Немёртвые (СИ) - "Подсолнечный Свет"

Эльф не мог двигаться, но был в своём уме. Гвиг осторожно подошла ближе и слегка согнула палец: рука Левиареля против его воли поднялась вверх.

— Невероятно! — Воскликнула она и посмотрела на Антониса.

— О, да! Ты просто восхитительна, у тебя получилось! — Некромант был рад не меньше. Рядом послышалось мычание эльфа.

— Ты его полностью сковала? Попробуй теперь освободить голову, мышцы лица, понимаешь? Иначе он говорить не сможет.

Гвиг справилась и с этим, но не так быстро. Её разгневанный пленник, казалось, был готов лопнуть от нетерпения и злости. Когда он наконец смог открыть рот, то тут же громко заорал:

— Что это?! Что вы со мной сделали?!

— Прошу тебя, дай нам возможность хотя бы поговорить с тобой, — обратился к нему Антонис, — а заодно почувствуй, какова сила некромантии. Обычная магия во многом уступает нашему искусству. И тебе она тоже в скором времени станет доступна.

— Да не нужно мне ничего, просто отпустите меня домой! — Я всё ещё эльф, что бы вы со мной ни сделали, я хочу сражаться за свою родину! Хочу навсегда изгнать людей из Рауделля. До вас и вашего храма мне вообще никакого дела нет.

Гвиг полностью сконцентрировалась на заклинании. Через магическую связь она чувствовала, как подконтрольное тело сопротивлялось, но некромантия была сильнее попыток эльфа.

Антонис продолжал переговоры, когда двери храма распахнулись, и два лекаря из лазарета внесли внутрь носилки с маленьким телом, накрытым простынёй, за ними проследовал Норксис. Магистр остановился, наблюдая развернувшуюся у дверей сцену, и бросил строгий взгляд на Антониса.

— Клянусь, вы сумасшедшие, что ты, что твоя женщина! Я поговорю с вами позже, и молитесь, чтобы у меня получилось вылечить Золо без последствий. Я надеюсь с этим, — он указал на эльфа, — вы разберётесь сами до того, как поднимется на уши весь магистрат!

Гвиг предполагала, что их ждёт нечто подобное, но не дрогнула, даже когда Норксис прошёл в шаге от неё. Она без всяких сожалений проводила взглядом носилки с телом Золо и продолжила наблюдать за эльфом. Их диалог с Антонисом выглядел безнадёжным, и Гвиг понятия не имела, что может сделать в этом случае. Она всё ещё не остыла от поступка Золо, потому была на взводе. Ей хотелось резко крутануть пальцами так, что мальчишка бы повалился на землю и забился в приступе боли, но разум пока ещё брал верх над эмоциями. Однако ситуация тоже требовала продвижения. Гвиг сделала очередное чёткое движение рукой, и эльф упал на колени. Она подошла к нему сама.

— Ты вынужден довериться нам и Бэлу! — Сказала она, не надеясь особо на понимание. — Либо мы продержим тебя в этих оковах столько, сколько потребуется, либо ты начнёшь нормальную новую жизнь и сам дождёшься благополучного исхода. Я не спорю, Бэлригген — тот ещё паршивец, но он никогда не предал бы свой народ. И в тот самый раз он тоже вас не предавал. Уж тебе он точно поведает историю того дня, неужели ты не сможешь проявить хоть каплю терпения и выслушать его?

Гвиг и сама хотела узнать подробности, ведь до этого ей рассказывали о тех событиях совсем мало. Ответом эльфа был лишь взгляд, полный ненависти. Леви не стал ничего говорить и перестал сопротивляться: обмяк и опустил голову. Гвиг с Антонисом переглянулись. Оба уловили притворство, своей покорностью эльф лишь вводил их в заблуждение.

— Тюрьма? — Предположил стоявший рядом Шерд. — Или это будет уже слишком?

— Как раз об этом думаю и сам не понимаю. — Ответил Антонис. — Он пока ещё не преступник, но ему ничего не стоит им стать.

Гвиг тем временем осознавала и переваривала свои новые умения. Могла ли теперь она назвать себя полноценным некромантом? Тело Леви было под её контролем, но она действовала с осторожностью, вновь заставляя подняться его на ноги. Такая власть могла стать опасной игрушкой для любого, кто её прочувствовал.

— Отпустите, я всё понял. — Леви сменил тон на более спокойный.

Гвиг покачала головой, не спеша верить сказанному.

