Немёртвые (СИ) - "Подсолнечный Свет"

Обычно в это время таверна была переполнена гуляками, но в последние дни народ предпочитал проводить вечера дома. Лишь несколько завсегдатаев выпивали своей привычной компанией, трое стражников, видно, после работы играли в кости, да ещё пара молоденьких живых девиц пританцовывали под бренчание одинокого артиста. Гвиг и Антонис без труда нашли свободный стол. У обоих не было настроения предаваться ленивому веселью, которое царило в кабаке, как не было и особого выбора. Им необходимо было сесть и передохнуть. К тому же, как и в любой сложной ситуации, Антонис придерживался истины: время всегда будет на стороне детей Холо. Возможно, им стоило немного подождать, и Левиарель бы объявился сам.

— Знаешь, — Гвиг, пытаясь преодолеть хохот подвыпивших стражников, напрягла голос и оторвала Антониса от его мыслей. — Это так странно, но мне кажется, я хочу есть.

— Хах! От таких гонок всякое может показаться. Я бы, кстати, тоже не отказался чего-нибудь пожевать. — С этими словами он встал и направился к стойке.

Через несколько минут у них на столе стояли две кружки эля и тарелка с закусками.

Антонис сделал глоток и посмотрел в глаза Гвиг.

— Найдётся, гадёныш. Нам бы расслабиться. Родителям ведь иногда надо отдыхать от непослушных детишек.

— Идиотская шутка. — Отвернулась от него Гвиг. — Тебе не кажется, что она затянулась?

— Прости, знаю, что она тебя смущает, но мне кажется забавной. — Антонис впервые за вечер улыбнулся. Он всё сильнее ощущал, что пора перестать так сильно беспокоиться.

Гвиг ещё сердилась на то, что он не прислушался к ней и отправился с Леви на плац. Антонис не чувствовал в этом своей вины, но старался всячески задобрить подругу и убеждал, что проблема рано или поздно разрешится. Та слушала все его аргументы с большим недоверием и предпочитала не отвечать, а недовольно кивать головой и закатывать глаза.

Через какое-то время у их столика откуда ни возьмись появилась Джанис.

— Это немыслимо! Мне обязательно нужно кому-то рассказать, иначе я лопну от злости! Вы какие-то невесёлые. Я так давно с вами не виделась, и даже слухов никаких из храма никто мне не приносил. Мы по уши в работе, и понятия не имеем, что происходит со зрительской стороны. У всех только война на уме, а у нас репетиции. Мне даже пришлось прекратить встречи с тем военным.

Антонис поднял на Джанис тяжёлый взгляд и небрежно отодвинул ногой соседний стул, приглашая её сесть.

— Рассказывай сперва ты. Аж интересно стало, что же у вас там такое произошло.

Джанис, видимо, не почувствовала остроты в его словах и начала.

— В общем, у нас в театре появился новенький артист. Это уже, как вы понимаете, очень сомнительно. Подогревает этот факт то, что он чуть ли не вчера встал с алтаря!

— И как же так получилось? — Вполне искренне удивилась Гвиг.

— А вот как. Его зовут Энди. Он выступал в столице. Юный раскрывшийся талант, который за пару выступлений покорил сердца всего Леддервиля. Даже именитые критики отзывались о нём хорошо. Был убит за владение какой-то бандитской информацией. Его покровитель, директор столичного театра, решил, что талант Энди не должен пропасть, и обратился к Тессерону. Наш дорогой магистр, видимо, был наслышан об этом юноше, раз собственноручно взялся за его воскрешение. Представляешь? Тессерон сам решил поколдовать у алтаря!

— Ну я слышала, что в последние годы войны он был неплохим некромантом. — Сказала Гвиг. — Потом на искусство переключился. Он, кстати, приходил к Антонису за помощью, сомневался, что не осилит эту формулу по сохранению памяти.

— Ага. А я-то думал, зачем она ему понадобилась. — Закивал Антонис.

— Да я к тому, что этот парень резко стал для театра важнее, чем мы все! Теперь только и слышно: “Энди, Энди”. Он пока ещё не оклемался от воскрешения, и мы не можем посмотреть, насколько он там талантлив. Ходит, осматривается, не понимает и половины происходящего, и вообще раздражает!

Джанис закончила и отвесила короткий поклон.

