Походы Стефана Батория на Русь. 1580-1582 гг. Осада Пскова - Сергей Николаевич Бирюк

и Великолукском походах. Также он участвовал в дипломатических переговорах с представителями Ивана Грозного.

Полевой гетман Литвы Кшиштоф Радзивилл был младшим сыном Николая «Рыжего». Он начал военную службу под присмотром отца уже в 1564 году, приняв участие в битве под Улой, после чего почти непрерывно сражался с русской армией до конца второго периода Ливонской войны. По сути, он заменил в армии своего отца, командуя литовским войском в поле. Он хорошо знал театр военных действий и использовал свой опыт во время походов на Полоцк и Великие Луки[298].

Более чем двухнедельное пребывание в Ворониче было использовано также для составления проектов военных законов под наблюдением короля. После обсуждения старшими командирами и сенаторами они представлялись на рассмотрение ротмистрам. В них определялся порядок набора, разбивки лагерей, сбора продовольствия, оговаривались принципы дисциплины и судебной ответственности солдат. В них предписывалось соблюдать гигиену и порядок в лагере, запрещалось любое насилие над местным гражданским населением. Таким образом, Баторий хотел завоевать расположение местного населения, что могло облегчить ведение военных действий на территориях, находившихся под властью Ивана Грозного.

Король не упускал ни одной возможности для проведения пропагандистских мероприятий, показывающих огромную разницу между тиранией царя и справедливой войной, которую вела Речь Посполитая. Из Воронича Баторий направил обращение к новгородцам, призывая их перейти под защиту Речи Посполитой, поскольку только она гарантирует восстановление их прежних прав и свобод. Баторий считал, что обращение к новгородцам, которые в 1569–1570 годах подверглись кровавым репрессиям по приказу Ивана Грозного, поможет ему[299].

Свое обращение Баторий подкрепил угрозами, что, разобравшись с Псковом, отправится в Новгород, но будет лучше, если новгородцы заранее перейдут на его сторону, в этом случае они смогут рассчитывать на его немедленную военную помощь. Письмо заканчивалось заверениями, гарантирующими безопасность новгородским послам[300].

12 августа Баторий провел смотр армии. Воины имели хороший внешний вид и удовлетворительное состояние вооружения и снаряжения. В целом смотр оказался не столь успешным, как ожидалось ранее, из-за неполного состава, особенно кавалерии. Кроме того, вероятно, рассчитывали на добровольцев из Короны и Литвы. Прибывшие немногочисленные почты магнатов Короны оказались совершенно неутешительными. Литовские почты выглядели лучше, хотя и в этом году численность не соответствовала прежней[301].

Ожидалось, что коронная конница будет насчитывать около 11 000 всадников, а пока собралось около 8000, т. е. 70 % (из них 100 всадников было у Кшиштофа Радзивилла). Напротив, пехота, польская и венгерская, прибыла почти в полном составе, а немцы и шотландцы Фаренсбаха ожидались в ближайшее время. Это усугубляло долгое время наблюдавшееся явное численное превосходство пехоты над собранной кавалерией. Коронная пехота (не считая западноевропейской), вероятно, достигала 10 000 человек (около 90 % от достигнутого позднее числа), а вместе с литовской – около 14 000, так что Пиотровский мог оптимистично сказать о ней, что она «хороша и обильна».

Для поднятия боевого духа армии перед выступлением на Псков коннице и частично пехоте было выплачено причитающееся жалованье, хотя и не в полном объеме, на общую сумму 138 632,25 злотого.

Разделение собранной армии на полки (hufce) было произведено Замойским по согласованию с королем сразу после смотра. Оно предусматривалось только на время марша от Воронича до стен Пскова.

Первым 12 августа двинулся конный полк Кшиштофа Нишицкого в качестве правой колонны прикрытия. В нем было 1430 всадников, в основном из придворных хоругвей. В его составе также находилась вся литовская конница (ок. 15 000 всадников). В левой главной колонне авангард составляли кавалерийские полки Януша Збаражского (1037 всадников) и Бальтазара Батория (830 венгерских всадников), а арьергард – полк Георга Фаренсбаха (1731 немецкий и шотландский пехотинец и 428 всадников). В состав главных сил входили полк радомского кастеляна Станислава Тарновского (699 всадников), польская пехота Николая Уровецкого (5573 пехотинца), венгерская пехота Стефана Кароли (2435 гайдуков) и часть артиллерии. 15 августа отправился в путь Ян Замойский (1762 всадника и 900 пехотинцев), а на следующий день сам Баторий с королевским полком (796 венгерских пехотинцев и 800 всадников). Литовская пехота под командованием Теодора Скумина Тышкевича (ок. 4000 всадников) сопровождала артиллерию. Полк Георга Фаренсбаха вышел из Воронича последним – 16 августа[302].

Всего коронная конница насчитывала 7108 всадников. При включении 900 всадников, приданных Радзивиллу, численность конницы возрастала до 8008 воинов. Численность пехоты составляла 9704 воина.

Численность частных войск Короны установить сложно. Здесь можно сказать, что в полк Януша Збаражского наверняка входил его частный почт, а полк Яна Замойского включал частные почты, численностью более 100 всадников, Стефана Грудзиньского, кастеляна накейского.

Литовские войска насчитывали до 20 000 воинов, но это лишь ориентировочная цифра из-за отсутствия подробных источников об их численности и составе[303].

В течение всего времени пребывания в Ворониче продолжалась разведывательная деятельность, направленная на сбор максимально точных сведений об укреплениях и гарнизоне Пскова, маршруте похода, а также местонахождении русских войск. Первые сведения о подготовке к обороне Пскова были получены уже в конце июля и подтвердились под Вороничем, когда поступили сообщения о том, что русские сожгли несколько мелких крепостей на дальних подступах к Пскову. Среди них были, в частности, Велье и Красный Городок на реке Синяя. Последний был вскоре отстроен литовскими казаками, и король направил туда воинов и несколько пушек, что дало польской армии ценный форпост против Опочки и Себежа. Эти крепости лежали к югу от Воронича, к востоку от маршрута похода армии, поэтому их не стали захватывать. Стефан Баторий не хотел терять время на их захват, но понимал, что они могут помешать снабжению армии под Псковом. Поэтому король с радостью воспринял известие о взятии Красного Городка и приказал тщательно отстроить новые укрепления. В результате Опочка и Себеж оказались блокированы кордоном из крепостей Красный Городок, Воронич и Заволочье, в которых были размещены гарнизоны[304].

Захваченные под Псковом военнопленные (они были допрошены в присутствии короля уже под Островом 20 августа) подтвердили и лишь немного дополнили полученные ранее сведения. Были установлены следующие факты: очень длинные стены, окружающие крепости и город, сложены из известняка и имели толщину около 2 саженей. Вооружение крепости состояло из 40 больших пушек, большого количества более легких пушек, гаковниц и ручниц, имевших очень большие запасы пороха и ядер. По показаниям пленных, гарнизон состоял примерно из 7000 пехоты (стрельцов) и 2000 конницы, не считая «бояр иных», мещан и окрестного населения. Пригороды были сожжены, продовольствие уничтожено в радиусе 8 км. Также было установлено, что напротив королевский армии находится полевой отряд, состоящий примерно из 5000 поместной и казачьей