— Вот что, — начал некромант, — сейчас мы сделаем всё, как полагается. Выделим тебе комнату, дадим необходимые вещи, расскажем ещё кое-что, что необходимо знать каждому. Но пока Бэлригген не вернётся, мы не оставим тебя одного, я думаю, ты сам прекрасно понимаешь, почему.

— Понимаю. — Нехотя ответил эльф.

Гвиг прервала концентрацию, и заклинание рассеялось. Леви пошатнулся, но удержался на ногах и принялся шевелить всеми конечностями, чтобы убедиться в своей свободе.

— Я вас покину. Пойду, посмотрю, что там с Золо. — Сказал Шерд, убедившись, что его помощь больше не понадобится.

— Передай Нокрксису, что мы зайдём к нему сегодня. — Бросил на прощание Антонис.

Левиарелю дали комнату на четвёртом подземном этаже, через две двери от покоев Гвиг`Дарр. Он начал обустраиваться, но пристальные взгляды некромантов сильно его смущали.

— Вы долго собиратетесь пялиться на меня и отслеживать каждое моё действие?

— Я же сказал, что так и будет, пока ты не поговоришь с Бэлом. Оставить тебя одного сейчас будет слишком опрометчиво. — Ответил Антонис.

— Вот уж точно, как папочка с мамочкой! Трясётесь надо мной, как над дитём малым.

— Да, да. А теперь подумай, что бы ты сделал, если б мы ушли. — Парировала Гвиг.

Леви отвернулся и продолжил копаться в вещах. Во время этого он решился задать ещё несколько вопросов. Гвиг и Антонис рассказали ему о жизни храма, о Законах Посмертия и сами узнали кое-что о своём подопечном. Оказалось, что Леви с детства хотел быть военным и много тренировался со своим отцом. Как и большинство эльфов, он всем сердцем любил Деламион и гордился своим народом, поэтому ему так нелегко давалось посмертие и принятие новых порядков. В политике юноша разбирался не особо хорошо, в этих вопросах он привык полагаться на старших. Битва за Рауделль была для него первым серьёзным военным выездом. Левиарелль долго готовился, сильно переживал, а после гордился, что вместе с отцом попал в группу разведчиков. Люди, что предали их отряд, давно жили в Рауделле, и заручились поддержкой эльфов, так как считали, что им нет больше места в прогнившей Гердейлии. Что сподвигло их на столь гнусный поступок, Леви так и не узнал. Однако разговаривать на эту тему с Бэлриггеном ему всё ещё не хотелось.

Эльф завершил свой рассказ, и собирался добавить что-то ещё, но вдруг в дверь комнаты постучали. Она была не заперта, но Гвиг решила, что ей стоит подойти и самой встретить гостя.

— О, так вы все трое здесь? Прекрасно! — Взгляд Норксиса уже казался осуждающим, но она выдержала его, и впустила магистра в комнату, тут же представив его эльфу.

— Левиарель, значит… — Протянул Норксис. Осмотрев юношу, он перевёл взгляд на Антониса. — Я слышал, как всё это получилось, лишь краем уха. Вот скажи мне, чем ты думал? Тобой ведь никогда не двигала жажда денег.

— Нет, конечно. — Ответил Антонис. — Стрясти золота с Бэла — это святое, но всё же не главное. Мне было интересно. Десять… да уже почти одиннадцать лет прошло с моей последней сложной работы, — он переглянулся с Гвиг. — Думаешь, я бы смог отказаться от внезапно свалившегося эксперимента?

— Он всех, кого воскрешал, называет экспериментами?! — Тихо и возмущённо спросил Левиарель, подойдя к Гвиг`Дарр поближе.

— Да. — Ответила она. — И я была такой, и те, предыдущие — тоже. Он всегда подходит к воскрешению творчески, хочет добавить или изобрести что-то новое. Или вот, как в случае с тобой — сделать то, на что не решатся другие некроманты.

— Левиарель! — Громкий голос Норксиса отвлёк их от перешёптываний. — Тебе придётся принять свою новую жизнь, и я понимаю, что это будет нелегко. Позже тебя ждёт знакомство с магистратом, но возможно, есть что-то, что ты хотел бы спросить прямо сейчас? Ты всегда можешь ко мне обратиться, если вдруг твои гхм… названые родители окажутся в чём-то бессильны.

Гвиг и Антонис недовольно покосились на Норксиса, почувствовав его поддевку. Леви же сделал шаг вперёд и заметно напрягся.