потому что они посмели угрожать нашей крови. Нашему будущему. — Ее губы снова коснулись кожи у самого уха. — Запомни это, Лекс. Ради будущего рода… мы не щадим никого. И не остановимся ни перед чем. Даже перед… экспериментами над своим Наследником. Понял, мышонок?

Ее холодные пальцы снова легли на низ живота. Угрожающе. Обещающе. Игра только начиналась, и ставки были выше, чем просто жизнь. Ставкой было само мое тело, моя сущность, и будущее этого безумного, жестокого, манящего змеиного гнезда.

— Я вижу, — усмехнулась Амалия, ее каре-зеленый взгляд скользнул вниз и задержался… там. Надолго. В ее глазах вспыхнуло холодное, хищное удовлетворение. — Я тебе… по душе. Это… обнадеживает. Но… — Она подняла глаза, и в них появился стальной отблеск. — Если хочешь сохранить это в секрете от нашей ревнивой Виолетты, то ты будешь предельно внимательным. И беспрекословно послушным. На моих уроках. Понял, мышонок?

Ее руки разомкнулись. Она отступила на шаг, плавно, как отматывающаяся пружина, и важно опустилась в свое массивное кожаное кресло у камина. Поза — владычицы, вернувшейся на трон. Ни тени смущения от только что происходившего.

— Следующий урок истории рода, — начала она ровно, будто читала лекцию. — Наш предыдущий правитель. Муж моей матери. Умер. Не от старости. Умер… за неповиновение Аспиду.

Я стоял, все еще чувствуя жар ее прикосновений на коже, пытаясь переключиться.

— Он дерзнул заточить нашу мать. В темнице глубоко под Первым Городом. — Голос Амалии стал жестче. — Приковал к тому самому гробу, что она теперь носит как проклятие и напоминание.

— За что?! — вырвалось у меня. История вдруг стала пугающе личной.

Амалия холодно усмехнулась.

— Нас, Старших Дочерей, было пятеро. И… ни одного наследника мужского пола. Он счел это… недостаточным. Позором. — Она произнесла слово "позор" с ледяным презрением. — И он… изменил ей. Аристократке крови Аспидовых. С простолюдинкой. От которой у него родились… мальчики. — Ее губы искривились, как от вкуса гнили. — Даже мне сейчас противно об этом думать. Мать… была оскорблена не просто как жена. Как Представительница Рода. Ее ярость была… божественной. Она прокляла его. Прокляла город. Прокляла саму землю под ним. И нам… — Амалия широко жестом обвела комнату, — …пришлось бежать. Строить этот оплот. Пока Первый Город гниет под ее гневом и стражей Эриды. Теперь… стало понятнее? — Она не ждала ответа. — Думаю, да. Эксперименты твои… начнутся завтра.