— Не то, чтоб я просила поддержки, просто объясняю своё состояние. Да и на самом деле, просто рада, что мне есть, кому на всё это пожаловаться. Давайте уже, говорите, что случилось у вас!

— Как у тебя всё просто начинается и заканчивается! Ну что ж, слушай. Мы вместе воскресили эльфа, он сбежал искать Бэла, Гвиг скинула Золо с башни. Ничего особенного, так что, может, лучше о тебе? Что там у вас в театре? — Съязвил Антонис.

— Что? Золо… — Джанис посмотрела на Гвиг, но та нахмурилась и опустила глаза.

— Прости, я…

— Я тебя не виню! Я знала, что когда-нибудь должно было произойти что-то такое. Но… с ней ведь всё в порядке?

— Норксис позаботился. — Успокоил подругу Антонис, а после во всех красках рассказал Джанис о том, как они воскресили и потеряли эльфийского мальчика. Эта история её заинтересовала и развеселила.

— А он как? Симпатичный?

— Даже не думай об этом. — Усмехнулся Антонис. — Он молодой и дурной, мозги промыты насчёт их всеобщей ненависти к Бэлриггену. Мы хотели решить вопрос нормально, но он отказался ждать, когда Бэл вернётся, и, видимо, сам отправился его искать в надежде на то, что сможет убить заклятого врага народа.

— Ох! А ведь будет плохо, если он отправится на фронт. Он теперь полноценный немёртвый? — Уточнила Джанис.

— Именно. Мы рассказали ему обо всём, что необходимо знать, но он не особо кого-то хочет слушать. — Ответил Антонис. — Я даже не знаю теперь, где он может объявиться. Возвращаться ли нам в храм, или ждать в городе?

— Наверно, стоит вернуться к утру. — Предположила Гвиг. — Вдруг кто-нибудь из наших что-то знает, или стражники его где-нибудь перехватили и привели?

— Да его ещё не перехватишь просто так, у него боевая магия на хорошем уровне и маскировочная, возможно, тоже. Он в разведке служил. Но здесь я с тобой соглашусь, до храма дойти стоит.

— Эй! Я тоже могу вам помочь. — Вызвалась Джанис.

Ранним утром девушки верхом на немёртвых скакунах отправились в храм, оставив Антониса одного бродить по городу в поисках зацепок. Джанис отвлекла Гвиг рассказом об очередном неудавшемся романе, о ненавистном Энди и о будущей постановке. За разговорами она несколько раз теряла контроль над лошадью, и едва не вываливалась из седла. Навыки некромантии у Джанис были базовые: она могла призвать зомби, но долго управлять такими созданиями ей было трудно. Гвиг, глядя на это лишь качала головой и представляла, как ей придётся вести в храм двух лошадей и раненую Джанис, если та всё-таки упадёт. Однако обошлось без этого, и они благополучно добрались до своего дома.

После того, как Гвиг убедилась, что об эльфе никто ничего не слышал, она отправилась обратно в город. Джанис долго разрывалась: ей хотелось поскорее познакомиться с Леви, но с другой стороны, она давно не принимала ванну, и уже третий день не меняла платья. Такое для неё было неприемлемо, поэтому девушка предпочла на какое-то время уединиться в своей комнате.

Гвиг решила не торопиться, к тому же дорога от храма к городу ей очень нравилась. Лесная тишина дарила спокойствие и помогала привести мысли в порядок. Впервые Гвиг искренне поверила в великий тезис, которым руководствовались все немёртвые.

“Время всегда на твоей стороне”.

Она не желала ничего ждать в начале своего посмертия, она не почувствовала течения времени и после смерти дочери. Сейчас же она вообразила, будто где-то у неё в груди появились песочные часы. Вместо бесполезного небьющегося сердца они заняли там своё место и монотонно переворачивались, каждую минуту наполняя песком нижнюю полость. Это чувство умиротворяло и отгоняло всё беспокойство. Даже здравый смысл говорил о том, что Леви только недавно встал с алтаря, он знает далеко не всё, что необходимо. В какой-то момент у него не будет выбора, кроме как вернуться.

Гвиг вошла в “Белую кость”, где с момента её ухода почти ничего не поменялось. Антонис сидел за столом и разговаривал с Хицеем. Капитан городской стражи был одет не по форме, стало быть, позволил себе взять выходной. Гвиг присоединилась к беседующим, поприветствовав их коротким кивком.