На поводке за счастьем - Аня Дарк

— Держи, — Настя сунула мне в руки стакан с какой-то жижей. — Выпей, станет легче.

— Что это? — неживым голосом спросила я, но стакан взяла.

— Живительный эликсир для заядлого алкоголика, — ехидно рассмеялась она.

— Ведьма, — фыркнула я и залпом осушила снадобье, ибо во рту было суше, чем в пустыне Сахара. — Ой, — натужно произнесла я, — А ты знаешь, ничего так, вкусненько.

— Еще бы, — хмыкнула подруга. — Это тебе не коньяк литрами пить.

— Не говори это слово, — поморщилась я, приложив одну руку к груди.

— Какое? — прищурилась она, явно задумав неладное. — Коньяк? Коньяк. Коньяк. Коньяк.

— А-а-а-а, — завопила я, закрыв руками лицо.

— Что у вас тут происходит, — ворвался в комнату Андрей. — Настюш, вот твой свитер. В ванной валялся…

— Ага, валялся…

И оба покраснели. А мне вдруг стало до жути неловко. А затем больно.

— Так что ты про горы говорила, — нарочно я сменила тему в попытке отложить на потом душевные терзания, сейчас мне хватало и физических мук.

— Я говорю, Андрей купил для нас путевку в горы на несколько дней, а его, — она переключила суровый взгляд на жениха, — Неожиданно решили отправить в командировку, — зло выпалила она, а потом как ни в чем не бывало снова посмотрела на меня. — Я уже собиралась не ехать, но сегодня ночью мы посовещались, и я решила, — гордо выдала она, — Что поездке быть. Только вместо Андрея со мной поедешь ты.

— Я? Но…

— Без «но»! — перебила Настя. — Или ты забыла, что завтра за день? — подруга комично изогнула одну бровь, прожигая меня взглядом.

— А что завтра за день? — решила я ей подыграть.

— Тебе жить надоело, Филатова? — упёрла она руки в бока.

— Да шучу, — напряженно рассмеялась я, старась сохранить тот внутренний баланс, что наконец нашёл мой организм. — Помню я, что тебе завтра двадцать восемь!

Настя грозно прищурилась, набрала полную грудь воздуха и бросила в меня какой-то кофтой. Мы обе разразились смехом. Действительно, что меня держит? На работу к Зотову я больше ни ногой, детей-мужей не имею. И тут я ойкнула. Дашка! Вита!

Схватила телефон и удивилась. Он был выключен. Потом вспомнила, что Кирилл названивал, что-то писал. Я сразу отправила его везде в чёрный список и для большей уверенности выключила мобильник.

Теперь же я включила его. Пока шла загрузка, сердце начало набирать темп. А затем и вовсе заколотилось в горле, когда посыпались сообщения от оператора, что мне звонили неизвестные номера. Их я тоже сразу заблокировала. Выждала некоторое время. Дыхание выровнялось, сердцебиение немного стабилизировалось.

Я позвонила сначала Даше. Та заверила меня, что всё хорошо и мне не за что беспокоиться. Юля тоже благословила на отдых, пригрозив, что не отдаст Виту, если я в коем-то веке не съезжу в горы. С Витой всё было в порядке. А как иначе, когда она была в самых надёжных в этом мире руках.

— А когда выезд? — спросила я, зевая.

— Через полчаса, — будничным тоном ответила Настя.

— Что? — округлила я глаза. — А как же вещи? — это я уже не стала говорить, что мне ещё было плохо от выпитого вчера ко… конь… ой, фу… Не могла даже в мыслях произнести это слово.

— Тебе повезло, что у нас один размер одежды, — поиграла Настя бровями. — Возьму вещей нам на двоих. Ну и у тебя какие-то вещи в чемодане есть. Их возьми.

Интересно, как я буду смотреться на плюшке в брючном костюме? Или на лыжах в платье? Все эти вопросы легко решила Настя, выдав мне несколько своих комплектов теплой одежды, которыми я заполнила свой чемодан, вместо строгих костюмов.

Ехать нам предстояло на туристическом автобусе. То ещё приключение, но кто бы знал, как меня это спасло. Конечно я не забыла о том, что было вчера. Однако, бесконечный щебет подруги, суета поездки на автобусе в окружении незнакомых людей, смена обстановки и самое главное — бегущий вверх счетчик километров, разделяющих меня и мою боль. Всё это было лучшим лекарством.

Только прощание Насти и Андрея, задело мои чувства, оголив истекающие кровью свежие раны. Не было сил смотреть на их нежность и трепет друг к другу. Отвернулась, чтобы они не видели моих слёз.

В автобусе была иная атмосфера. Там все чужие люди беззаботно болтали, как соседи в многоквартирном доме. Это здорово отвлекало от душевных переживаний. Телефон я выключила, сразу, как поговорила с Дашей и Юлей. Так мне было легче.

По приезду и вовсе всё закрутилось и завертелось в бесконечном круговороте событий. Экскурсии, канатки, катание на ватрушках, глинтвейн, чай с барбарисом и невероятно вкусные хычины.

Настю я поздравила только на словах, потому что подарок ждал её дома. Кто же знал, что всё так выйдет.

— Сегодня я не хочу слышать ни слова о Кирилле, — сторого произнесла она. — Всё завтра. Сегодня — мой день. Ясно?

— Конечно, — тепло улыбнулась я.

Мне и самой не хотелось сыпать соль на совсем свежие раны. Я была безмерно благодарна подруге, за то, что она в такой трудный момент оказалась рядом и не давала мне впасть в отчаяние. Будь я одна сейчас, смотрела бы в потолок, глотая слезы. Вместо этого мы сидели на уютной огромной кровати, укутавшись в пледы, и пили глинтвейн. Болтали с подругой обо всем на свете, плавно обходя тему ковалеров. Настя рассказывала, какие казусы случались у них на работе, а я на удивление давилась заливистым смехом. Будто это не я вчера испытала дикий стресс, помноженный на два.

36

Валерия

На следующий день нам тоже было не до моих откровений. Мальчишка из соседнего номера бегал по территории с друзьями, поскользнулся, упал и сломал ногу. Второй день катался на лыжах и хоть бы что. А тут на ровном месте такое случилось. Пока повозились с ним, дождались скорую помощь, успокоили мать, которая пребывала в панике, уже наступила ночь и мы с Настей, уставшие, завалились спать.

И только на третий день после изнурительно-веселительных мероприятий мы обе созрели для тяжелого разговора. Уютно устроились на мягком ковре у кровати, оперевшись на неё спинами, и я рассказала Насте всё.

— Зотов урод! — заключила подруга, по завершению моего длинного монолога, в течение которого она не то что говорить, даже дышать боялась. — Это хорошо, что ты смогла сбежать. А если бы нет? — я пожала плечами, сморгнув навернувшиеся слёзы. — По нему решётка плачет. Маньяк, — нахмурилась она. — А насчёт Кирилла я не уверена, — задумалась Настя.

— В чём не уверена? — нервно усмехнулась я,