Клуб «Везувий» - Марк Гэтисс

Чарли открыл глаза. Несколько мгновений смотрел на меня, а потом его разбитое лицо растянулось в ухмылке. Казалось, он не осознает, в каких условиях мы находимся.

— Привет, — выдохнул он.

Я кивнул:

— Как ты себя чувствуешь?

Он посмотрел вниз, и, когда увидел, что почти целиком погружен в черную воду, его лицо неожиданно исказилось болью.

— Бывало лучше, мистер Бокс. Где мы, черт побери, находимся, кстати, ничего, что я спрашиваю?

Я подтолкнул его к решетке и убрал руку из-под его челюсти.

— Держись, — приказал я. — Надо отдохнуть.

Он умудрился просунуть пальцы сквозь отверстия в мокрой решетке и вцепиться в нее, хотя я видел: его руки, которые он потянул, вися на цепях, снова начинают болеть.

Я избавился от своего симпатичного сюртука. Сейчас он был лишь мокрой обузой, и я оттолкнул его подальше в пенящуюся воду. Безукоризненно скроенные фалды ненадолго всплыли на поверхность, а затем исчезли.

— Похоже, выхода здесь нет, — сказал я наконец. — Так что, возможно, нам придется плыть назад против течения. Сможешь?

Судя по виду, он не мог, но все равно кивнул.

Я потряс решетку, но она оказалось достаточно прочной, несмотря на ржавчину.

— А откуда свет? — спросил Чарли.

— И правда — откуда? — сказал я, подтянулся вверх и посмотрел в темноту. Где-то справа от водопада виднелось тусклое свечение.

— Там еще один тоннель, — пробормотал я.

Чарли покачал головой:

— Нет. Я имел в виду тот свет.

Он поднял из воды руку и показал в том направлении, откуда мы приплыли.

В темноте были хорошо различимы силуэты людей в воде, в их поднятых руках тусклым белым светом мерцали сигнальные факелы.

Я стал судорожно озираться по сторонам. Из-за нового синеватого источника света на решетке появились наши огромные неровные тени. Я осмотрел конструкцию сверху донизу, лихорадочно думая, что делать, потом оттолкнулся от стены тоннеля и нырнул в реку. При этом я совершенно потерял ориентацию в пространстве.

Поплыв вперед, я тут же нащупал перед собой решетку. В густой темноте невозможно было ничего разглядеть, поэтому я ощупал находящуюся под водой поверхность в поисках хоть каких-то изъянов в структуре. Какой-то частью сознания я мог представить себе строение канализационной системы; наверное, это громадная схема с воротами запала мне в память в детстве, когда мы со школой посещали один из дерьмодренажных дворцов Джозефа Базалгетта.[44]

Несколько секунд я слепо копошился в отвратительной воде, не чувствуя ничего, кроме повторяющегося узора склизких прутьев решетки. А потом — да! Наконец-то! Мои руки нащупали зазор, и меня повлекло вперед куда более быстрым течением. Там должно быть достаточно места, чтобы сначала Чарли, а потом я протиснулись на другую сторону.

Я оттолкнулся от решетки и вынырнул. Отряхивая воду с волос, я успел заметить флотилию факелов, смыкавшуюся вокруг Чарли, и без лишних раздумий схватил его, пригнул его голову под воду, набрал воздуху в легкие и нырнул за ним.

Пока мы спускались до отверстия в решетке, и я подталкивал нас вперед, рядом с нашими вымокшими телами поднимались пузыри.

Мы сразу стали падать — вниз, потом опять вниз, — нам не хватало воздуха, а потом мы вынырнули в несущейся воде и наконец рухнули в тоннель с другой стороны, уже на свободе.

Ну, свобода эта была относительной. Эти бандиты достаточно быстро выяснят, что мы сделали, и последуют за нами.

Чарли жадно глотал зловонный воздух.

— Все в порядке? — спросил я. Он устало кивнул.

Я немного проплыл вперед. Теперь источник странного света был виден намного лучше. Недалеко от того места, где мы болтались в воде, в стене тоннеля имелось небольшое отверстие. Примерно с полдюжины сгнивших кирпичей осыпались, открыв путь в помещение за ними. Я быстро подплыл к пролому, дотянулся до него и вскарабкался наверх, чтобы посмотреть, что там. Прежде чем снова соскользнуть в воду, я увидел — сомнений быть не могло — электрический свет: лампы висели на изъеденных солью стенах, как рождественские гирлянды!

Я вздохнул с облегчением. Я знал, что Чарли, как бы слаб он ни был, взбодрится, когда узрит берег и возможность быстро скрыться от наших преследователей.

Однако, подплыв к нему, я увидел, что наши недавние усилия его подкосили. Его голова запрокинулась в воду, глаза закатились.

— Чарли, — прошипел я. — Очнись! Там впереди есть выход. Продержись еще немного.

Он подался вперед и попытался сосредоточить на мне взгляд. Потом глупо улыбнулся и закрыл глаза.

Тяжело вздохнув, я потащил его вперед. В этом тоннеле было куда мельче, и, когда я обхватил рукой Чарли и потащил к дыре в стене, я почувствовал у себя под ногами илистое дно.

Между тем крики и ругательства подсказали мне, что наши преследователи выяснили, каким образом нам удалось пролезть сквозь решетку.

Когда мы добрались до пролома, я протолкнул Чарли в помещение, что располагалось по ту сторону. В обычной ситуации крепкие ягодицы в обтягивающих штанах разбудили бы мою фантазию, но я толкнул Чарли вперед, даже не взглянув на него. Как только он упал вперед на кучу мусора, я подтянулся и тоже пролез в дыру.

Долгое время я лежал неподвижно. Потом, когда глаза привыкли к свету, я увидел, что нас окружают упаковочные ящики и лестницы, которые в ослепительном электрическом свете казались темными. Чарли пошевелился и осторожно открыл глаза.

— Какой-то склад, — сказал я, вставая и пробуя окна. Одно, скрипнув петлями, открылось, и несколько секунд спустя мы выбрались на улицу. Возможно, не было ничего удивительного в том, что даже в Неаполе у нас возникли проблемы с тем, чтобы найти кэб, учитывая наше состояние. Наконец мы сдались и потащились вниз к бухте и наконец-то в успокоительное тепло отеля «Санта-Лючия».

Следующий день выдался чертовски жарким. За полуопущенными шторами я видел Неаполь, который сверкал на солнце так, что было больно глазам, словно город праздновал спасение моей жизни (у каждого человека время от времени бывают такие мысли). Может, мне сходить на прогулку? Променад вдоль моря в это замечательное утро поможет мне прочистить мозги и улучшит настроение! Я закрыл шторы и, дойдя до кровати, прикурил. К черту!

Чарли Джекпот, чье усталое лицо и круги около глаз каким-то образом не мешали ему выглядеть восхитительно, лежал, растянувшись рядом со мной на кровати. Под простынями его фигура казалась бледной и безупречной — буквально-таки силуэт на мраморном надгробии.

Я хлопнул его по заднице, и он неохотно проснулся.